Настя попыталась ее поймать на удар, остановить, но ничего не получилось. В считанные мгновения девушка получила четыре удара шестом по корпусу, и явственно услышала, как у нее хрустнули ребра. И тут же стало тяжело дышать, а изо рта потекла кровь.

Удары сыпались один за другим, разбивая, круша тело, и только большой рост спасал Настю от того, чтобы один из ударов разбил ей черепную коробку. Рост, и скорость движений, которую Настя обрела после того, как ее организм мутировал. Все-таки прием снадобий дал кое-какой результат.

Впрочем, Настя этого не знала, не осознавала, и вообще ей некогда была ни о чем таком думать. В голове мутилось, дышать было тяжело, а изо рта, пенясь и булькая, лилась густая алая кровь, заливая, пропитывая клочья того, что некогда было роскошной постельной рубашкой, купленной для нее за пять золотых. Она чувствовала, что еще немного, и…

И тогда она пошла «на прорыв». Ей уже было плевать — выживет она, или нет. Наверное, это заложено в генах славян — когда наступает миг осознания того, что ты уже не выживешь, остается только забрать с собой как можно больше врагов.

Отбросив шест, Настя поймала рукой конец шеста противницы, рванула его к себе, и уцепила подлетевшую к ней женщину за волосы. Ну а раз рука в волосах соперницы — разве в силах кто-нибудь оторвать разъяренную женщину от супостатки? И пусть она бьется в объятиях, как пойманная рыба — в ответ только яростный вой волчицы, и сжимающий глотку смертельный захват. Женщина тряпичной куклой обмякла в руках, Настя медленно перехватилась руками, ухватив ее за ладонями за висок и подбородок, резкий поворот, хруст! И…все. Совсем все. А Настя пошатываясь, кашляя кровью и хрипя, идет с арены, волоча за собой чудом не оторвавшийся кусок пропитанной кровью сорочки, ставший красным, как знамя победы.

Есть! Победила! — шепчет про себя Файлер, и руки его мелко трясутся, отходя от пережитой нервной перегрузки.

— Она хороша! — шепчет Гелла, облизывая губы — Как она прекрасна!

И рука девушки сжимает бедро своего Властителя. А тот довольно улыбается и тяжело дышит, недоверчиво мотая головой. Похоже, что он как и все не верил в победу Волчицы.

— Ваше Величество! — опомнился Файлер, довольно улыбаясь, и кланяясь в пояс — Я же обещал, что все будет в порядке! Вам понравилось зрелище?

— Очень! — искренне отвечает Император — Я давно не получал такого удовольствия! А ты посмотри, Файлер, что делается на трибунах! Народ в восторге!

— Да, ваше величество — тут же находится Файлер, косясь на угрюмого Сируса — И все благодаря вам! Это вы дали ему зрелище, которого ваш народ так жаждет! И они будут помнить вас в веках! Ибо не было в истории Империи лучшего Императора!

— А ты не только хороший чиновник, Файлер, но еще и умный человек! — Император доброжелательно, с улыбкой смотрит на Файлера — Мне кажется, мы тебя мало ценили. Стоит подумать о том, чтобы найти тебе хорошую должность в кабинете министров. Я обязательно об этом подумаю. Благодарю за службу. Пойдем, милая! Ты наверное устала? Вон как вспотела! Переживала за свою Волчицу? Понимаю…я сам даже с места вскочил, когда эта баба ее чуть не забила до смерти! И как это Волчица смогла вывернуться, не представляю. Я до последнего мига думал, что ей конец.

— Вот тут…да…сейчас я тебя уколю, не переживай…нужна капля крови.

— Не хочу! Не хватало, чтобы заразу какую-нибудь занесли! Ты чем колоть будешь?

— Серебряной иголкой. Наста, с тобой так сложно! Радуйся, дура, я всего на двадцать лет контракт сделал! Хотел на тридцать, но решил тебе подарок сделать! А ты мне тут морду строишь!

— А кровь зачем?

— А порчу сейчас на тебя наведу! Чтобы щелка склеилась, и мочиться неоткуда было! Чего так вытаращилась? Дядюшка Файлер шутит…ха ха ха! Вот глупая…поверила! Как ты еще подпишешь контракт? Только кровью. Давай, не бойся! Я, бывало, десять раз на дню колю палец, и ничего, живой! Капну на печать, и все! Ты же все прочитала, согласна? Или хочешь остаться обычной рабыней?

— Я хочу вас всех прибить, а трупы ваши сбросить в канализацию, чтобы крысы сожрали!

— Добрая девочка. Другая бы живьем крысам бросила, а ты вот заранее убьешь! Хорошая девочка. Подписывай, дура! Это твой шанс! А то передумаю, скотина ты эдакая! Строит из себя…невесть что! Ты еще скажи спасибо что с того света вытащили. А ведь могли и бросить! Твой бывший хозяин знаешь, как смотрел, когда тебя эта баба лупила? Да он кончал на месте! Аж трясся от удовольствия!

— Не может он кончить. У него же не стоит. Я его прокляла. И тебя прокляну, будешь на меня наседать и ругаться!

— Только попробуй. Я тогда тебя и на том свете достану. И вообще — кто тебе дал право столько трепаться? Вот приду я вечером домой, поставлю младшую жену в позу, возьму ее за задницу…а у меня не работает! И что я подумаю? Что проклятая белая колдунья, именующая себя Волчицей, напустила на меня порчу. И что я сделаю? Устрою так, чтобы она неба не видела, и чтобы при первом удобном случае ей выпустили кишки. Ты вообще соображаешь, что треплешь языком своим поганым? У нас здесь не в твоем демонском мире, у нас напустить проклятье — как высморкаться на макушку прохожему со второго этажа! Трудно попасть, но вполне доступно при достаточной тренировке. Поняла, дура ты необразованная?

— Пообразованнее тебя буду! А насчет проклятья…погорячилась, да. Если бы умела напускать проклятья — вы бы у меня давно все передохли от дурных болезней, начиная с члена сгнили. Так что…увы, не умею.

— Ну…насчет дурных болезней — это запросто. Сходи вон в портовый трактир, да подмигни парочке мореходов. Покувыркаешься с ними — такие болезни подцепишь, с какими и лекарь не справится. Все, к делу! Палец сюда!

Настя протянула левую руку, отвела взгляд. С детства боялась дурацкой иглы, которую втыкали подушечку пальца. Это так больно, так страшно, что Настя не раз думала — ну почему, почему до сих пор нет другого средства отбора крови? Ведь для человека это самый настоящий стресс! Аж снится потом! Впрочем, может только она так реагирует на отбор крови из пальца…

Кольнуло, Настя ойкнула, и Файлер расхохотался:

— Ха ха ха…теперь я знаю, как тебя наказать! Когда тебя кнутом хлестали, ты даже не стонала! А тут — чуть в обморок не упала! Эх, бабы…имя вам — Глупость! Вот не зря женщинам не доверяют владение недвижимостью. Иначе бы вы все по ветру пустили — на любовников и побрякушки!

— О господи… — Настя страдальчески сморщилась — Вот стоило мне перемещаться в другой мир, а может и в другую вселенную, чтобы нарваться на махрового шовиниста! Тьфу!

— Кого? Шо-ви. кого?

— Мужчину, который считает женщин ниже себя, который говорит, что все женщины глупее мужчин, и что женщинам нельзя доверять серьезные дела.

— Хорошее слово! Надо запомнить! Умный человек его придумал! Ведь все так и есть. Вы глупые животные, которые даны человеку для того, чтобы скрашивать его дни. Хотя некоторые, например моя жена, говорят совсем другое.

— Я уже люблю твою старшую жену — вздохнула Настя — Передай ей привет, скажи, что она самый умный человек в этом мире! И что я восхищаюсь ей, и прошу разбить тебе голову грязной кастрюлей.

— Вот пользуешься тем, что ты в фаворе у Императора и его Геллы! — в сердцах сплюнул Файлер, и приложив палец Насти к листку бумаги, сосредоточенно прокатал. Потом к другому листку, к третьему — Если бы не это, я бы бил тебя кнутом, пока бы ты не признала, что мужчины суть существа богоподобные, и касаясь губами их задниц, ты имеешь великую честь! И должна благодарить за возможность ублажить своего господина!

— Нет, положительно это ненормальный мир — вздохнула Настя, и вырвав руку из захвата Файлера, подошла к ростовому зеркалу, стоявшему у него в кабинете. В зеркале отразилась худая, жилистая девушка, с глубокими темными провалами глаз. Настя недовольно поморщилась — даже бедренные кости выступили, а живот так вообще втянулся куда-то под ребра. Подбородок будто вытянулся, и Настя в самом деле стала похожа на волчицу. Особенно притягивали взгляд будто горящие пламенем синие глаза, именно они делали Настино лицо слегка безумным, и очень опасным на вид.