Да, шлака было под девяносто процентов, но если мерять экономической эффективностью на единицу затрат, то Бюро Изобретений и предложений было вполне на уровне богатого золотого прииска.

Виктор взял последний документ из папки, и вчитался в сопроводительную записку: «Невозможно проверить эмпирическими методами, нуждается в экспериментальном подтверждении», и глаза скользнули чуть ниже, где на пожелтевшем от времени листке над убористым машинописным текстом было заглавными буквами напечатано слово «Антиграв».

Предлагаемая неизвестным автором структура была сложной. Многослойный металлокерамический композит, скрученный в рулон, с одной стороны которого находился высокочастотный механический излучатель, а по сторонам цилиндра — обкладки для создания высокочастотного электрического поля. Причём частота была на уровне терагерц, что само по себе создавало определённую проблему. А всё вместе вообще сложно решалось. Но в поисках решения, Виктору неожиданно оказал помощь Цуканов, который как казалось знает половину Союза. Он и выправил Виктору грозную бумагу, по которой ему выделили лабораторию в НИИ физики твёрдого тела, АН СССР, где всё это могли изготовить. И Виктор, который решил лично попробовать разобраться со странным проектом, принялся за дело.

Параллельно с этим, он обратился к председателю КГБ, чтобы тот спокойно и без особой огласки разыскал изобретателя, потому что даже в процессе чтения документа, у Виктора возникли вопросы, на которые хорошо бы ответить самому автору.

Сплавлять миллиметровые и более тонкие листы металлов пришлось в потоке электронов, в вакуумной камере, что ему обеспечили молодые физики, которые даже не поинтересовались для чего создаётся такой сложный «бутерброд».

Виктор так торопился узнать, что же имел в виду автор, когда писал «Антигравитация», что проводил бы в лаборатории всё время, но приходилось делить его между работой, полётами, без которых он уже не мог, и отдыхом. Необходимость соблюдать режим дня он понял ещё в прошлой жизни, и максимальная эффективность достигалась не работой без отдыха и продыха, а разумным сочетанием и чередованием периодов и видов активности. Тем более что задачи, которые ему приходилось решать в рамках информационного управления, становились всё сложнее и более детализированными. И многое просто так не завернуть обратно, потому как например требовалось ответить на вопрос, имеет ли гусеничная техника перспективу в сельском хозяйстве.

Тема совершенно не праздная потому что копья на эту тему трещали уже не первое десятилетия. Одни доказывали, что только гусеничная техника с её низким удельным давлением на грунт и практической вездеходностью имеет право быть на селе, а кто-то доказывал, что только колёсная потому что у неё маршевый ресурс больше на порядок.

В поисках ответа, Виктор перелопатил гору литературы, беседовал с десятками специалистов и с работниками на селе, но ответ получил как ни странно ночью, когда спал. Ясный и понятный сон, где ему как на пальцах кто-то объяснил, что любое производство — это всегда соотношение вкладываемых средств и получения результата. Самое выгодное с точки зрения дохода на единицу затрат и самое малоэффективное по общему результату — использование человеческого труда. А машины позволяют получить с гектара, которых на Земле конечное количество, больше еды, но соотношение затрат и результата намного ниже. И так с каждой ступенью прогресса. Мы получаем больше хлеба с каждого метра, но тратим на это больше ресурсов. Этот же подход справедлив и в отношении с гусеничной техникой. В целом её обслуживание обходится дороже в пять раз чем колёсной, на километр пробега. А все возникающие сложности при пользовании колёсными тягачами и тракторами, это просто организационные вопросы.

Информационный прорыв получился очень полезным, но ещё и удалось отследить цепочку, благодаря которой это стало возможно, и время от времени Виктор стал прибегать к таким погружениям, в поисках ответа на сложные вопросы.

Но с антигравом этот фокус не вышел. Когда он, измучившись что у него ничего не выходит, погрузился в информационный транс, ему показали сложное устройство из ленты скрученной двойной спиралью в диск, от которого вверх отходили проводки. Вроде что-то похожее на то, что описывал автор в письме, но для чего проводки, и почему спираль двойная? Вопросы без ответов. Но Виктор зарисовал всё что запомнил и приложил отдельным листком к письму.

Умотавшись за неделю, Виктор поехал в дом на водохранилище, чтобы взять катер, и сплавать хотя бы до Волги. Ведомство Глушкова уже вполне освоило микросхемы, в том числе и мощные, так что телефон правительственной связи с цифровым шифрованием могли засунуть в маленький чемоданчик, с которым таскался один из офицеров охраны, и Николаев всегда был на связи.

В одной машине все не помещались поэтому впереди Линкольна ехал микроавтобус Юность, с форсированным двигателем, и дополнительной защитой.

Виктор смотрел в окно и лениво размышлял о том, что вся эта суета охраны вокруг него, почему-то не вызывает раздражения, а вызывает лишь спокойное желание кого-нибудь пристрелить. Уже почти приехав к дому, у Никольской Дамбы, увидел, как с прицепа для перевозки тяжёлой строительной техники, с помощью двух автокранов сгружают на воду пятнадцатиметровый промысловый бот довоенной постройки МРБ-40 в модификации пассажирского катера, остановил кортеж и вышел из машины.

Работа сама по себе непростая, а ещё и двумя кранами, так и вовсе на грани трюка. Куда торопились крановщики непонятно, но, когда Виктор дал команду на остановку, один кран повёл стрелой в сторону реки, а второй, не успевая за ним, включил поворот чуть позже, и судно стало раскачиваться, крановщики попытались как-то выровнять её, но сделали только хуже. И через тридцать секунд, когда баркас качнуло особенно сильно, оба ЗИЛа, клюнули стрелами в сторону, с хрустом и треском роняя шлюпку об землю.

Крики и мат, мужчины лет сорока в тельняшке и чёрных форменных брюках, перекрыли рёв автомобильных двигателей, но крановщикам уже было не до приличий. Он стремились отцепить шлюпку, и поскорее убраться с места происшествия. А рядом, с огромными глазами стояла стайка разновозрастных детей в морской форме, с гюйсами на плечах и бескозырками.

Парочка самых младших уже тихо заныли, как их тут же сгребли в охапку старшие, и стали успокаивать что-то говоря, и заглядывая в глаза.

— Крановщики, ко мне! — Рыкнул Виктор, и два бывалых мужичка лет сорока мгновенно оставили заметание следов и пряча глаза подошли ближе.

— Значит так. Баркас погрузить на прицеп, отвезти назад, и сгрузить обратно где он там стоял. — Виктор достал бумажник, и вытащив две сотенных протянул мужикам. — Узнаю, что сбежали — Магадан будете как курорт вспоминать. Да с водилой не забудьте поделиться. — Он повернулся в сторону матерящегося моряка. — А ты заткнулся нахрен. У тебя здесь дети, а ты говном вокруг поливаешь.