— А это зачем?

— Сейчас узнаете. — Убедившись в том, что она пристегнулась, мягко тронул машину постепенно разгоняясь. Выскочив на осевую, ускорился до ста километров в час, внимательно следя за ситуацией вокруг. Увидев спешащего к дороге сотрудника автоинспекции, дважды мигнул дальним светом, и коротко брызнул из-под капота проблесковым маячком, и дорожный инспектор сразу потерял к нему интерес, а разглядев на машине спецномера, даже отдал честь, на всякий случай.

Успели вовремя. Через десять минут Виктор остановился у входа на Ленинградский вокзал, и распахнув дверь, девушка выпорхнула наружу, оставив на торпеде чуть мятый трояк.

Усмехнувшись Виктор смахнул денежку в пепельницу, где держал всякую мелочь, и рыкнув мотором покатил в сторону института. До занятий оставалось ещё полчаса, и можно было не торопиться.

Одной из особенностей Первого факультета МАИ была лётная подготовка студентов, и на втором курсе они начали изучать собственно лётное дело. Практическую аэродинамику, управление и прочее. В качестве «летающей парты» в МАИ использовали ЯК-18 стоявшие на аэродроме Лётно-Испытательного Института в Жуковском. Но на аэродром пока не ездили. В МАИ было полно тренажёров в виде полноценных кабин где можно было изучать расположение приборов и органов управления.

А ещё в МАИ было огромное количество разных мероприятий, концертов, и клубов, но скользнув глазами по афишам и стенным газетам в холле, Николаев поспешил к машине. Сегодня они с Татьяной договорились пойти на спектакль «Маски» Театра Аркадия Райкина. Билеты удалось купить, отдав в кассе тройную цену, но Виктор так редко выбирался куда-нибудь, что запросто переплачивал за билеты.

Одет он был вполне прилично, так что заезжать домой и переодеваться не было смысла, и Виктор сразу поехал в Гнездиковский переулок, где снял квартиру для подруги.

Нина Харрис была не кабинетным работником, а именно полевым аналитиком, работая в непосредственном контакте с оперативниками и часто непосредственно на месте событий.

Информацию по Виктору Николаеву, пришлось проверять несколько раз, но она была столь противоречивой что в обычное время она просто отступилась бы, предпочитая понаблюдать за развитием ситуации со стороны. Но всё изменилось довольно быстро. Рядовой скандал с задержанием нескольких идиотов решивших установить микрофоны в штабе Демпартии в отеле Уотергейт, быстро обрастал неприятностями не только для причастных, но и для руководства Центральной Разведки, и всего Центрального Разведуправления. Комиссия Сената США, в которую вошёл не только Генеральный прокурор, но и Верховный Судья, трясли всё ЦРУ вытаскивая факты совсем неприятные, о пытках во Вьетнаме, торговле оружием и что самое неприятное, о прослушке членов Конгресса и Сената. И вот только за это их всех могли подвесить на суку, предварительно вываляв в смоле и перьях[54].

А значит им никак нельзя возвращаться из Москвы без результата, хоть какого-нибудь. Успешная операция сейчас нужна Управлению как воздух, и Нина была готова этот успех обеспечить, даже если для этого нужно было пойти на определённый риск.

И вот теперь они сидели в засаде и ждали появления Виктора Николаева на квартире его любовницы. Девчонка связанная и с заткнутым ртом сидела под охраной одного из людей Нины на кухне, а ещё двое боевиков и она ждали в зале.

Звонок в дверь прозвучал громко, и требовательно. Виктор Николаев явно не хотел никого ждать, и настойчиво трезвонил в дверь.

— Пит, открой нашему мальчику.

Татьяна всегда спешила открыть, говоря по дороге, что-то вроде «Вот нетерпеливый, да уже иду, ну…» И двигалась всегда беззвучно, как и полагалось мастеру спорта по спортивной гимнастике.

Услышав шаги и увидев, как тот, кто стоял за дверью заглядывает в глазок, чего Татьяна никогда не делала, Виктор мгновенно перешёл в боевой режим, и даже чуть отступил правой ногой назад.

Как ни быстро открывалась дверь, но удар всё равно быстрее, и первый лейтенант Салливан, получив чёткий удар чуть выше солнечного сплетения, потерял нить событий, и на ближайший час перешёл в категорию недвижимость.

Рука Виктора скользнула ему за пазуху, выдернув Беретту 51. Он выключил предохранитель кнопкой под затыльником затвора, и зажав оружие между своим телом, и вырубленного мужика, взвёл затвор.

Звук получился едва слышным, и аккуратно опустив человека на пол, Виктор сдвинулся в сторону, чтобы посмотреть в зал через отражение в стекле двери, и увидел сидевшую за столом женщину в синем шерстяном костюме, и мужчину в штанах и свитере у окна. Татьяны не было видно. Скорее всего она была в спальне или на кухне, возможно с ещё одним человеком.

— Медленно и аккуратно, достали оружие и бросили на пол. — Спокойно, но внятно произнёс Виктор, держа оружие у лица в готовности к выстрелу. — При малейшей глупости, буду стрелять. Стреляю я быстро, дёрнуться не успеете.

— Виктор брось! — Женщина повернулась на стуле. — Мы из Комитета Государственной безопасности. Брось оружие и садись. Мы только поговорим и уйдём.

— Считаю до трёх, и начинаю отстреливать вам конечности. — Произнёс Виктор. — Раз, два…

— Брось оружие! — Донеслось из кухни, и из-за перегородки краешком показалась связанная Татьяна, — Если что, я её положу первой.

Но перегородка не была капитальной. Два слоя фанеры, и между ними деревянные планки, конечно не могли удержать пулю.

Прикинув расстояние от подруги до державшего её человека, Николаев сделал три выстрела, словно проведя черту по перегородке, и с удовлетворением услышал звук падения тела.

— Оружие на пол, сами легли туда же. — Виктор, не желая больше беседовать с людьми, вторгшимися в его дом, выстрелил мужчине в правое плечо, и сделав пару шагов вперёд упёр пистолет в голову женщины. — Ты смелая или тупая?

В ответ женщина положила руки на стол. В левой она держала женскую сумочку, а правая была уже внутри, и явно не пудреницу доставала.

А в квартиру уже ворвались парни из «девятки». Без разговоров они связали всех лже-КГБшников, и только потом стали оказывать им первую помощь.

— Этот всё. — Офицер, нагнувшийся над тем то держал Татьяну, покачал головой. — Пуля точно в сердце.

Внезапно подала голос дама.

— Я дипломатический работник Государственного Департамента США, и требую вызвать представителя посольства.

— Нет, голубушка. — Виктор покачал головой. Потенциально вы четыре неопознанных трупа, которые никто и никогда не найдёт. И вам нужно будет проявить просто недюжинную сноровку, желание сотрудничать и всю харизму которая у вас есть, чтобы не оказаться в яме номерного захоронения, где хоронят бомжей.

Где-то через полчаса примчался Судоплатов, с бригадой экспертов, и вся развесёлая толпа наконец-то свалила, прихватив с собой американцев.

Татьяна уже давно пришла в себя, и сидя у трельяжа пыталась хоть как-то замазать огромный синяк на лице, который ей поставил ЦРУшник.

— Сволочь. — Она всхлипнула. — Тварь помойная.

— Ну хочешь ему оторвут руки? — Виктор присел на стул рядом с подругой. — И он всю жизнь будет ходить с культями, и вспоминать свои кулаки.

— Да плевать на него. — Хмуро ответила девушка. — Как я с таким лицом в театр поеду?

— Это вообще не беда. — Николаев развернул Татьяну к себе лицом, и стал быстрыми уверенными движениями наносить косметику. Для того чтобы скрыть синяк, Виктор положил вокруг глаз Татьяны глубокие тени, а после смягчил их. Девушка сразу приобрела такой хищный вид, что впору было проходить отбор на ведьму в спектакле Вий.

— Ну… Виктор крутанул обратно девушку, и та не веря смотрела на себя в зеркало.

— Ты волшебник. — Слёзы в уголках глаз мгновенно высохли, а лицо осветила улыбка. — Мы не опоздаем?