— Ну что же…вполне недурно выглядишь! — Ана осмотрела Настю со всех сторон — Конечно, в толпе ты не спрячешься, но…хотя бы не золотая статуя. И кто такую дурь придумал, выкрасить тебя в золотой цвет? Это же надо было додуматься!

— Файлер — бесстрастно ответила Настя, и Ана вдруг закашлялась:

— Кхе-кхе…ну если Файлер…может тогда и нужно было. Да, скорее всего нужно было, просто я не разобралась.

— А чего ты его боишься? — усмехнулась Настя — Чего сразу дрожишь, как о нем слышишь?

Ана посмотрела Насте в глаза, сделалась мрачной, как дождливый вечер. Помолчала, подумала, ответила:

— Надеюсь, ты ему не передашь мои слова?

— С какой стати? — искренне удивилась Настя — Да я всю эту шайку во главе с Файлером просто ненавижу! Можно было бы — я бы их всех за яйца повесила!

— Не врешь? — Ана испытующе смотрела секунды три, потом кивнула головой — Не врешь, чую… Ну, тогда слушай: Файлер неплохой начальник, но не дай бог тебе перейти ему дорогу. Это пока ты ему очень нужна, приносишь большую прибыль, а потом… Я слышала, весь город обсуждает, как ты дралась с этими бабами. Теперь все хотят пойти на тебя смотреть. Ставки на тотализаторе были такие, что пришлось курьеров выставить впятеро больше против обычного. Мест не хватало на трибунах! И на следующие бои все хотят прийти, со всех провинций собираются. Только и слышишь: «Красавица! Вся белая! Фигура! Стоит семьдесят тысяч золотых! А ее на арену!». Так вот: это будет не всегда. Ты станешь убивать противниц, и все убедятся — тебя им не победить. А раз не победить — так и ставки делать бесполезно. Прибыль маленькая. Как думаешь, что будет дальше?

— Дальше Файлер начнет соображать, как ему поднять доход — бесстрастно ответила Настя — И станет ставить против меня все более сильных противников. Чтобы я с трудом их побеждала. Перейдет на мужчин. И однажды он устроит так, чтобы я не победила. Меня убьют при стечении народа. А он сделает ставку на моего противника и сорвет куш.

— Соображаешь! — удивленно цокнула языком Ана — Прости, я думала, что ты…хмм…не очень сведуща в этом деле.

— Что я дура — усмехнулась Настя — Так бы и сказала. Не надо со мной выбирать выражения и строить из себя аристократку.

— Ну…ты же принцесса! — вздохнула Ана, и похлопала ресницами обернувшейся на нее Насте — Ну чего ты, чего? А что такого? Ну — принцесса! Я вот дочь бойца Арены, а он…он тоже сын бойца Арены.

— А прадед? Тоже боец Арены? — улыбнулась Настя.

— Прадед был рыбак — хихикнула Ана — А кто пра прадед — не знаю. Да и как-то наплевать. Я что, аристократка, чтобы прослеживать свой род на десять поколений вглубь? Ладно, ты готова? Тогда пойдем. Мы свободны до завтрашнего утра, до девятого удара колокола с ратуши. Можем и заночевать в городе.

— Вы готовы? — дверь распахнулась и в комнату влетела Сенда, довольно-таки миловидная, даже красивая девушка, которую не портили и мускулистые руки, торчащие из перетянутой поясом туники — Сколько можно одеваться?! Накинула тунику, да пошла!

— Сенда, тебя не учили стучать, когда входишь в чужую комнату? — сердито фыркнула Ана — Может, мы с Настой тут милуемся! И не хотим, чтобы об этом все знали!

— Не изображай из себя аристократку, ладно? — Сенда фыркнула, и зашлась хохотом — Ты не напомнишь, кто это месяц назад в трактире сидел под столом у меня между ног? Кто сказал, что докажет — с женщиной гораздо лучше, чем с грязными грубыми мужиками?

— Дура! Брехливая дура!

Настя вдруг с удивлением увидела, что Ана смутилась и покраснела. Неужели и у этого Терминатора есть в душе уязвимое место?

— Ладно, подруга…не переживай! И прости…я не хотела. Хочешь, я подожду за дверью, пока вы закончите? Наста, тебе хватит четверти часа, чтобы кончить? Она умеет, не сомневайся! Если выбирать себе подружку, ты лучше с ней, точно!

— Хватит — отрезала Настя — Пойдем, а то мы и правда до вечера тут проторчим. Девчонки, скажите, а пять золотых…это много, или мало?

— Ооо! — хором протянули обе, еще красная от смущения Ана, и довольная, ухмыляющаяся Сенда — Это много! Это можно разграбить весь рынок! Оденем тебя и обуем! И в трактире посидим! Не переживай — мы в трактире вскладчину, никто не собирается тебя обирать. Хотя…стоило бы выставить угощение для подруг. Все-таки большое событие — из рабынь, да в свободные! Я о таком вообще не слышала! Чудо, это просто чудо!

Сенда помотала головой, а потом вдруг провела указательным пальцем по предплечью Насти:

— А тебе с Аной понравилось? Может, со мной хочешь? Ты только скажи! Можно и втроем, я не против…и Ана, уверена, не будет против…

— Не было у меня ничего с Аной! Отстань! — рассердилась Настя и пошла к двери — Ну что вы какие все?! Озабоченные?

— А что еще делать-то? — выдохнула ей вслед Сенда — Хоть какое-то развлечение. Ну не вся ведь жизнь в том, чтобы только греметь железками? Жить-то тоже хочется…любви хочется…ох, как хочется любви!

Шумная толпа, крики зазывал, шустрые мальчишки с острым взглядом, обшаривающим всех прохожих, и в первую очередь их пояса с кошельками — восточный базар, двумя словами. На девушек обращали внимание, но в основном именно из-за Насти, которая возвышалась над троицей на целую голову. Настя даже слышала восторженные шепотки: «Белая волчица! Это Белая Волчица!».

Нет, не было никакого восторга от того, что ее узнают на улице, скорее наоборот — досада. Точно, никуда не скроешься от этих взглядов. Не спрячешься, не затеряешься в толпе. И как тогда сбежать?

То, что надо бежать — Настя не сомневалась. Она все равно в конце концов погибнет на арене, шанс выжить у нее очень невелик. Да и не хочется ради удовлетворения низменных желаний толпы убивать кого-то, даже заслуживающего этой смерти. В конце концов, она не штатный палач на жалованье. Не того она хотела от жизни, не для того родилась.

Куда бежать? На юг, конечно же. Туда, откуда родом Меррель. Заранее расспросить ее о том, как там живут, обычаи, уклад жизни, все, что нужно для того, чтобы выжить. Там, где идет война, всегда легче спрятаться.

Впрочем, можно перебраться и в соседнее государство, но Настя пока не знала — в какое. Ничего о других странах не знала. И опять же — а как туда попасть? На границе ее точно перехватят.

Но пока нужно жить так, как жила. Усыпить бдительность, добиться, чтобы ее выпускали одну, без конвоиров. Вон как девки зыркают, следят за ней. Небось пообещали им анальную кару на всю оставшуюся жизнь, если Настю упустят. Они и стараются. Девки боятся Файлера, как огня. И не спроста, это понятно. Мужик умный, и по-своему порядочный, но при этом циничный и прагматичный до безобразия. Чиновник, одним словом. Другие на этом месте и не продержатся. Небось на «Белой Волчице» неплохо заработал, вон как заботится о ней! Боится, чтобы не сбежала… Кнутом и пряником держит. Ну что же…пусть себе старается. А там посмотрим…

Дни шли за днями. С раннего утра и до вечера — тренировки, с перерывом на обед и отдых (три часа). В десять часов — отбой. Настя все еще страдала от информационного голода, но он притупился, и стал почти незаметен. И этому очень помогала постоянная занятость, и постоянное чувство усталости. И голод.

Да, ее утром, в обед и вечером пичкали чем-то мерзким, каким-то гадким снадобьем — помимо обычной горько-дерьмовой смеси мутагена, потому ей постоянно, постоянно хотелось есть. И она ела. Утром, в обед, вечером — это само собой. Но еще и на тренировках — в минуты отдыха, в подходах между силовыми упражнениями. Столько ела, что сама удивлялась — куда это все девается? Ведь даже в сортир она ходила не больше, чем обычно.

К концу первой недели такой усиленной диеты, Настя набрала мышц столько, что уже не казалась ходячим скелетом, хотя лицо ее так и осталось худым, жестким, с застывшим на нем вечным выражением агрессии и надменности. Что не добавляло ей любви соратников, но зато избавляло от приставаний на улице, когда она выходила в город во время «увольнительной».