Настя вихрем помчалась к открытой площадке лифта, выкрикивая имена братьев и запрещая им умирать. Оборудование на втором уровне продолжало угрожающе гудеть, но ее ключ от всех дверей опять не смог отключить эту явно опасную хрень.

Меррель, вернувшаяся в крепость, накормила и уложила спать детей, взяла погибшего мальчишку на руки, чтобы похоронить, и отправилась искать Насту. Она осторожно заглянула из темноты в освещенный проем большого купола и в ужасе замерла: Наста с проклятиями била ладонью по лбам валяющихся без сознания братьев, заклиная их не умирать.

Наста сошла с ума. С похоронами мальчишки можно погодить, сейчас она нужна несчастной сошедшей с ума девочке. Меррель робко приблизилась к Насте, и та бегом потащила ее к лифту, рассказывая о легкой коме, которая в любой момент может перейти в тяжелую и закончиться смертью братьев, поэтому нужно срочно выключить или разбить вдребезги какое-то опасное оборудование! Чтобы не гудело! Пока она сама и Меррель тоже не отключились, - тогда уже им всем никто не поможет! Меррель уложила тельце мальчишки на металлический столик возле пульта и попыталась прочитать надписи на светящейся ярким светом панели. Пока они метались вокруг пульта, стол вместе с мальчишкой плавно ушел в стену и гул прекратился.

- Выключилось! – выдохнула вконец измученная Настя. – Ну, теперь у нас с тобой есть два тука, - второй я взяла у Каарта, - и когда братья придут в сознание, мы сможем удрать отсюда в любой момент. Я очень надеюсь, что они скоро придут в сознание. А куда делся ребенок?

- Уехал со столом внутрь стены! За него не беспокойся, он уже мертв. Когда Каарт очнется, мы его достанем и похороним. – Меррель кратко рассказала о своем путешествии. – И куда же мы удерем с такой кучей детей, Наста? Ведь последний храм Согдума - только что разрушен! И туда снова придут солдаты!..

Внизу у входа раздался удивленный возглас – это пришел в себя Вьищ. Он ничего не понял и ничего не помнил, - наверное, мальчишка потерял сознание первый раз в жизни. Хоть бы Каарт тоже ничего не вспомнил!

Каарт пришел в сознание попозже, он нашел Настю тяжелым взглядом и опять начал темнеть лицом. К сожалению Насти, Старший вспомнил все, потому что он опять взревел: «Как ты посмела!», и бросился к ней с явно недружескими объятиями. Настя четко представила себе черное дерево с Сирусом в ветвях и пестрой тряпкой под ним и нажала на тук.

Она очутилась где угодно, только не в Пустоши. И вряд ли сюда, на каменистый берег океана, когда-нибудь добрело бы дерево с Согдумом. Вокруг не было никаких следов цивилизации, только широкая полоса прибоя белела в свете двух лун от горизонта до горизонта. Настя глубоко и с наслаждением вдохнула свежий воздух. Океан пах так же, как дома на Земле – морской солью и водорослями. Может быть, ее занесло на Острова?

- Эх, искупаться бы! - Настя потрогала теплую воду и забросила подобранный камешек в набегающую волну. Не успел камень булькнуть, как его схватила выпрыгнувшая из воды рыба и тут же плюхнулась в чью-то огромную разинутую пасть. В лунном свете завертелся клубок жадно пожирающих друг друга тварей. Вот она, картина этого мира! Каарт прав - зачем такой мир спасать? Пусть себе катится к черту!

А они найдут себе безопасное местечко, и заживут с Меррель, как короли! Только есть ли в этом мире безопасное местечко? Поискать, конечно, можно, но вряд ли они найдут такое же надежное, как неприступная Крепость Каарта. Даже Согдум не смог преодолеть защиту Древних и командовал Гассаром с внешней стороны границы.

А ведь Гассар точно слышал самого Согдума, который приказал ему выбросить Волчицу из крепости. Вряд ли бы он так послушно повиновался незнакомцу Сирусу! Почему же Согдум не приказал ей самой подойти к дереву, если он обладает даром внушения? Не знал, кто именно из обитателей крепости – Волчица? В любом случае, сам Согдум может общаться не только с Сирусом, - и это замечательно! Значит, до бога можно достучаться и ей!

Настя снова четко представила себе черное дерево с Сирусом в ветвях и пестрой тряпкой под ним и снова нажала на тук.

Она словно никуда и не перенеслась с берега океана, только теперь вокруг появились дома живописного, даже ночью, поселения. В окнах домов манко светились огни. Ей показалось, что именно здесь, на берегу умиротворенно мерцающего океана, – ждет ее и Меррель безопасная пристань. Шум драки и ругань, которые донес до нее порыв ветра, тут же развеяли эту надежду.

Настя закуталась в плащ невидимости и отправилась исследовать так ей понравившееся местечко. На сотню домов пришлось тридцать кабаков, двадцать притонов и четыре огромных барака.

Где же аборигены живут с семьями, - в этих бараках? Настя заглянула в щель между досками ближайшего барака. На полу, в зыбком свете лучин, спали вповалку голые рабы. Над рабами висели на крюках, вбитых в балки, подвяливающиеся окорока. Окорока были из человечины, с человеческими кистями и ступнями.

Раздался взрыв хохота, и она подпрыгнула от неожиданности. Тут еще и смеются? В этом жутком месте – смех?

Хохот затих и раздался снова из ближайшего кабака. Любопытство победило порыв «бежать и немедленно», и Настя подошла и заглянула в приоткрытую дверь.

В битком набитом кабаке перед веселящимся от души людом стоял тощий юнец, который и вызвал, судя по всему, дикое веселье. Хохот сопровождался топаньем под столами – от удовольствия, - и стуком пивных кружек по столам.

Настя попыталась понять, - о чем идет разговор?

- Так ты говоришь, что все люди равны? – вытирая набежавшие от смеха слезы, спросил детина с задубевшим от ветра и солнца лицом, приглашая взглядом товарищей приготовиться к веселью.

- Да. Согдум учит, что все люди равны, и это… - Конец фразы адепта учения Согдума потонул в дружном хохоте. Как же мальчишку занесло на Острова? А это – точно Острова, судя по людоедству в промышленных масштабах.

- И сам Император, и ты, жалкий раб, и я, честный пират, - все равны?

- Да. Все люди равны. В мире не должно быть рабства... – Новый взрыв хохота.

- Солух! – в кабак ворвался толстый краснорожий мужик, задев дверью Настю. – Отдавай мальчишку обратно! Или покупай для своего кабака в пять раз дороже, чем я за него заплатил!

В кабаке опять началось веселье:

- Ишь как Ильему не терпится добраться до новой задницы!

- Ильем, успеешь еще поюзать мальчишку, дай нам повеселиться!

- Уважь обчество, Ильем, садись выпей с нами! Послушай только, что твой новый раб несет - обхохочешься!..

- После тебя, толстого кабана, этот дохляк веселить нас уже не сможет, задавишь ведь насмерть!..

Насте надоело слушать пьяные выкрики, она проскользнула невидимкой в открытую дверь, крепко схватила мальчишку за предплечье и нажала на тук, представив зеленый двор Крепости.

Тук Каарта не сработал. Может, был вне зоны доступа, может, сломался, но ее он никуда не перенес.

Краснорожий толстяк вцепился в мальчишку, накрыв своей ручищей настину руку:

- Пошли все к дьяволу, я забираю своего раба!

Он с такой злостью рванул к себе мальчишку вместе с Настей, что с нее слетел плащ невидимости. Настя поняла это, когда попадали из рук и разбились вдребезги пивные кружки, а у честных пиратов вылезли глаза из орбит. Наступила звенящая тишина. И вдруг оглушительно громко, как выстрел, под резким порывом ветра захлопнулась дверь за ее спиной.

Когда очнувшийся Каарт бросился на Насту с криком: «Как ты посмела!», та нажала тук и исчезла. Меррель со страхом подступила к Каарту и с опаской взяла его за руку. Каарт недоумевающее - брезгливо попытался освободиться, но Меррель не отпустила его:

- Меня зовут Меррель!

- Я знаю! Я знаю обо всем, что происходит в моей Крепости! – огрызнулся Старший.

- Каарт… Почему ты сердишься на Насту? Потому, что она приютила меня и других людей без твоего разрешения? Прости ее, Каарт! Обещаю тебе, - как только она вернется за нами, мы все сразу же исчезнем отсюда, исчезнем навсегда!