Вот под такие воспоминания Михаил и заснул, окружённый мертвецами, готовыми накинуться на любого, кто подойдёт. Но в одном из моментов произошло что-то странное. Берсерк ушёл со своего места и приблизился к хозяину. Нагнувшись, он понюхал его и уткнулся своим сухим носом тому в щёку, из-за чего такая картина со стороны могла показаться даже милой. Как будто что-то поняв, кобольд вернулся на своё место. Что же это было? Подсознательное желание парня или проблески разума у нежити? Загадка, ответ на которую появится довольно скоро.

...

— Коля, а ты бы отдал своего ребёнка вторженцам, убивших всех твоих близких, чтобы те тебя пощадили?

Мы сидели в шатре и завтракали тем, что нашли в захваченном лагере. Сухари с вяленым мясом оказались неплохими на вкус, если учесть, что до этого в наш рацион входили одни лишь фрукты сомнительного качества. Тогда же я задал этот вопрос.

— Кхе-кхе, чего?! — поперхнувшись, Шмитке непонимающе уставился на меня, после чего задумался и ответил, — Нет, скорее всего. Ну, если я своего отпрыска любить буду, конечно.

— Тогда у меня две новости. Первая, тебе лучше не заводить детей в ближайшие десятки лет, а то хрен знает, как повернётся судьба. Вторая, ты точно не имеешь в своей родословной гоблинов.

— Так, что они там уже устроили?!

— Мне в жертву отдают своих мелких. Там даже есть какая-то симпатяжка. Если хочешь, то можешь взять. Ты ведь ещё девственник? Возможность изменить данный нюанс появляется не так уж часто.

— Ага, конечно, первым делом. — не услышать сарказма в этих словах было невозможно.

— Ну, моё дело - предложить. Ваше дело - отказаться. Меня-то эта проблема больше не касается.

— Иди нахер, чёртов рекламщик. Я не стану отрезать себе член с яйцами.

— Депутат, вообще-то. Во всяком случае, так меня историчка назвала.

— С чего бы?

— Пизжу много, но не по делу. Или кручусь вокруг него, избегая сути.

— Не замечал за тобой подобного.

— Потому что от наших разговоров и ответа на твои вопросы не зависела моя итоговая оценка.

— Тоже верно. А что, выбил себе тройку?

— Я хотел четвёрку. И нет, всё равно не завысила.

— Чего?! Вот это ты жадина. Мне бы и троечки хватило.

— В отличии от некоторых, я - хорошист. Был им, до того момента.

После этого воцарила тишина. Мы спокойно ели свои завтраки и только под конец Коля вновь заговорил.

— ...Эх, хорошие были времена.

— Это как посмотреть.

— Да блин, тогда не нужно было париться из-за хреновых уровней и рисковать своими жизнями, отнимая чужие. Идиллия.

— Вот сейчас не понял, — мой холодный взгляд сконцентрировался на друге, — Если ты не готов был идти до самого конца, то зачем вообще начинал эту игру?

— Эй, полегче, братан. — напряжённо попытался успокоить своего товарища парень.

— А... Прости. Для меня это важная тема, вот и не сдержался. — придя в себя, Михаил сразу же извинился.

— Да я уже понял... — слегка подумав, тот продолжил, — Не хочу оставлять тебя одного. Ты взял на свои плечи слишком тяжёлую ношу, настолько, что выдержать её одному будет невозможно. Во всяком случае, на данный момент. Вот когда я буду уверен, что дальше ты сможешь спокойной двигаться и без меня... Тогда уйду на покой. Да, есть во всех этих битвах что-то весёлое и безумное. Несколько раз пережить подобное оказалось захватывающим опытом, но сейчас пришло понимание, что это не моё. Точнее, ещё как моё, но принимать эту зверскую сторону я не собираюсь. Как минимум, из принципа. Прости уж.

— Вот это тебя понесло.

— Сам в шоке.

— Но всё равно... Спасибо.

Открыв свой карман, Шмитке достал оттуда свой вейп и затянулся, после чего протянул мне.

— Не, я пас.

— Решил взяться за здоровый образ жизни? А то раньше за троих мог задохнуть.

— Просто тогда заняться было нечем, а теперь дел невпроворот. Кстати, чего сидим? Мы же доели. Погнали смотреть, чего там гоблины учудили.

— А может потом? Нормально же всё было.

— Труд облагораживает человека, так что вставай, ленивая задница.

— Я быстрее сдохну от утомления, чем от врагов.

Покряхтев, Коля всё же поднялся. Вот она, старость. Подкралась незаметно. Только, если честно, я чувствовал себя не особо лучше. Несколько рёбер точно сломал, когда влетел в дерево, отчего двигаться и даже дышать становилось нелегкой задачей. Больно, но терпимо. Видимо, привык уже, так как с того пореза, нанесённого кобольдом, раны только прибавлялись, мешая здоровью полностью восстановиться.

Дойдя до края лагеря, где захваченные уже успели построить часть забора до нашего нападения, который мы использовали, как одну из стен импровизированной тюрьмы. Ну, просто открытая территория, которую легко окружить и просматривать. Там, в кучке, сидели пленные, чьё число варьировалось в пределах восьмидесяти. Из бойцов там только жалкий десяток, да и те ранены, а значит ослаблены в ближайшее время. Ещё отсутствие еды, воды, тепла, сна... Короче, сейчас они совсем не готовы устраивать бунт. Из одежды на них всех были средневековый кофты из льна и кожаные штаны, а в качестве обуви выступали низкосортные ботинки. Сама же внешность... Рост от метра до полтора, острые зубы, длинноватый нос с заострёнными ушами. Ногти больше походили на когти зверя. В остальном - копии людей. Именно поэтому я назвал одну из девушек красивой, ибо она и правда была таковой.

Детей, на удивление, было лишь двадцать, да и те больше походили на подростков. Стариков тут можно было насчитать лишь шестеро.

— Боевой отряд. Почти сто процентов. — высказал я своё умозаключение.

— Согласен. Семьи, скорее всего, принадлежат командирам. У остальных на это не было права. Хотя количество женщин вызывает непонимание, так как их слишком много. Возможно, многожёнство?

— Тогда и мелких побольше было бы. Скорее, проститутки. Во время войны за армиями ходят не только торгаши с перевозчиками, но и шлюхи. Или ты думаешь, что бойцы на протяжении всей войны воздерживаются?

— Логично. А после переноса их сделали частью лагеря, из-за чего мы изначально приняли их всех за жён гоблинов.

— Звучит правдоподобно.

Разговор проходил между парой палаток, да так, чтобы можно было наблюдать за пленниками, который скрестили перепуганные взгляды на нас.

— Они ведь нас не понимают? — я задал очевидный вопрос, направленный больше в никуда, чем своему другу. Вот только тот решил ответить.

— Как и мы их. Ещё вчера слышал их крики и разговоры. На русский как-то не похоже.

— А на остальные языки?

— Ты думаешь, я знаю хоть какой-то, кроме родного? Если только немного немецкий и английский, но они тоже не подходят.

— Тогда много смысла в этих пленных я не вижу.

— Убьёшь? А зачем тогда мне приходилось их вчера собирать?!

— Успокойся. Они умрут, но не сейчас. Нынче сложно найти материал для опытов, так ещё и в столь большом количестве.

— А раньше было легче? Ты мне чего-то не договариваешь?

— Ага, скрываю великий секрет, способный погрузить весь мир в пучины мук и отчаянья.

— Неплохо, потом расскажешь. Тогда я пойду, огляжусь. Интересно, как гоблины живут?

— Самый важный вопрос, который можно было задать здесь.

— Завидуй молча. Теперь они - твоя забота.

После этого Коля ушёл изучать лагерь, оставив меня наедине с зелёными карликами.

Наконец-то сойдя со своего места, Михаил тяжёлой походкой направился к захваченным гоблинам. Покрытые засохшей кровью тело и кудрявые волосы придавали ему пугающий шарм, а полные уверенности глаза смотрели на своих жертв без капли жалости. Картину завершали окружившие Некроманта мертвецы, входящие в его гвардию.

Указав на переданных вперёд детишек, парень покачал пальцем в отрицательном жесте, после чего выставил горизонтально свои ладони, поднимая одну гораздо выше другой.

— Предложите что-то большее, чем рабов. Надеюсь, они поймут этот посыл.