– Боюсь, я не смогу оценить, – голос у меня прозвучал суховато.

Вся эта ситуация начинала меня нервировать. Непроницаемость Соула, его очевидная дружелюбность – и непреклонность в то же время, его непоколебимая уверенность в своих силах и в том, что он способен убить Тейта… Головоломка рассыпалась на фрагменты.

Я ничего не понимала – вот что меня раздражало сильнее всего.

– Не сможешь, – согласился он легко. – Вообще я считаю, что поэзия, живопись и сложение историй – разновидности магии. Бродячий поэт с побережья воздействует на разумы так же легко, как и я, но его песни проникают глубже, чем мои самые сильные внушения. Что-то меняется в самом человеке, в сокровенной глубине, раз и навсегда, и никогда не знаешь, чем это потом отзовётся. Поэтому я считаю: всё, что может быть сказано о магии, может быть сказано и о поэзии. Или о живописи. Или о музыке. И магу стоит обращать внимание и на иные искусства. Эфанга со мной не согласен, однако он учитывает мою маленькую слабость и с удовольствием пользуется ей. Идиотская ситуация, – с чувством повторил он и наконец отложил свиток. – Так, хватит, что оттягивать-то…

Соул с сожалением свернул свиток и уселся напротив меня, подвернув ноги. Я заставила себя выпрямить спину и посмотреть прямо в тёмно-зелёные глаза:

– Ты говорил, что собираешься сунуть фаркана за шиворот мастеру Эфанге. И что завтра он отберёт у тебя свитки. Почему?

Он рассеянно прикусил губу, вздохнул – и потом вдруг мягко улыбнулся.

– Мне семьдесят четыре года, Трикси. – Признание прозвучало шокирующе, но я постаралась не подать вида. Одно дело знать, что маги не стареют и учатся минимум лет по двадцать, и другое – наткнуться на такой вот живой раритет. Не на непостижимое существо вроде Оро-Ича, Ригуми Шаа или Чирерори, а на обычного парня… Ладно, не на обычного, на подмастерье. – В Лагон я попал в четырнадцать, итого – шестьдесят лет учёбы. Мне нравится, уходить никуда не собираюсь, стану мастером, наверное – если сумею воспитать Орсу. Так вот, из этих шестидесяти я с Эфангой только двадцать лет. Он не был моим первым мастером, скорее, я тогда попал к нему случайно. От отчаяния подался в ближайшую мастерскую, наобум. Но мы сработались, – снова улыбнулся Соул, так же успокоительно и мирно, как и раньше. – Тем не менее у меня нет к нему особенной сердечной привязанности.

Я не выдержала – и подалась вперёд. В груди точно лава кипела:

– Тогда почему не отменить этот глупый поединок?

– Ты ведь слышала: он подкупил меня свитками – и дал плату вперёд, – поморщился Соул. – Говорю ж, что идиотская ситуация. В общем-то, я и не собирался отдавать тебя ему с самого начала. С моей точки зрения, ты не добыча. Я смотрел на Танеси Тейта и слушал его – нет, к добыче так не относятся, а отбирать кого-то, кто вроде Орсы для меня… Но выиграть у Тейта я не против. Это было бы забавно… то есть было забавно до того, как сюда впутали Лиору. Она мне нравится, очень способный маг. Рисковать ей я не готов, и если дойдёт всё-таки до настоящего поединка, то между ней и Тейтом выберу, разумеется, её. Надеюсь, ты понимаешь, почему.

– Понимаю.

Несмотря почти на целую пиалу шерги, во рту было сухо.

– Но выход есть, – Соул немного наклонился ко мне, так, что наши глаза оказались на одном уровне. – Дипломатия, переговоры, торг, называй, как хочешь. Я предлагаю вам с Танеси Тейтом союз. Завтра я всё-таки вызову Тейта, но он должен признать поражение до поединка. Я заберу тебя как законную добычу, но Эфанге не отдам. Ни в ученицы, ни тем более как трофей. В твоей жизни формально ничего не изменится, обещаю. Полагаю, Эфанга будет немного разочарован, – глаза у Соула вспыхнули. – Но поделом ему. Я просил не впутывать Лиору. Пострадает только гордость Тейта, но и то – ничтожно по сравнению с тем, что испытает мастер Эфанга. Мне кажется, это выгодное предложение.

Я откинулась назад.

Вот шрах! Если бы дело касалось только меня, и раздумывать бы не пришлось. Но Тейт… Я слишком хорошо его знала, чтобы надеяться. Он не согласится. Только не сейчас, когда появился шанс победить по-настоящему, прежде всего себя самого.

– Нам надо посоветоваться.

Губы у меня едва шевелились, и Соул это явно заметил.

– Посоветуйтесь, – с искренней доброжелательностью произнёс он и протянул руку – кажется, по голове меня хотел погладить, но я машинально уклонилась от прикосновения. Не из-за въевшихся в плоть и кровь привычек псионика, а потому что мне не хотелось, чтобы до моих волос дотрагивался кто-то кроме Тейта. Соул не обиделся, наоборот, немного приоткрыл свой разум, позволяя ощутить мимолётное сожаление-извинение. – И я немного помогу вам определиться с выбором. Я ведь говорил, что провёл с Эфангой всего лет двадцать? Ну, точно, говорил же… Так вот, первые сорок лет я учился у мастера Сайны. У той самой Сайны.

– Да, спасибо, обязательно передам Тейту, – склонила я голову к плечу и начала подниматься.

Быстрее, быстрее отсюда. Найду рыжего, откровенно расскажу всё – может, удастся как-то договориться. Вдруг он придумает, что можно сделать на таких условиях. Или, чем шрах не шутит, согласится… Стоп, Трикси. Самообман – это очень плохо, ложные надежды парализуют рассудок. Надо думать, думать…

Соул поймал меня за руку – и хватка у него оказалась стальная.

– Постой, – улыбка исчезла, а в уголках глаз опять появились усталые морщинки, которые делали его лет на десять старше. – Ты опять не поняла, наверное. А я-то хорош, столько лет прошло, сейчас и подмастерья не все помнят Сайну великолепную, Сайну ослепительную… Я учился у мастера Юн Сайны, Трикси. Когда-то учеником её был и Чирерори. Это имя ты ведь знаешь?

– Да.

Голос у меня всё-таки сел. А Соул открыл свой разум сильнее – так, что я не смогла противиться приглашению и рухнула в чужие воспоминания, точнее, в одно воспоминание почти полувековой давности. Там был он сам, куда моложе по ощущениям – более быстрый, порывистый, земной, страстный, но столь же рассеянный и доброжелательный. Была женщина, окутанная ореолом его всепоглощающего восторга, едва ли не преклонения.

И ещё – хокорны, их я узнала не сразу. Некоторые монструозные деревья цвели, а другие… другие выглядели растрескавшимися, точно иссушёнными.

«Сайна! – издалека долетел голос Соула, лукавый и весёлый. – Сайна, прости! Кажется, я перестарался».

Соул-из-настоящего отдёрнул руку. Судя по тому, какое он излучал раскаяние, видок у меня был не очень.

– Прости, – повторил он негромко, очень похоже на себя-из-прошлого, и отвёл взгляд. – Зато теперь ты понимаешь, почему во всё это влип именно я. Идиотская ситуация. Совершенно идиотская…

И, честно говоря, в глубине души я была с ним полностью согласна.

Далеко уйти я физически не сумела – сделала несколько шагов и привалилась спиной к стволу, смежая веки. Сочувственный взгляд ощущался как софит – назойливый свет и тепло, от которого мурашки по коже.

– Тебе помочь? – спросил Соул через несколько минут. Видимо, устал созерцать моё почти безжизненное и мало что соображающее тело… Да и мне самой порядком поднадоело ощущать себя паникующим куском мяса. – Конечно, я понимаю, ты шокирована, потому что я оказался сильнее твоего…

И на этих самых словах в груди невыносимо защекотало, и из горла вырвался странный звук. Я услышала себя словно со стороны и рефлекторно прижала пальцы к губам.

Соул умолк на полуслове, терпеливо позволяя мне досмеяться.

– Ты не сильнее, – ответила я наконец, когда сумела взять себя в руки – не без труда, к сожалению. Страх из сознания вытеснить удалось, но физиологические проявления задавленной истерики всё ещё аукались. И ничего удивительного – биокинез тоже требует сосредоточенности, а с этим у меня сейчас не очень. – Ты более умелый. По чистой мощи Тейт превосходит даже мастера Чирерори, насколько я могу судить по обрывкам мыслей.