Что ж, надеюсь, по нам не ударят свои же.

– Держись, – предупредил Тейт сквозь зубы – и с разбега нырнул прямо в скалу.

Я знала, что он собирается делать, но всё равно инстинктивно зажмурилась. На секунду, не больше, честное слово… А потом оглушительно, как истребитель на взлёте, взревело бесцветное пламя.

…камень вокруг нас испарялся.

Совсем как тогда, в тренировочном кратере испепелителей – сантиметр за сантиметром, слой за слоем, как тлеет сухой лист на углях, но куда быстрее – в десять раз, в двадцать. Оставался только хрупкий каркас, причудливое кружево из стойких пород, которое беззвучно рассыпалось, стоило к нему прикоснуться. Если бы Тейт потерял контроль хоть на мгновение, я бы исчезла прежде, чем успела бы ощутить боль.

Но он справился.

В пещеру мы ворвались, незамеченные. Видимо, даже маги не ожидают нападения из толщи скалы – и напрасно, потому что уже дважды за сегодня монолитный камень показал себя не более надёжной преградой, чем обычный воздух. Я мгновенно отыскала среди беспорядочно мечущихся теней одну, ту самую, которая была источником ментальных искажений, и скинула образ Тейту:

– Давай!

Купол сделал нас невидимыми, но вряд ли надолго.

Тейт взвился в прыжке, оттолкнулся от стены, меняя направление – и обрушился на мага-телепата; это оказалась женщина, длинноносая и бритая налысо. Стоило ей упасть, и через несколько секунд всё было кончено. Плеснуло по кругу чёрным туманом, зазвенели тысячи колокольчиков – и свободные повалились куклами, сломанными и целыми, но одинаково бездумными.

Наступила душная предгрозовая тишина.

Итасэ стоял ровно посередине пещеры – обнажённый выше пояса и босой; волосы у него дыбом стояли, как шерсть у обозлённой дымчатой кошки, а щёки немного порозовели. Клочья тумана сползались к нему со всех сторон и шарфом обвивали плечи.

– Ты получила, что хотела, Трикси-кан? – поинтересовался Итасэ, проутюживая нас по очереди взглядом.

Я поспешила сползти со спины Тейта и разорвать эмпатическую связь. В душе тут же словно дыра образовалась; рыжий поморщился – похоже, по нему это тоже ударило.

– Более-менее. Скажем так, я узнала кое-что важное, но лучше бы не узнавала. И здесь нам делать больше нечего.

– Хорошо, – откликнулся он тоном, не обещающим ничего хорошего. – Тогда отступаем.

– А где Орса? – рискнула я спросить.

– С Лао, – отозвался Соул из глубины пещеры и с некоторым трудом продрался между двумя здоровенными валунами. – Она ранена, не уберёг, да… В клан наведались гости, и немного посильнее, чем рассчитывал лично я.

– Аринга? – вырвалось у меня.

Тейт аккуратно двинул локтем и заехал мне точно в бок. Я ойкнула и прикусила язык.

– Нет, не Аринга, – задумчиво ответил Итасэ, опуская ресницы. – Но об этом мы поговорим снаружи.

Ретироваться пришлось без промедления. Тейт приложил руку к скале и изрёк веское: «Айры». Мне тут же вспомнились чудовищные химеры из мастерской Дорма – игольчатые зубы длиной в человеческую руку, непредсказуемые и бесшумные движения; колени позорно ослабли. Итасэ на ходу соорудил летающую платформу. У одной из развилок мы вскочили на неё, а наши безликие двойники – моё творение и гордость – метнулись в соседний туннель, шумно топоча.

– Я расскажу о твоих успехах Шаа, – улыбнулся краешками губ Итасэ.

И подумал, быстро и смазанно: «Может, тогда мне не очень влетит».

– Слушай, а разве он не получил разрешение? – почти беззвучно шепнула я, задевая губами ухо Тейта и, поколебавшись, скинула ему образ. В конце концов, Ригуми Шаа был и моим мастером, и если Итасэ грозили неприятности, лучше бы заранее уточнить, какие именно.

Если терпение у Ригуми Шаа действительно рванёт, взрывом заденет и меня.

– Выйти из Лагона и позаботиться о тебе? Да запросто, – отмахнулся Тейт. И добавил спустя пару секунд: – А вот атаковать свободный клан – вряд ли.

Я вспомнила, какими холодными и жуткими становились светлые глаза мастера, когда он по-настоящему сердился, и невольно сглотнула. Ладно, если что – свалю всё на Эфангу, всё-таки он дал добро на мою маленькую авантюру. А если не прокатит и это… Ну не убьёт же меня Ригуми?

Впереди показался свет в конце туннеля, только почему-то красный и зловещий. Стало холоднее, повеяло озоном. Выход был затянут трескучей сеткой электрических разрядов. Итасэ, не меняя выражения лица, трансформировал платформу в пузырь и ощутимо прибавил скорости.

– Тейт, – тихонько позвала я. Он, не глядя, нашёл мои пальцы и сжал ободряюще. – А какие наказания бывают в Лагоне?

Он поспешно отпустил руку, сглотнул и вытер ладонь о штанину.

– Э-э… Болезненные, – последовал уклончивый ответ. – Такие, гм… Разнообразные.

Уточнять у меня желания не возникло.

Сквозь сетку из молний мы продрались без видимых потерь, хотя в какой-то момент почудилось, что пузырь застрял намертво. Но Итасэ просто растянул его, жестом заставил нас перейти в свободную часть – и небрежным движением отсёк заклинивший в ловушке край.

– Наконец-то свобода, – выдохнула я… и заткнулась.

Небо действительно полыхало – неестественным, густым, однотонным цветом, как венозная кровь на просвет. Ветер полностью стих, и воздух будто бы сделался густым. Запах листвы и влажной почвы стал затхлым, резким; в горле запершило.

– Что за ерунда? – восторженно поинтересовался Тейт.

Да уж, если вот такая непонятная хрень вдохновляет человека больше, чем разговоры о привычных вроде как наказаниях в Лагоне – это повод задуматься о том, стоит ли нарушать правила.

– Проблемы, – рассеянно ответил Соул. – Я ведь уже говорил, что в клан прибыли гости, да? Так вот, видимо, это не просто дальние родственники или торговцы. И даже не мастера крови, которые решили обменять пару своих подростков из побочных ветвей на чужих и немного разнообразить наследственную линию. Это настоящие дипломаты.

И замолчал, ожидая реакции. Судя по тому, как Тейт заулыбался, проблемы наши утроились, но я не совсем понимала почему.

– Поясни.

Соул посмотрел на меня недоумённо, но почти сразу смягчился:

– Ах да, ты же недавно в Лагоне. Дипломаты представляют обычно целый клан, потому это самые сильные, умные, агрессивные и жестокие маги. А как иначе добиться соглашения на своих условиях?

Я поперхнулась.

– Мм… У нас к этому подходят несколько иначе. Ценится гибкость, умение договариваться. Ну, и ум, разумеется, тоже, тут мы с Лагоном сходимся. А тебя сильно удивит, если я скажу, что дома принадлежала к дипломатическим кругам? – осторожно добавила я, не уточняя, что стандартные обязанности переводчика-эмпата входила только поддержка миссий – сглаживание культурных противоречий и всё такое.

Формально-то по договору группу Эрнана обычно включали в списки лиц с дипломатической неприкосновенностью.

– Вообще-то не очень, – вежливо ответил Соул, опустив взгляд. – Лет через пятьдесят из тебя действительно может получиться неплохой дипломат, особенно под руководством Белого мастера. Но сейчас важнее другое. Посланцы, которые заявились сюда, представляют не отдельный клан, а союз. И они очень, очень сильны, судя по тому, что я сумел услышать. А этот клан маленький, слабый… Любой союз строится на выгоде. Зачем посланники прибыли сюда, если здесь им не могут предложить ничего взамен?

– Если уж посланники здесь – значит, всё же могут, видимо, – откликнулась я рефлекторно, погружаясь в размышления. Политические интриги – не мой конёк, но учёба, а затем и работа сформировали определённые привычки. – Вполне вероятно, что это «сделка по неведению», то есть клан обладает неким сокровищем, цены которому не знает. Это может быть человек, информация, вещь – да что угодно. Или они блефуют, что маловероятно, потому что у магов свои способы проверять интересные предложения. Или… Или…

– Или? – мрачно поинтересовался Итасэ, скосив на меня глаза.

Летающая платформа резко снизилась и нырнула в заросли. Ветви хлестали по невидимому щиту, но внутрь не проникали даже звуки.