– Но Маронг другой.

– Именно потому он и в Лагоне, – улыбнулся Тейт светло. – А что с магом-отшельником? Что-то есть?

– Сейчас посмотрю, – нахмурилась я.

Снова нырять в гниющее сознание пленника не хотелось, но другого выхода не было.

Воспоминания оказались густыми и вязкими, сильно искажёнными от негативных эмоций. Маг страстно желал забыть о своём фиаско с ритуалом, но невольно возвращался к нему мысленно вновь и вновь. Дорм представал в его глазах попеременно то глупцом, который подбил хороших людей участвовать в заведомо провальном деле, то интриганом, что втайне присвоил общую добычу…

Я наткнулась на нечто забавное и вновь вынырнула в реальность.

– Тейт, слушай, а он ведь даже не понял, что ты – человек. Принял за какого-то айра.

– За одну из тварей Дорма? – развеселился он. – Ну-ну. Никто не создаёт айров, похожих на людей.

– Табу? – насторожилась я.

– Практичность, – хмыкнул он. – Легче взять готового человека и переделать, как надо, этим созидающие совершенство и занимаются. Почему, считаешь, их так называют?

Я задумалась – и меня передёрнуло. Сейчас-то маги из этой ложи были, скорее, врачами, пусть и с жутковатыми наклонностями. Но представляю, что они творили во время древней войны, изменившей облик мира… У нас когда-то, лет сто пятьдесят назад, когда псионики только-только вышли из подполья, тоже предпринимались попытки создать идеального солдата, но их пресекли почти сразу, слишком пугающими и непредсказуемыми получались результаты. Биокинетические эксперименты попали под тотальный запрет; остались редкие исключения вроде меня.

Наверное, из-за эмпатической связи к Тейту просочились не только мои размытые мысленные образы, но и воспоминания, потому что он вдруг обернулся с чувством странного, недоверчивого осознания – и на целое мгновение стал моим отражением. Пришелец из другого мира, добыча… человек с глазами того редкого оттенка синего, какого не бывает у рождённых естественным способом.

Тейт не знал, являлась ли его матерью та, что погибла при переходе. А если она…

Я крепко зажмурилась, отгоняя навязчивый образ – высокая черноволосая женщина в облегающем светлом костюме, так непохожая на тощего, рыжего мальчишку рядом с ней – и вновь юркнула в сознание пленного мага.

На сей раз мне повезло больше.

Он хорошо запомнил отшельника – походку, фигуру, черты лица, даже манеру речи. Если Дорм невольно поддался флёру очарования, в котором магии было столько же, сколько и естественного, с ног сбивающего обаяния, и потому стал лёгкой жертвой для промывки мозгов, то его приятелю врождённое чувство ненависти ко всему живому послужило неплохим щитом. Отшельник, похоже, заметил это – я выловила в сумбурном мысленном потоке образ насмешливо прищуренных жёлтых глаз, – но ничего не предпринял, чтобы исправить положение. Точно поддразнивал: ну, что ж, попробуй, отыщи меня, юноша, если сможешь, и задай вопросы, если сумеешь.

Попробуй, Трикси.

Вкрадчивый, певучий голос прозвучал ясно – и совсем близко, затылка словно коснулось тёплое дыхание. Я вскрикнула, разрывая связь с пленником; Тейт сидел рядом, сосредоточенный и ни капли не испуганный.

– Ты слышал это? – спросила я, и голос позорно сорвался в конце.

Он склонил голову к плечу так резко, словно она у него отвалилась:

– Угу. Но мне он сказал: «Попробуй, Танеси Тейт». И чего-то я знаю только одного монстра, который может провернуть такую штуковину.

Я невольно сглотнула. К сожалению, мне тоже прекрасно было известно, что это за «монстр». А как сложилась головоломка! Просто безупречно!

«…Можно вернуться в свой мир?»

«Можно. Если соберёшь воедино тех, кто тебя призвал, и заставишь выполнить обряд в обратном порядке… О, как ярко загорелись твои глаза, как горячо. Мне нравится, Трикси Бланш».

Конечно, отыскать в горах каких-то там свободных и заставить сплясать под свою дудку – нереально. И даже мастер Лагона не мог знать, живы ли все участники и каковы пределы их сил, однако он ответил на мой вопрос со спокойной уверенностью. И почему? Да потому что сам же и призвал меня. И, естественно, мог в любой момент провести этот шрахов ритуал… Если пожелал бы.

В чём я искренне сомневаюсь.

– Значит, Оро-Ич мне так типа случайно проговорился про свободный клан, когда они вообще ещё знать не знали, что будут проводить ритуал, – меланхолично пробормотал Тейт и заложил руки за спину, вытягиваясь в струну. – То есть я только начал спорить, а он уже всё продумал. А потом усвистел в горы, втёрся этим придуркам в доверие, провёл ритуал и смылся до моего прихода. А может, и не смылся – сидел где-нибудь рядом, невидимый, и смеялся. А что, я бы тоже над собой посмеялся… Я тебя ему не отдам, – заключил он неожиданно.

– Он и не попросит. Подарки обратно не требуют, – буркнула я в ответ.

Дуться на всемогущего мастера Лагона было бы инфантильно и непродуктивно, злиться ещё и глупо… Но поди-ка, попробуй совладать с эмоциями. Будь ты хоть трижды эмпат – сразу не получится.

Знала бы, как часто в жизни даёт сбой установка на логику и рациональность – попросила б дядю Эрнана научить меня чему-нибудь другому.

– Не сердись, – попросил Тейт и боднул меня лбом в плечо, подставляясь под ласку. – Я рад, что ты у меня есть, очень. И без разницы, как ты тут оказалась. Если б я знал, какая ты, то сам бы тебя украл, честное слово.

Я рефлекторно погладила его по встопорщенным волосам и глубоко вздохнула.

– Я тоже рада, что ты у меня есть. Но гадко понимать, что со мной обошлись, как с вещью. Захотелось – взяли и подарили.

Он щекотно фыркнул мне в плечо.

– Не-а. Как с детёнышем сойнара. Детёныш, когда мелкий, не знает, куда плыть, и старшие его толкают носами. Вот и считай, что Оро-Ич тоже тебя подтолкнул.

– Носом?

– Этими своими синими штуками.

Больше ловить в пещере было нечего. Впрочем, я и так оттяпала кусок информации, который нескоро смогу переварить. Убедить мастера Лагона отправить меня в родной мир – задачка даже посложней, чем собрать в одном месте кучку враждебно настроенных магов и уговорить их посодействовать. С магами, по крайней мере, Лао сойдёт за убедительный аргумент, а с Оро-Ичем – вряд ли.

Тейт потянул меня за руку, и я, не рассуждая, перешла на бег. Мага и его подружку мы оставили лежать в разных концах пещеры, как можно дальше друг от друга. Надеюсь, внятный намёк получился… Хотя сомнительно, что она прислушается – влюблённые женщины во всех мирах одинаково слепы, когда дело касается их драгоценных мерзавцев.

– Ну и хорошо, – пробормотал Тейт себе под нос.

Я предпочла сделать вид, что не услышала.

А между тем дела у второй половины нашей бравой компании продвигались куда хуже. Ещё на подходах к условленному месту встречи воздух стал горячим и сухим, как в пустыне; в толще камня раздавались мощные неритмичные удары, да такие, что остаточная вибрация откликалась аж в костях. Со сводов непрерывно стекали ручейки песка и каменной крошки. В какой-то момент я оступилась, не успев подложить под ноги воздушную ступеньку, и едва не съехала в трещину; Тейт вовремя притормозил, забросил меня за спину и понёсся дальше – как в день нашей первой встречи.

Вскоре купол захватил краем несколько человек – Итасэ, Соула и с полдесятка незнакомцев. Голова у меня тут же заболела, резко и сильно. Ментальный фон буквально разрывало неслышным воем; похоже среди противников нашёлся неплохой эмпат, способный противостоять Соулу. Ни Лао, ни Орсы я не слышала, и это не внушало оптимизма.

«Пахнет кровью», – громко подумал Тейт.

Несмотря на удушающую жару, меня продрало холодком.

Ещё через двести метров купол пришлось уплотнить до предела и свернуть – иначе противостоять ментальной какофонии было уже невозможно. Я только и успела, что отправить смазанные образы: мы рядом, совсем близко.

Отклик пришёл только от Соула.