Эмпатический купол развернулся странно легко, и только через целую секунду пришло понимание почему.

Связь с Итасэ оборвалась.

– Но… как? – выдохнула я, рефлекторно притягивая колени к подбородку, стремясь сжаться в клубок, в комочек. На мгновение стало даже всё равно, заметят ли меня со стороны – все чувства, даже страх, перекрыло острое разочарование в себе. – Не могла же я…

А если это не моя вина? А если он уже…

«Нет, – подумала я. Мыслить удавалось с усилием, точно приходилось вверх катить нагруженную тележку. – Нет, не может быть. Смерть или сильное увечье я бы почувствовала».

– Тейт, у меня проблема, – заставила я себя признаться. Шрах, только обрадовалась, что всё идёт хорошо! – Я не чувствую Итасэ.

Рыжий резко развернулся, спросил отрывисто:

– Он жив?

– Не знаю, – убито ответила я. – Прости… Это единственное, на что я годилась, но и тут ничего не вышло. Попробую ещё установить связь, но вряд ли получится. Не знаю, как вообще это сделала в прошлый раз.

– Сможешь показать, где ты чувствовала его в последний раз? – Лао запрокинул голову. Глаза у него в тени казались не серо-зелёными, как обычно, а непрозрачно-холодными, как будто в надтреснутый лёд вмёрзли стебли травы. – Вдохни и выдохни. Мы всё равно найдём его, Трикси. И ты нужна нам не только потому, что можешь вывести на правильный путь.

– Ты боец, – ухмыльнулся Тейт и тихонько сжал мне руку. – Вот и соберись.

Недоделанный специалист по коммуникации Трикси Бланш – боец, а пугающе могущественный маг Ригуми Шаа – нет. Чудные дела творятся.

Что ж, вот и проверим.

Стиснув зубы, я попыталась ещё раз дотянуться до Итасэ, уже куполом. Готова спорить, что напоролась на кого-то, кто неплохо владел телепатией, и не осталась незамеченной… Да к шраху, всё равно прорываться придётся.

«Так, сосредоточься, Трикси».

Та область, откуда в последний раз долетели отголоски чувств Итасэ, казалась вымершей. Метров на сто вокруг не было ни одного мыслящего существа; бродили отголоски боли, но принадлежала она отнюдь не пленённому подмастерью. Этот «кто-то» удирал оттуда на предельной скорости, немаленькой, к слову.

Я накрыла куполом весь фрагмент пещеры и увеличила интенсивность. Несколько секунд ощущала только звенящую тишину, но затем промелькнуло что-то… что-то…

Искра?

– Он жив, – вырвалось у меня удивлённое. – Но его сознание как будто мерцает. То есть, то нет.

– Тогда идём прямо сейчас, – решил Лао и одним гибким движением поднялся на ноги.

В тот самый миг на противоположном от нас конце долины громыхнуло – в игру вступила Лиора. Красноватые скалы задрожали и тяжело обрушились в долину, как клубничное желе, расслаиваясь и распадаясь на лету. Где-то под землёй зародился низкий, до костей пробирающий гул; он становился громче, ширился, точно заволакивая пространство.

Всегда подозревала в Лиоре нежную любовь к взрывам и глобальным разрушениям.

– Аламати! – в третий раз прокричала Диккери. – Ты нужна мне! Выходи и говори!

Наверное, это стало последней каплей.

Из туннелей, как пчёлы из улья, посыпались маги – много, несколько десятков. Один толстяк-великан в оранжевой робе перемахнул прямо через нас, не заметив. Лао лишь слегка отклонился в сторону, я рефлекторно вжалась в скалу – но куда там! Тейт вздёрнул меня на ноги, перекинул через плечо:

– Трикси, где он был?

Отвечать я не стала и аккуратно вложила образ в головы им обоим, косвенно извиняясь за свою грубость тогда, в прошлый раз, у океана. Лао благодарно улыбнулся – точно повеяло ветром с гор, – а потом сделал знак рыжему.

Наверное, нести меня как мешок было рационально и правильно, но, шрах, как же это уже надоело!

Почти у самого входа мы столкнулись с магом, больше похожим на живой скелет, чем на человека. Больше я ничего разглядеть не успела – воздушный, ласковый Лао мягко ударил его в грудь, и по сводам размазалось кровавое месиво. Хлынула волна тошнотворного запаха.

Рыжий заботливо спустил меня с плеча и прижал к груди, как принцессу.

– Глаза закрой, – посоветовал он.

Я, разумеется, не послушалась.

Туннели были широкими и высокими. Пожалуй, там без проблем проехал бы двухэтажный пригородный поезд. По сводам змеились красновато светящиеся узоры, немного похожие на лампы-гроздья из Лагона. Иногда по пути встречались следы человеческого присутствия: потухший очаг в пещере, которую мы проскочили на полном ходу, сброшенный балахон, полупустая миска с ягодами в нише… Когда я увидела её, то мне ярко представилось, как какой-нибудь мальчишка из свободных после сигнала тревоги бросает лакомство и бежит по туннелю, на ходу облизывая пальцы от липкого сока.

А потом попадает под руку Кагечи Ро или Айке.

У развилки, после которой ходы шли практически параллельно, рыжий притормозил.

– Трикси, куда? Выше, ниже?

Отсюда эмоции Итасэ ощущались ярче, но по-прежнему будто бы мерцали. Чужая истерика горчила на языке; я сглотнула, мотнула головой.

Что-то было неправильным… Но вот что?

– Ниже. И лучше притормози, – добавила я неуверенно. Итасэ ощущал пространство вокруг себя опасным, но напрягло меня даже не это, а чувство вины, которое теперь примешивалось к панике и стыду.

Рыжий немного удивился, но послушался. А через некоторое время даже позволил мне идти на своих двоих. Тоннель, который сперва будто бы даже забирал вверх, резко обвалился вниз. Камень и стен, и сводов, и пола стал более гладким, словно оплавленным. Если б не подошвы с шипами-иголками, наверняка бы съехала, как по льду. Света постепенно становилось меньше, пока в один прекрасный момент не пришлось поднапрячься и создать иллюзорные шары-светильники, благо теперь они у меня получались даже лучше, чем у Тейта.

Шаги у Лао сделались совсем невесомыми, точно он вообще не касался подошвами камня.

– Странно, – послышалось за спиной, метрах в четырёх, и только тогда я осознала, что мы с Тейтом идём вдвоём.

– Что? – обернулся рыжий и нахмурился. Лао, присев на корточки, разглядывал кучу тряпок на полу. – Балахон, да?

– Это бы меня не удивило, – улыбнулся Лао краешками губ. Мои светильники кружились над его головой, как мотыльки вокруг свечного огонька летней ночью. – Но там ещё и бельё. А от рукавов пахнет Раном. Я чувствую слабые следы, которые идут оттуда, – указал он на спуск. – Но выше нет ничего.

У меня появились дурные предчувствия.

Итасэ был жив, совершенно точно. Но мерцающее сознание, но чувство вины, которое примешивалось к естественной в данной ситуации панике, но пустые туннели… Что тут с ним сделали?

Что он сделал?

Итасэ был где-то близко, буквально в нескольких десятках метров, и я рефлекторно ускорила шаг. И, когда туннель резко нырнул, не успела отреагировать, упала и проехала на лопатках метра полтора, прежде чем Тейт поймал меня и помог встать. От него стрельнуло иррациональным ужасом, как статическим электричеством – приступ сильный, но короткий. Когда светильники нас догнали, стало понятно почему.

Ниже плескался чёрный туман.

Именно от него исходили эмоции Итасэ.

Рыжий опустился на колени и принюхался.

– Что за фаркан? Пахнет Итасэ, вот прямо отсюда. А сам он где?

Тейт поморщился, протянул руку к туману, затем отдёрнул. Кинул в туман камешек – и тот беззвучно канул в никуда, хотя очертания какого-то предмета, прокатившегося вниз, можно было различить сквозь чёрные клубы. Рыжий стиснул зубы и резко погрузил пальцы в туман.

Я зажмурилась, рефлекторно схлопывая купол, но успела уловить отголоски боли, а когда рискнула открыть глаза, то рыжий сидел на пятках, с любопытством разглядывая свою руку, точно обожжённую кислотой. Кожа покрылась пузырями; они постепенно опадали, и жутковатая мёртвая белизна оживала, наливалась цветом.

– Не смотри так, – фыркнул Тейт, скосив на меня взгляд. – Я же не совсем идиот. Ро вживил мне одну ерундовину… Жаль, что пришлось её использовать сейчас. Но зато ясно, что дальше мы не пройдём. Магия на это не действует, – указал он на туман подбородком. – Придётся посылать за Ригуми. Вообще у меня есть дикая мысль, что та туманная штука…