Никогда в жизни я так не злилась из-за мужчины и из-за женщин, которые к нему приближаются. А сейчас нарастающая ярость буквально застилала мне глаза. Даже смирно молчащий филин решил вмешаться.

“Давай не будем устраивать пожар в императорском дворце. Боюсь, этот ущерб твоему тёмному не вытянуть, — проговорил он осторожно. — Тем более, если он будет лежать в постели с ожогами”.

— Нет, а чего особенного я спросила? — мой гнев тут же перекинулся на пернатого заступничка.

Когда он успел перейти на сторону Двэйна?!

— Общей ситуации её визит никак не касался, — всё так же ровно ответил тот.

— Значит, это было личное? — я упёрлась ладонями в стол и наклонилась к нему.

“Есенька! — взмолился Гугл. — Ну оно надо тебе? Ничего страшного не произошло. Ну, приезжала она… Поболтать”.

— Так… — до меня вдруг дошло. — Ты же был с Двэйном как раз в то время. Вряд ли он оставил тебя без присмотра. Значит, ты слышал, о чём они говорили?

“Я не…” — засомневался фамильяр.

Но его спас претемнейший.

— Можно считать так, — упрямо заявил он и вновь вернулся к изучению записей. — Но раз ты не желаешь признавать себя моей женой, то и нос в мои личные дела не суй. Будь добра.

Что-о? Нет, ну каков нахал!

— Позвольте, дорх Ардер… — начала я.

— Попробуйте, лиэса Ардер, — запальчиво бросил маг.

Я вдохнула и выдохнула, пытаясь, словно пароварка через клапан, сбросить хоть часть внутреннего напряжения, которое буквально разрывало меня на части. Протянула руку и выхватила бумаги из-под носа того, кто называл себя моим мужем.

Не надо делать вид, что очень занят!

— Если уж ты напираешь на этот нелепый ритуал и настаиваешь на том, что я теперь твоя супруга, то имей совесть…

— Что иметь? — переспросил претемнейший, явно издеваясь.

Он попытался забрать у меня добычу, но я не позволила. Тогда тёмный встал и мгновенно зажал меня в ловушку: позади стол, впереди — вся его солидная, подавляющая фигура.

— Имейте совесть, претемнейший, не делать из меня идиотку. Если знает Файона, узнают и другие. Пойдут слухи, и если вдруг вскроется, что мы женаты…

— Боишься, что тебя станут называть обманутой женой? — усмехнулся Двэйн, изучая взглядом моё пылающее от волнения лицо. — Нет, я такого не допущу.

— Я просто хочу знать, с какой стороны ещё можно ждать удара.

Он слышит меня вообще?!

Бумаги выпали из ослабевших пальцев и разлетелись по полу, когда Двэйн подался вперёд и накрыл мои губы своими. Я и вдохнуть не успела, а грудь мгновенно переполнилась совершенно непередаваемым чувством — растерянности и восторга. Показалось, даже тренировочный топ под рубашкой затрещал на мне по швам.

Нет, ну как же потрясающе он всё-таки целуется!

Невообразимая лёгкость затопила голову, успокаивая кипящие мысли. Пытаясь отступать под напором Двэйна, я не сразу-то заметила, что уже сижу на столе, крепко сжав его коленями. Широкие ладони Привратника скользили по моим ногам поверх тонких штанов, позволяя ощутить их тепло и солидный, волнующий всё существо вес. В груди замирало, в горле зарождалось щекотание — ещё немного, и я, к собственному стыду, начну выдавать малоприличные звуки.

Первая волна осознания льдом прошлась по нервам, когда я почувствовала, как край моей рубашки выскальзывает из-за пояса штанов. Лёгкая прохлада разлилась по влажной спине — а за ней жар рук Двэйна. Вверх, до самых лопаток.

Я дёрнулась назад — и, открыв глаза, натолкнулась на совершенно бездумный, словно бы наполненный лавой, взгляд претемнейшего и крайне недоумевающего супруга.

Впрочем, я и сама пока соображала не очень трезво. По всему телу носились горячие волны — и сложно было списать их на магию.

“Фух, — вздохнул Гугл. — Я уж подумал было, что пора вмешаться”.

Его голос в голове погасил последние вспышки желания. Я спрыгнула со стола, оттолкнув Двэйна, который по-прежнему ошарашенно молчал. Шёки горели, хотелось приложить к ним лёд, а ещё — спрятаться от претемнейшего подальше. Чёрт с ней, с Алишей!

— Прости, Эйли, — наконец выдал мой временно обезумевший муж. — Но я начал замечать, что в некоторые моменты это от меня не зависит.

Казалось, он произносит какие-то слова, но в голове у него вертятся совершенно другие мысли. Кое-как поправив рубашку, я обернулась. Двэйн выпрямился, заложил руки за спину — сама строгость! — но его взгляд вновь обдал меня жаром, словно жерло подземного горячего источника.

— Думаю, ты права, мне стоит быть с тобой честным, — продолжил претемнейший, поразмыслив. — Женскую интуицию не обманешь, верно? К тому же я не хочу, чтобы ты взращивала в себе неверные подозрения.

После такого предисловия все мои подозрения заколосились ещё гуще. Мне натурально стало нехорошо. Даже в животе что-то дёрнулось и осело неприятной тяжестью.

— Звучит многообещающе, — я нервно хмыкнула.

Двэйн ещё мгновение подумал.

— Алиша приезжала, чтобы сказать мне, что ждёт от меня ребёнка.

Он испытующе взглянул в моё лицо, которое, правду сказать, в этот миг словно заледенело. Ни одним мускулом не могла дёрнуть. Наверное, внешне это выглядело, как полнейшая невозмутимость. А на самом деле внутри меня будто бы замельтешили огненные элементали.

— Не значит ли это?.. — мой язык шевельнулся словно бы сам по себе.

— Нет, это не значит, что я должен расторгнуть наш брак, — поспешил предупредить меня Двэйн. — К тому же я ещё не знаю действительно ли это мой ребёнок. Подтверждение станет возможным только после рождения.

— А если подтвердится?

Я старалась один за другим, словно тараканов, задавить в себе воображаемых огневиков. А они, между прочим, норовили кинуться наружу и вдоволь поразвлечься на шторах и заваленном бумагами столе претемнейшего.

— Я тоже родился от “внелеотной” связи, — бесстрастно пояснил Двэйн. — И моему отцу долгое время не было до меня никакого дела.

— Ты бросишь ребёнка? — почему-то эта мысль крайне меня возмутила.

— Нет, если случится так, что это действительно мой ребёнок, я его признаю. Но между нами с Алишей всё закончилось.

— И долго ты собирался молчать об этом? — чтобы чем-то занять руки, я принялась собирать разлетевшиеся по комнате листки. — Это не настолько ужасная новость на фоне того, что вообще творится вокруг меня в последнее время.

— Я не хотел тревожить тебя ещё больше.

— Вообще-то именно недомолвки тревожат меня больше всего! Кстати, а Гугл знал?

Филин тут же показался перед нами, будто решил проявить мужскую солидарность и снискать поддержки в ответ.

— Эйли, никто не знал, как ты на это отреагируешь. Поэтому мы решили пока тебе не говорить!

— Ну конечно! — я бросила стопку листов на стол. — Сплетни, конечно, донесли бы до меня всё гораздо доходчивее.

Двэйн криво усмехнулся, а Гугл сердито нахохлился.

— Вот ты обижаешься, а сама тоже не торопишься говорить всю правду!

Мне не послышалось? Он и правда проболтался?!

— Какую правду? — тут же насторожился Двэйн.

Он вопросительно глянул на меня, а затем на Гугла, который вдруг стал похож на чучело: замер, неподвижно глядя перед собой. Похоже, и сам не ожидал, что такое выдаст, и теперь не знал, что с этим делать.

“Прости! — пискнул фамильяр в моей голове. — Я забыл, что общаюсь с тобой не ментально”.

Вот же болтун пернатый! И как теперь выкручиваться?

— Э-э… Я поцеловала Арро! — выпалила я первое, что пришло в голову. — Да! Когда мы говорили о его возвращении в отряд, я его поцеловала. Вот.

В груди всё сжалось в крохотный комок. Я наблюдала за тем, как лицо Двэйна наливается гневом, а глаза становятся угрожающе бездонными.

— Полагаю, я не могу требовать от тебя раскаяния, — процедил он медленно.

— Полагаю, что нет, — ответила я сухо. — Только не вини его. Он… не виноват.

— Я понял, — тон претемнейшего стал совсем бесцветным. — Раз мы выяснили всё, что хотели — иди. Не то пообедать не успеешь.