– Спасибо на добром слове, – процедил Волче, и Спаске показалось, что он сейчас оттолкнет тарелку и выйдет из-за стола.

– Татка, немедленно попроси прощения, слышишь? Немедленно! Зачем ты вообще сюда спустился?

– Ах, да… – Отец широко и фальшиво улыбнулся. – Извини, Волче. Давай еще раз выпьем за твое здоровье.

– Не надо. Я не хочу много пить, мне завтра рано утром на службу.

Он уснул, сидя на полу рядом со Спаской. Сперва приткнулся виском к ее плечу – и она боялась шевельнуться, чтобы его не разбудить, – а потом его голова сползла ей на колени, но Волче не проснулся, устроился поудобней, свернулся калачиком. Спаска гладила его волосы и лицо, разглядывая их в полутьме, – старалась запомнить каждое свое прикосновение, каждую его черточку. И думала, что видит его в последний раз.

Состоялся допрос Збраны Горена о его причастности к смерти брата.

Отчасти под давлением логики, отчасти в результате методики, примененной Жданой Изветеном, Збрана Горен сообщил следующее (кратко).

Незадолго до трагедии Югра Горен сообщил брату, что предчувствует скорую смерть. Он сказал, что смерть его наступит в тот миг, когда в одной точке сойдутся его сын и огненная река. Збрана Горен скептически отнесся к словам брата. Да, он считал смерть брата выгодной для себя, знал содержание его завещания. Да, с каждым годом Югра Горен все больше мешал Збране управлять плавильней, Збрану раздражала деятельность брата, тяготило его пьянство, его репутация деревенского дурачка (это влияло на сбыт продукции, получение займов, положение в обществе самого Збраны, бросало тень на доброе имя плавильни «Горен и Горен»). Збрана потратил немало денег, чтобы объявить брата недееспособным, но не успел достичь результата. Возможно, со временем ему бы это удалось.

При этом Збрана Горен догадывался, что работа брата в Ковчене могла дать ему кое-какую скрытую от других информацию, а потому относился к его предсказаниям с известным уважением. Когда Югра Горен предрек разрушение Магнитного (что так и не сбылось), Збрана не отказался от поставок сырья из Магнитного полностью, но сократил их вдвое, заключив договор с другим поставщиком.

Примерно таким же было его отношение к предчувствиям брата – при всем скепсисе, Збрана допускал возможность скорой его смерти (именно из-за того, что Югра когда-то был допущен к секретной информации и много пил и болтал), не верил лишь в неожиданное появление огненной реки. Но однажды, наблюдая за выпуском чугуна, решил проверить предсказание и свести в одной точке брата, племянника и «огненную реку». Успеха он не ждал и, когда просил жену передать просьбу якобы Югры Граде Горену, не думал, что совершает убийство его отца. Более того, Збрана рассчитывал посрамить брата, указав на совпадение предполагаемых обстоятельств смерти, которые к ней не приведут.

Случившееся потрясло Збрану Горена, он испугался содеянного. И, конечно, попросил жену не рассказывать о переданной просьбе. Психоз и амнезия Грады сыграли ему на руку, хотя он давно придумал объяснение этой просьбе и не боялся обвинения в убийстве – только лишних подозрений.

Полученная информация ставит некоторые вопросы к сделанным ранее выводам. Вряд ли истинный убийца мог рассчитывать на сочетание столь немыслимых факторов, как появление в одной точке огненной реки и сына Югры Горена. Мы уже рассматривали вопрос, какое событие должно было инициировать самоубийство (скорей всего, попытка разглашения информации), но представляется сомнительным, что убийца использовал столь маловероятное сочетание двух событий одновременно.

И Белен, и Изветен отрицают способность Югры Горена к истинному предвидению (и вообще отрицают возможность предвидения кем бы то ни было). Однако экстатические практики, в которых пробовал себя Югра Горен, являются предметом изучения герметичных наук, и ответ на этот вопрос надо искать у экспертов-чудотворов. Возможно, он будет получен.

Проводив Хладана до портала – а было уже далеко за полночь, – Крапа Красен собирался сесть за дневники Айды Очена, ему не терпелось дочитать их до конца. Но едва он открыл двери в кабинет, как увидел силуэт человека в кресле у окна и шагнул назад от неожиданности.

– Да ладно, не пугайся так, – раздался знакомый уже голос. – Я же просто зашел, по-человечески. А мог бы прикинуться кинским аспидом у тебя под одеялом.

Крапа перевел дух и зажег солнечные камни. Он ждал чего-то подобного. Верней, очень хотел, чтобы это произошло.

– Я рад видеть тебя в добром здравии, – ответил он гостю.

– Да, я как раз и заглянул, чтобы поблагодарить тебя за оказанную мне услугу. Не пойму только, что подвигло тебя на этот странный поступок. Я на великодушие чудотворов не рассчитывал.

– Может быть, мы снова выпьем кофе? У меня был трудный день.

– Почему же нет?

Экономка уже спала, и Крапа не стал ее будить из прихоти выпить кофе среди ночи. Кроме того, он любил варить кофе, да и готовил вкусней, чем это делала прислуга.

Гость не скучал в его отсутствие – изучал корешки книг в библиотеке, но немедленно вышел обратно в кабинет, когда Крапа вернулся.

– Ты не ответил на мой вопрос: зачем тебе понадобилось ломать стрелу?

– Чтобы никто не понял, что она не дошла до твоего сердца, – усмехнулся Крапа. – Чтобы про нее забыли.

– Не хочешь говорить – не надо. Я и сам догадаюсь. Кстати, ты не хотел бы побывать в замке Сизого Нетопыря? Я завтра как раз туда собираюсь и мог бы составить тебе компанию.

Крапа слегка опешил от столь откровенной просьбы вывезти из города Живущего в двух мирах – наверняка вместе с мальчишкой Йеленом. Да, Крапа пошел против своих, когда сообщил всем, что Живущий в двух мирах мертв. Да, он на многое согласился бы, чтобы предотвратить войну в Млчане. Но вот так, напрямую, помогать врагам Верхнего мира… Одно дело восхищаться находчивостью Живущего в двух мирах и радоваться тому, что он обвел вокруг пальца Огненного Сокола, и совсем другое – предложить для этого свою карету…

– В ответ я бы сделал тебе подарок. Инде я подарок уже сделал, и, я смотрю, тебе он пришелся по вкусу. – Живущий в двух мирах кивнул на письменный стол, где были разложены дневники Айды Очена. – У меня есть мои собственные дневники. В них – подробная история Цитадели и не только, конечно. Я не делал со своих дневников копий, не пришлось. И мне кажется, твоя библиотека – более надежное место для них, нежели книгохранилище замка.

Крапа помолчал, раздумывая.

– Ты предлагаешь мне принять непростое решение.

– Разве? – Живущий в двух мирах сделал удивленное лицо.

– Видишь ли, я готов защищать интересы Исподнего мира, я желаю ему лишь добра и процветания. Но это вовсе не значит, что я согласен выступать против своего мира и его жителей…

– А, то есть ты, как все чудотворы, хочешь, чтобы и волки были сыты, и овцы целы? Так?

– Послушай. – Крапа поморщился. – Я знаю, тебе есть за что ненавидеть Верхний мир…

– Я не испытываю ненависти к Верхнему миру. Я искренне ненавижу чудотворов, и на это у меня точно есть причины.

– Но это же не повод уничтожить сотни тысяч людей Верхнего мира!

– Крапа, мне кажется, ты чего-то недопонял… Свод рухнет без нашей с тобой помощи. Про «крылья нетопыря» в Откровении – это метафора, не более. Вряд ли ты владеешь прикладным мистицизмом так же хорошо, как Инда, именно поэтому я отдал свой расчет энергетической модели двух миров ему, а не тебе. А он, я думаю, не поделился с тобой сделанными мною выводами.

– И какие выводы ты сделал?

– Время жизни свода – не более десяти-двенадцати лет при условии, что Исподний мир не тряхнет войной, не начнется новый виток охоты на колдунов, не случится еще одной чумы. И при условии, что производственные мощности Верхнего мира не будут расти.