– И, Крапа, разве не располагаем мы теперь не менее мощным оружием, чем бездымный порох? Разве девочка в наших руках – не оружие против армии? – хитро глянул на него Явлен.

– И не только против армии, – добавил третий легат. – Ее способностей хватит на то, чтобы… чтобы…

– Сделать Государем твоего зятя? – с некоторым презрением спросил Огненный Сокол, склонный называть вещи своими именами.

– Я бы сказал иначе: спасти государство от гражданской войны… – зло ответил ему третий легат.

Вот почему Явлен был так благодушен: думал, что загнал Крапу в ловушку. А ведь еще два дня назад он молол языком об активном энергообмене… Нет, незыблемость Храма в Исподнем мире и незыблемость власти чудотворов над Храмом – вот какую стратегию выбрал Инда Хладан. Словно проблемы сброса энергии в Исподний мир более не существовало, будто власть Храма не убивала Исподний мир, а с ним – и надежду на удержание свода…

Крапа кашлянул, чтобы потянуть время. Простейший ответ – сила на стороне девочки, она диктует условия, а не наоборот. Но, во-первых, чего тогда стоит «победа» Крапы, а во-вторых, никто не мешает Крапе управлять девочкой, угрожая жизни Желтого Линя.

– Я пока еще жить хочу… – усмехнулся Красен. – Не будем забывать, что силой вся хстовская гвардия удержать девочку не смогла. Не нужно считать меня всемогущим, солнце над Хстовом – это результат компромисса, большего мне пока достичь не удалось.

Конечно, с Явленом пришлось быть откровенней, чем с Особым легионом, и когда гвардейцы убрались, Явлен сказал, что Хладану вряд ли понравится все это, и объяснение с ним Крапе еще предстоит. И нет сомнений, Афран теперь точно потребует устранить Дубравуша, если не с помощью девочки, то любым другим способом.

Крапа не стал спрашивать, почему Явлен не поставил его в известность о поимке девочки, – скорей всего, так велел Хладан…

Увидеть на ступеньках своего дома чудотвора в форменной куртке Крапа не ожидал… А тому, казалось, не было никакого дела до того, как на него косятся прохожие и как в сторонке собирается стайка любопытных мальчишек. И тем более Крапа не ждал увидеть здесь Длану Вотана!

– Ох, Крапа, как тут душно… – пробормотал тот, тяжело поднимаясь со ступенек. – Войдем, что ли… Я побоялся напугать девочку и не стал входить без тебя.

– Ты поступил правильно, – кивнул Крапа, распахивая двери. Он испугался появления Дланы.

Они поднялись в кабинет – и Вотан всерьез запыхался, долго сидел в кресле и молчал.

– Как тут душно… – Он покачал головой и глянул в окно.

Крапа не посмел сам начать разговор, а потому кивнул:

– Я привык.

– Крапа… Тебя хотели сместить с должности куратора Млчаны, но пока мне удалось оставить ее за тобой.

Крапа удивленно поднял брови.

– Вот как?

– Да, ты не нравишься Хладану.

– И ты явился в Исподний мир, чтобы сообщить мне об этом?

– Нет. Я пришел договориться о другом. Завтра, самое позднее – послезавтра Хладан потребует от тебя отчета. Можешь прикрыться моим именем. Можешь прямо сказать ему, что приказ позаботиться о девочке ты получил лично от меня.

– Я тебе не подчиняюсь… – усмехнулся Крапа.

– Явлен тоже не подчиняется Хладану, хотя приказ искалечить девочку он получил от Хладана лично. Скажи, что я привез тебе приказ из Афрана. Мы встретились вчера утром на Змеючьем гребне. Мотивы Афрана тебе и так понятны – мы заинтересованы в сбросе энергии в Исподний мир, а доверять палачам башни Правосудия нет никакого резона: девочка могла умереть или сойти с ума.

Крапа кивнул. Предложение Вотана было как нельзя кстати, прикрывало Крапу со всех сторон, но… Но исходил от этого какой-то нехороший запашок… И никакого приказа из Афрана Крапа не видел…

– Красен, Прата остался калекой, чтобы девочка жила, – неожиданно улыбнулся Длана и посмотрел Крапе в глаза.

Сомнения тут же отпали. Союзник. И союзник высокопоставленный. Разве это не хорошо? Разве трудно предположить, что среди чудотворов, подобно отцу Сребряна или Названу, есть люди, желающие Исподнему миру добра и процветания? Убедительный взгляд Вотана рассеял нехороший запашок…

Йера заложил дом и продал некоторые доходные активы, чтобы достойно опубликовать информацию об Исподнем мире, однако закладную выкупил Ветрен и вручил ее Йере с виноватой улыбкой на первом после каникул заседании.

– Это не только мои вложения, есть еще несколько человек, которые пожелали остаться анонимами.

И Йера догадался: мрачуны.

Поддержка Ветрена была удивительна – тот вовсе не считал затею Йеры сто́ящей. Но вложенные деньги говорили лучше всяких слов.

– Зачем вам это, Ветрен? – все же спросил Йера. – Или вы переменили точку зрения?

– Судья. – Ветрен улыбнулся. – Неужели вы не понимаете? Чудотворы имеют власть в этом мире только благодаря тому, что владеют энергией. Мрачуны когда-то имели власть, потому что люди боялись призраков. Ваши статьи если не лишают чудотворов энергии, то ставят под сомнение возможность ее использования. Я уже не говорю о несчастных призраках, которым ваша жена собиралась отправить продукты и игрушки…

– Вы думаете отобрать власть у чудотворов?

– А почему нет? Новая эпоха – денег и дельцов. Но лучше назвать ее эпохой прогресса, так больше понравится обывателям.

– Признаться, не вижу никакой разницы между властью чудотворов и властью денег и дельцов, – поморщился Йера.

– А и нет никакой разницы, – засмеялся Ветрен. – Чудотворы те же дельцы. Только чудеса, которые они творят, привели мир на грань катастрофы. И если этой катастрофы удастся избежать, то у власти они точно не удержатся.

– А если не удастся?

– А если не удастся, то и говорить не о чем.

Разговор с Ветреном поверг Йеру в уныние, если не сказать – в меланхолию. Но… видимо, на такой случай у правых хватало власти – статьи не только вышли отдельными листками, продаваемыми на каждом углу, но были напечатаны и несколькими крупными газетами, и «желтыми» журналами, и глянцевыми. Все, как планировал Йера. Для каждой категории читателей – свои слова и свои аргументы, так точно взвешенные Изветеном и так талантливо записанные Гореном. У каждой статьи был свой «автор», а несколько десятков людей трудно обвинить в безумии.

Да, уже к вечеру появились первые опровержения, но выглядели они неубедительно. Да, наверное, у редакций газет возникли проблемы с чудотворами, но вряд ли чудотворы в их положении могли начать серьезные репрессии – это сыграло бы против них.

И доклад Йеры в Думе правые приняли с воодушевлением. Все шло даже лучше, чем он изначально рассчитывал. Кроме одного – результатов.

Йере казалось, что написанное им должно перевернуть Обитаемый мир, открыть людям глаза на правду… Ведь это отказ от основного постулата теоретического мистицизма, от доверия чудотворам. Это крушение основы основ!

Нет. Не помогли ни многочисленность статей, ни их убедительность. Правым опубликованная информация позволила гавкать на чудотворов, но не более того. Чудотворам – через три дня ответить введением нового режима экономии энергии и подъемом цен на нее еще на двадцать процентов. Да, в Славлене также открылись два благотворительных фонда, которые собирали продукты и игрушки для детей Исподнего мира…

Никто не кинулся гасить солнечные камни. Никто не провозгласил мрачунов спасителями мира – правда, в нижней палате, пользуясь случаем, обсудили законопроект об отмене смертной казни для мрачунов.

Желание чудотворов обрушить свод никто не принял всерьез, кроме людей с неустойчивой психикой, – клиника доктора Грачена констатировала резкое увеличение числа самоубийств среди своих пациентов. Зато туристические агентства хорошо заработали на богатых клиентах, внезапно пожелавших отдохнуть на курортах Натании.

Все, кто мог, воспользовались статьями Йеры в своих интересах. И всё.

Через некоторое время в газетах стали появляться статьи о незыблемости основного постулата теоретического мистицизма. Только Исподний мир называли в них враждебным Обитаемому миру, отказавшись от формулировки «абсолютное зло». И враждебность эта убедительно доказывалась. Но продукты и игрушки продолжали собирать – Обитаемый мир великодушно помогал детям своих врагов.