– На равнинах высокие сосны давно не растут, только на каменистых возвышенностях. Но их в Млчане очень мало. И я удивляюсь, почему этот островок не расползся под бесконечными дождями…

– Взгляните внимательней, – показал Инда в сторону острова. – Потому что на нем вырыты дренажные канавы! Это в самом деле обитаемое место!

Но обитаемое место оставалось неподвижным. И не надо было долго присматриваться, чтобы понять: там никого нет. Домик пуст. Как бы ни было велико разочарование Инды, он все равно вздохнул с облегчением: не нужно прятаться среди мокрых кочек, можно выйти на островок и отдохнуть.

– Да, подобного рода авантюры не для меня, – вздохнул он, всходя на твердую землю. – Идея поискать оборотня в Хстове теперь нравится мне гораздо больше.

Он и не увидел бы могилы неподалеку от дома, Красен же (который, казалось, вовсе не устал) направился именно к черному надгробному камню. Инда догнал его не сразу.

Красен стоял неподвижно и во все глаза смотрел на могильную плиту, надписи на которой Инда издали еще не разглядел.

– Что вас так удивило, друг мой? – спросил Инда.

– Это могила Чудотвора-Спасителя. Айды Очена… – пробормотал Красен.

– А я что говорил? – Инда довольно улыбнулся. – Заметьте, ухоженная могила.

– Боюсь, вы не понимаете всей важности этого места для истории Исподнего мира… Я, разумеется, имею в виду настоящую его историю, а не выдумки чудотворов. И если это не бутафория, не обман, то… О Предвечный, я бы многое отдал за то, чтобы этот человек… Верней, не человек… Чтобы он действительно остался жив. Если он потомок того змея…

– Красен, а вам не приходило в голову, что у него нет наследника? Если способность превращаться в змея передается по наследству, ему нужен наследник. Давайте зайдем в дом, мне не терпится сесть.

В доме в нос ударил запах свежевыпеченного хлеба. И, тронув большую беленую печь, Инда едва не задохнулся от досады: она была теплой!

– Красен, он был здесь! Он был здесь и ушел! Только что ушел! Не больше трех часов назад!

Красен оглядывался по сторонам, не переставая удивляться, а Инда опустился на стул в изнеможении и решил, что с этого стула его не поднимет и явление Чудотвора-Спасителя.

– Таких печей сейчас не складывают – нет нужды… – сказал Красен, прикасаясь к ней пальцами. – Они напекли хлеба в дорогу.

– А то я не догадался! – желчно вставил Инда.

– Это не деревенский дом, это дом зажиточного человека. Даже если построен полтысячи лет назад. Остекленные окна – сейчас это непозволительная роскошь, но и тогда не было обыденным. Печь отапливает все пять комнат, сложный дымоход, плита… В деревенском доме обычно одна теплая комната, где живет вся семья. В те времена скот держали с людьми под одной крышей – из-за морозов. А здесь хлева нет, конюшня стоит отдельно.

Красен вдруг замер и замолчал.

– Что вы там увидели?

Инда забыл о своей клятве самому себе – не вставать со стула – и подошел к двери в комнату, куда глядел Красен.

– Что вас так удивило?

– Солнечные камни. Вы видите?

Инда не очень удивился тому, что в доме чудотвора есть солнечные камни, но, наверное, Красен все еще не мог поверить, что тут в самом деле когда-то жил Айда Очен.

– Конечно вижу. – Инда подвинул его в сторону и подошел к богатому письменному столу, совершенно не подходящему для деревенского дома, пусть и богатого.

Желтый свет едва не ослепил его в сумраке комнаты с низким потолком и маленькими окошками, мутное зеркало отразило его прямо в глаза, и Инда погасил солнечные камни. Нет, это было бы слишком прозаично – лучше зажечь свечи. На столе рядом с тремя увесистыми папками лежало богатое огниво в форме молотобойца, и Инда попытался добыть огонь прадедовским способом, однако у него ничего не вышло. Красен, подошедший сзади, улыбнулся, забрал у Инды огниво и ловко раздул трут – наверное, делал это каждый день.

Инда уселся в кресло – простое, деревянное, с высокой прямой спинкой – и прикрыл глаза. Происходящее вдруг представилось ему ритуалом, священнодействием.

Свечи отразились в зеркале, освещая стол трепещущим пламенем, и Инда раскрыл лежавшую перед ним папку – торжественно, в соответствии с ритуалом. И тут же увидел записку – почерк невозможно было не узнать, хотя расчет сказочника был нацарапан карандашом, а записка написана гусиным пером и чернилами. Графологи уже изучили этот почерк: крупный, округлый, очень правильный – как у школьника, и с сильным нажимом (так что несколько раз ломался карандаш).

«Инда, это копии, сделанные мной с дневников Айды Очена. Подлинники лежат в книгохранилище замка Сизого Нетопыря, и я не думаю, что чудотворам имеет смысл доставать их оттуда любой ценой. Клянусь, что не менял ни одной буквы, тем более что почерк у Чудотвора-Спасителя был превосходным».

Инда усмехнулся про себя, перевернул страницу и обомлел, пробежав глазами следующую…

Май 75 года до н.э.с. Доклад, составленный для Славленской школы экстатических практик

Изучение дневников отшельника по прозвищу За́ур натолкнуло меня на любопытные размышления. Вряд ли кто-нибудь столь тщательно изучил эти бесценные бумаги, как я, и вряд ли у кого-то имеется столь точный список с этих документов.

Человек, именующий себя Зауром, для своего времени был хорошо образован, владел несколькими языками (о чем говорит и выбранное им прозвище, напоминающее эланское «ящерица»), имел представление об основах логики, математики и астрономии. Сам же себя он именовал философом, но в те времена, когда он удалился от людей, любого ученого называли философом, употребляя это слово в его первоначальном значении.

Дневники Заура построены в форме диалога человека со змеем, из чего многие делают неверные выводы о том, что Заур якобы знал змеиный язык или змей говорил человеческим голосом. Змеиного языка не существует и не может существовать, ибо змеи не имеют ни потребности в символьной передаче информации, ни аппарата, позволяющего передавать эти символы в виде звуков, а тем более не могут говорить на человеческом языке. (Здесь и далее: это вольный перевод, наиболее точно отражающий мысль Айды Очена в ущерб стилистике. – И. Х.)

Так же неверными я полагаю выводы о том, что змей является мыслящим, подобно человеку, существом. Мой многолетний опыт изучения змеев говорит об обратном: это столь скудоумные существа, что они не вырабатывают и самых примитивных навыков, как это делают собаки или лошади.

Общепринятое мнение о времени рождения отшельника я также считаю ошибочным, ибо язык, которым написаны первые дневниковые записи, слишком отличается от стиля его предполагаемых современников, зато близок к стилистике времен Полинея Эланского, что на двести – двести пятьдесят лет раньше.

Складывая между собой множество противоречивых данных, я нашел только одно решение, которое увязывает их между собой и делает непротиворечивыми. Мои рассуждения изложены в отдельном трактате под названием «Подробное исследование дневников отшельника по имени Заур, имевшего длительные сношения с чудовищем Исподнего мира, и невероятные выводы этого исследования, которые могут положить начало новому направлению мистицизма как точной науки». В трактате воедино собраны все факты и логические цепочки моих рассуждений, здесь же я приведу лишь сделанные мною невероятные выводы.

1. Заур не разговаривал со змеем, он и был этим самым змеем. Верней, мог превращаться в змея, когда ему заблагорассудится.

2. Несмотря на то что змеи – скудоумные существа, неспособные мыслить, они могут видеть, слышать и ощущать, а также запоминать увиденное и услышанное. Более того, чувственный мир змея отличается от мира, в котором живет человек (что и отражено в дневниках), змей по-другому воспринимает время и пространство. Превращаясь в змея, Заур наблюдал и запоминал, а возвращаясь в человеческий облик, осмысливал и записывал увиденное.