Да, это была авантюра. Приближаясь к порталу, Инда все больше сомневался в успехе. Охранитель поклялся не являться Исподнему миру в облике чудовища, но кто помешает ему превратиться в чудовище на болоте, где его никто не увидит? Уповать на отсутствие энергии в Исподнем мире? А кто знает, сколько принес с собой Вечный Бродяга? Инда не испытывал страха, он вообще плохо понимал, что такое страх. Будучи одним из лучших аналитиков Обитаемого мира, трудно остаться подверженным эмоциям. Инда просто не хотел проиграть.
Впрочем, Охранителя еще надо найти.
Интересно, его действительно нельзя убить выстрелом в сердце? Это существо – нарушение всех мыслимых естественных законов. Между прочим, он остался жив после того, как на Буйном поле его сбил фотонный усилитель.
Сколько времени ему нужно, чтобы от Брезена добраться до заброшенного портала? Да по Исподнему миру, где невозможно идти водой. Да тащить на себе избитого мальчишку. Не меньше двух суток. Или он не брезгует превращаться в крылатого монстра, если ему это нужно?
Сквозь развалины старинного каменного домика возле портала прорастал лес. Инда не хотел ждать утра и разбивать два лагеря – а в Исподнем мире разбить лагерь пришлось бы точно. Красену было все равно, где ночевать, а мнения молодых чудотворов Инда спрашивать не стал.
Он пожалел о принятом решении, едва оказался в Исподнем мире. Нет, ему не стало плохо, как в первый раз, пять лет назад, но сам переход потребовал очень много сил, а оказался Инда в сыром болоте, где некуда было даже присесть – не то что прилечь… Немного порадовало отсутствие комариного писка в ушах, но и без накомарника дышать здесь было трудней: воздух был влажным и словно спертым, как в помещении, где давно не проветривали. Над землей висела холодная изморось, накрывая болото, словно перина. Небо еще светилось на северо-западе, а с юга наступала мутная ночь.
Красен поддержал Инду под руку – ему, похоже, здесь было легче дышать, чем в лесу Верхнего мира. Инда уловил какое-то движение боковым зрением, но, повернув голову, ничего не увидел.
– Что это вы? – спросил Красен.
– Вам не кажется, что здесь кто-то есть? – Инда вгляделся в темноту и туман.
– Нет, мне не кажется. Это ваше воображение. На этом болоте нет даже диких зверей, только цапли.
– И ядовитые змеи? – Инда посмотрел под ноги.
– Очень условно ядовитые. Для взрослого мужчины со здоровым сердцем укус местной гадюки не смертелен.
– А королевской кобры? Или… как называлась та змея, которую вы как-то упомянули? Какой-то аспид…
– Здесь не водятся ни королевская кобра, ни кинский аспид, – усмехнулся Красен. Усмешка у него была добрая, обаятельная. – А гадюк тут мало. Это сказки, что змеи любят сырость, они селятся там, где сухо и тепло. Вот на островках их действительно следует опасаться.
– По-моему, тут везде сыро, даже на островках… – проворчал Инда. – И совершенно невозможно дышать.
– Это дело привычки. Впрочем, очень много людей в Млчане умирает от легочных болезней, от чахотки преимущественно. Но, насколько я знаю, уже доказано, что чахотка – заразная болезнь.
Инде снова почудилось движение – на этот раз за спиной.
– Нет, здесь определенно кто-то есть… – Он глянул на молодых чудотворов, но те лишь пожали плечами.
– Только призраки некогда живших тут людей, – улыбнулся Красен.
– И здесь призраки? – нервно рассмеялся Инда. – Может, они боятся света солнечных камней?
– Вряд ли.
– Пожалуй, солнечные камни мы зажигать не будем… Свет можно увидеть издалека, а мы прибыли с тайной миссией… – пробормотал Инда и огляделся. – Как здесь ночевать, я ума не приложу.
– Нужно найти сухое место. Это нелегко, но острова обычно видны издали – они не только выше уровня болота, на них могут расти деревья. В этих местах я не бывал, и болото это глухое, пустынное. Но, надеюсь, мы что-нибудь подыщем.
Искать пришлось довольно долго. Инда решил, что они скорей выйдут к нужному месту, чем найдут ночлег, но ошибся: за два часа им удалось преодолеть не больше полулиги, зато островок им попался премилый – почти идеально круглый, высокий, сухой. На нем, правда, густо рос кустарник, но два молодых парня легко справились с расчисткой места. Инда внимательно смотрел под ноги, но змей не заметил. Уже светало, зарево на небе с северо-запада переползло на северо-восток.
Красен что-то смыслил в подобных переходах, научил молодежь скручивать срубленные ветки валиками, на которых можно сидеть, а из тонких стволиков сложил костер. Инда устал от непривычного перехода (да и день был суетный, утомительный), но не согласился отдыхать больше двух часов – ему не терпелось проверить свою догадку. Красен не разделял его нетерпения, но и не возражал.
Костер сделал сумеречный рассвет непроглядной темнотой, рядом с огнем не видно было даже светлеющего неба. Инда уже не замечал движения поблизости, но иногда ему казалось, что из мокрого сумрака болота за ним кто-то наблюдает. И на этот раз Красен тоже оглядывался и пристально смотрел себе за спину.
– Вам тоже кажется, что за нами кто-то следит? – спросил Инда.
– Это вы напугали меня рассказами о змеях. И теперь я жду появления кинского аспида со спины… – посмеялся Красен. – В отличие от вас, я не сомневался в смерти оборотня, а вы заставили меня поверить в невозможное.
Оставшиеся полторы лиги преодолели только к обеду. Инда валился с ног и готов был лечь прямо в раскисший торф под ногами, лишь бы хоть немного отдохнуть, когда один из молодых ребят закричал, протянув руку в сторону:
– Смотрите, смотрите! Что это?
Если бы не глазастый паренек, Инда не заметил бы домика в тумане – тот стоял в стороне от того направления, куда они двигались, и промахнуться мимо него ничего не стоило. Глаза защипало от радости – нет, в ту минуту Инда был далек от того, чтобы радоваться подтверждению своей догадки, просто домик и островок давали надежду на отдых.
Красен же, нисколько не веривший в авантюрные планы Инды, замер на месте от удивления.
– Этого не может быть… – прошептал он и покачал головой. – Это же просто невероятно. Хладан, вы ясновидец?
– Наверное. Иногда мне приходят в голову такие догадки, что иначе как ясновидением я бы их объяснить не мог. Впрочем, давайте подойдем немного ближе, может, это местная деревенька.
– Нет. Это не местная деревенька. Здесь не строят бревенчатых домов, строевой лес растет гораздо северней. И… ну, вы бы отличили натанский стиль Золотого века от классического эланского?
– Разумеется. Но здесь речь идет не об архитектуре.
– Дома небогатых людей здесь несут лишь утилитарные функции. И недаром выражение «точить лясы» означает бесцельно тратить время – украшательством дома занимаются только от нечего делать. А этот дом гораздо богаче и крепче, чем строят сейчас. И теплее – стены толще, окошки маленькие. Он рассчитан на морозы, которых здесь не знают уже лет сто – сто пятьдесят. А еще – на низкий уровень грунтовых вод. Ума не приложу, почему он не рухнул… Чтобы спасти бревна от гниения, надо раз в пять-десять лет пропитывать их дегтем.
– А это значит, что дом не пустует. Что его берегут, о нем заботятся, правильно? – обрадовался Инда.
– Согласен.
Рано Инда рассчитывал на отдых. До домика было не более четверти лиги, но пройти ее оказалось не так-то просто: по пути то разливались целые озера с бурой водой, то расстилались уютные зеленые полянки, под которыми пряталась вязкая трясина, то прямо под ногами появлялись глубокие черные омуты.
– Это бывшее русло притока Лодны, – пояснил Красен. – Поэтому так много воды.
– Да, в соответствии с дневниками Драго Достославлена, домик Айды Очена стоял на высоком берегу реки.
– Берег давно обвалился. Поэтому меня и удивляет, почему не рухнул дом.
– Я подозревал, что тут все сильно изменилось, но, признаться, не до такой степени. По словам Достославлена, тут рос светлый сосновый бор…