- Не знаю. Думаю, ему будет не до того.

- Я протяну веревку вдоль стены. Ваша задача дернуть за нее, чтобы сетка упала вовремя. И затягивайте петлю вместе с его рукой. Тут все будет зависеть от вашей быстроты. Веревка тонкая, но выдержит усилие до двухсот килограммов. Я думаю, справиться с ним не составит для вас труда?

- Абсолютно никакого. А вы?

- Если я буду поблизости, перелет-трава не спустится. Она избегает людей с магическими способностями. Действовать вам придется самостоятельно. И… учтите на всякий случай: человек, которому благоволит перелет-трава, участвует в сделке со смертью. Если вы его убьете, ничего не получится. Так что постарайтесь рассчитывать свои силы.

Савельев хмыкнул - убивать юнната он не собирался, но случайно мог его и покалечить.

- А что будет, если зайти в избу с перелет-травой? - неожиданно спросил он.

Маг, казалось, ждал этого вопроса:

- Хозяйка избы, застав вас там без травы, наденет вашу голову на один из свободных кольев. А с травой может и сжалиться. Она тоже может спасти вас от смерти, не стану этого отрицать. Но ее способ вряд ли придется вам по душе. Примерно через неделю страшных пыток - вроде срезания кожи и подвешивания на крюк за ребра - вы сами будете звать смерть, и сюда, в эту избу, она придет. Заберет перелет-траву, а вас оставит в живых. Если такой вариант вас устраивает, можете попробовать. Только я знал немало случаев, когда человек был столь убедителен в своем желании умереть, что смерть забирала с собой и его.

Савельев тряхнул головой. Он не боялся боли, но долгие пытки не входили в его планы, от этой мысли ему стало не по себе. В конце концов, маг знает, что делает и что говорит.

По дороге назад уточняли детали операции. Примерно за двадцать минут требовалось убедить юнната подняться на крыльцо, взять перелет-траву, поймать ее сеткой и унести подальше до возвращения хозяйки избы.

Маг попрощался с Савельевым недалеко от зимовья и пообещал следовать за ними на безопасном расстоянии. Теперь все зависело от его умения убеждать: а согласятся ли эти два придурка отправиться за ним к избе смерти? Поверят ли ему вообще? Могут ведь и в домик не пустить - наверняка сильно обиделись.

Но дверь, как ни странно, оказалась незапертой - Савельев легко толкнулся в нее, и она распахнулась. Голубки спали в одной кроватке. Ну надо же! Юннат-то, оказывается, не такой лох, каким прикидывался. Савельев скрипнул зубами - ему не нравилось, когда кто-то обходил его на повороте. Ничего. Все это блажь. Главное - перелет-трава, вот тут-то он и посмотрит, кто кого.

- Эй, ребята, вставайте, - сказал он, - я нашел, где травка прячется днем.

Игоря разбудил и удивил голос Сергея. Неужели они забыли запереть дверь? Когда ходили за дровами? Нет, они еще бегали купаться в ледяной воде озера, а потом, обнявшись, дрожали перед печкой и пили чай с сухариками. А заснули, когда давно рассвело.

Стыдно испытывать торжество, оказавшись счастливей соперника, но Игорь ничего не мог с этим поделать - губы сами собой расползлись в победной усмешке. И усмешка эта от Сергея не ускользнула: глаза его сузились, и лицо потемнело.

- Подожди снаружи, - попросил Игорь, но и в голосе не смог скрыть торжества, - мы сейчас оденемся.

Сергей пожал плечами и вышел, ничего не говоря.

Маринкина белая голова лежала у Игоря на плече, и вставать совсем не хотелось. Он надеялся, что до самой темноты не выпустит ее из объятий. А главное, где бы травка ни пряталась днем, нарушать естественный ход вещей было бы неправильно. Но… Вдруг он ошибается? Как ошибался с Маринкой.

- Просыпайся, Огненная Ладонь, - Игорь поцеловал ее в лоб, - пришел поручик Ржевский.

Она приоткрыла один глаз, потянулась и прижалась к нему еще тесней.

- Пусть. Не хочу никаких Ржевских. Хочу спать. С тобой.

- Просыпайся, малыш.

- Как ему вообще пришло в голову сюда прийти? Давай запрем дверь и пошлем его подальше.

- Он нашел травку. Днем.

Маринка распахнула глаза:

- Да ты что?

- По-видимому, она там живет. И это и есть наша конечная цель. Надо его хотя бы выслушать.

- Ладно, так и быть, встаем, - Маринка потянулась еще раз, - но пообещай, что не будешь от меня далеко отходить.

- Ты так его боишься?

- Нет. Просто я буду по тебе скучать.

Игорь поцеловал ее и понял, что вставать и одеваться надо немедленно, иначе ждать Сергею придется слишком долго.

Пока Маринка умывалась, он развел огонь. Герой спецназа был тихим и скромным, что не могло не настораживать. Но Игорь вовремя вспомнил, что все они - товарищи по несчастью, и если человек вернулся с повинной головой, то отталкивать его некрасиво. Конечно, прощения Сергей так и не попросил, но для людей его типа это слишком высокий барьер, сойдет и виноватое выражение лица.

- Я вышел на странную серую поляну и сразу ее увидел, - рассказывал Сергей. - Близко я не подходил, чтобы ее не спугнуть. Она висит над воротами какого-то двора с высоким забором. Я не стал долго разглядывать и вернулся сюда. Подумал, пойдем все вместе и посмотрим. В руки мне она все равно не дается. И… мрачное это место. Мурашки по спине. Одному там не по себе как-то.

Игорю почему-то показалось, что Сергей врет. Нет, травку он, скорей всего, действительно увидел. Но не мог он уйти просто так, ни разу не попробовав ее поймать. Наверняка у него ничего не вышло, и он не хочет в этом признаваться. Ладно, в любом случае надо пойти туда и все хорошенько рассмотреть. А потом думать, что с этим делать.

Вышли из домика налегке, к ночи собирались вернуться. Дорога не заняла и двух часов. Маринка не отходила от Игоря ни на шаг и при каждом удобном случае старалась выказать Сергею свое презрение. Игорь чувствовал себя неловко, ему уже хватило победы, да и победа была сомнительной, чтобы ею гордиться. Но Маринку он понимал - если бы Сергей ее не ударил, она могла бы его простить. А теперь ему придется терпеть ее мелкие уколы и презрительные взгляды.

Поляна и вправду оказалась мрачной, Маринка вцепилась в руку Игоря и заглянула ему в лицо:

- Ой, мамочка… Как же тут жутко… даже днем.

Он был с ней согласен, но не стал ее пугать и улыбнулся. Когда же они разглядели самые настоящие черепа на кольях ограды, Маринка и вовсе скуксилась. Да, смотреть на это было неприятно… Тут улыбаться Игорю расхотелось, особенно когда он увидел голову, которая еще не успела разложиться. А герой спецназа оставался спокойным. То ли раньше изучил этот частокол, то ли давно привык к виду мертвых голов.

Над огороженным жуткими кольями участком висела перелет-трава - в этом Сергей их не обманул. А вход на участок охранял медведь. Игорь сразу узнал его, еще издали. Это был тот самый медведь, который обнюхивал его в первую ночь под елкой. Благодаря которому Маринка придумала ему индейское имя. Его морда была для Игоря так же легко отличима от других медвежьих морд, как одно человеческое лицо от другого. Только в этот раз Игорь понимал зверя намного лучше, чем в их первую встречу. И чувства, которые испытывал медведь, навалились на него, как многопудовая тяжесть на плечи.

Боль - острая, давящая, зазубренно-металлическая. Это капкан на задней лапе. Страх - отчетливый страх насильственной смерти. Желание бежать, бежать в лес, и отчаянье от того, что бежать невозможно. Он грыз железо зубами, он пытался выдернуть лапу из тисков, он хотел оторвать цепь, приковавшую его к бревну. Злоба - на людей, которые поймали его в тяжелые металлические челюсти и теперь хотят убить. Трепет - перед той, которая надела цепь ему на шею. Нет, сложная смесь трепета и желания победить, освободиться от ее власти и цепи.