Замер вместе с камнем, глядя, как тот поежился. Будто ему за шиворот что-то попало и теперь нужно шею размять. Он остановился, борода встряхнулась, и голова начала движение. Я опустил камень ниже, но не уронил — как назло, здесь не тихая грязь, а звонкая брусчатка. Стал держать его ровно за затылком бугая.

— Только совсем наверх не смотри, — я прошептал сквозь стиснутые от напряжения зубы и ювелирно повел камень то в одну сторону, то в другую, чтобы он всегда оставался у затылка. — Так, а вы не оборачивайтесь…

Со стороны это, наверное, странно выглядело. Словно каменная пчела жужжит вокруг здоровяка. Он уже совсем собрался потянуться и, точно должен будет посмотреть наверх, где ровно над краем крыши торчит моя рука и один глаз. Ладно, была ни была. Я дал Ларсу вторую команду и дернул «черта» за шнурок, развязывая ему ботинок.

Он почувствовал, наклонился посмотреть, и в этот момент выдернул камень к себе на крышу, сразу же откатываясь от края. Переключился на зрение Белки и увидел, что все не зря. «Черт» дернулся и поднял голову, сверкнув угольками глаз в небо. Вперился в карниз, аккурат в то место, где лежал я, и прищурился.

Я даже дышать перестал, только твердил, как заклинание магический заговор — «…я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь…»

Подействовало. Или просто мужика позвали. Со стороны патруля донеслись отголоски лающей речи исковерканные слова. У кого-то там совсем плохо с гортанью, хотя мягкие ткани первым делом у Грешников трансформируются.

Я сделал несколько глубоких вдохов, вспоминая, как правильно нужно дышать и полез дальше. Перебрался на здание администрации и заметил открытую форточку в окне с горящим светом. И как только убедился, что там никого нет, отправил туда Белку.

Кабинет. Большой деревянный стол с креслом без спинки. Специально для Грешника с проблемной спиной. Шкафы с папками. На одной стене куча разнообразного холодного оружия — что-то типа достижения местных умельцев, а на другой стене — большая карта губернии.

То, что нужно! А сигнала от Банши пока нет. Я прислушался — понятно, что взрыв я бы не пропустил, но вдруг что-то случилось.

Решил не ждать и воспользоваться ситуацией. Убедился, что патрули далеко, открыл окно и юркнул в комнату. Тихо спружинил на толстом ковре и закрыл окно. Сразу же бросился к двери и прислушался — тишина, только далекие стандартные для большого дома звуки. Где-то внизу джинькнула посуда и послышался дверной скрип.

Я открыл дверь, оглядел темный коридор и выпустил туда Белку. А сам бросился к карте. Что мы ищем? Все мы ищем — вынул карту из подрамника, скрутил в рулон и закинул в пространственный карман. Так себе метод, аж в груди защемило от воспоминаний о смартфонах и цифровых фотоаппаратов.

Посмотрел на часы на стене — операция длится уже сорок минут, а сигнала от Банши все нет и нет. Ладно, может, ей дольше добираться было.

Еще раз защемило в груди — это уже сигнал от Белки, который сразу же продублировался звуком тяжелых шагов в коридоре. Я юркнул за шкаф, доставая «гусиную лапку» и замер.

Дверная ручка повернулась, дверь скрипнула и на пол упала горбатая с острыми шипами по бокам тень, подсвеченная лампой из коридора.

Рука тени потянулась в сторону, нащупала выключатель, раздался тихий щелчок и в комнате вспыхнул свет. Грешник захлопнул дверь и сделал шаг вперед.

Свистнула «лапка», рассекая воздух, Грешник крякнул и отлетел к столу. На лысой бугристой голове появилась здоровенная ссадина, на ковер брызнула кровь, но горбатый был еще жив. Хрипло стонал и пытался подняться, хватаясь за стол, но снова падая.

Я выключил свет и достал финку, намереваясь добить, но вдруг опять стало светло. По потолку пробежал отсвет фар со двора, и сразу же внизу послышалась суета. Визг тормозов моторок, топот ног и бряцание оружием. Я прилип к стене у окошка и чутка сдвинул штору.

Еще минуту назад пустая площадь, была чуть ли не битком. Повсюду включился свет, к приехавшим на моторках подтягивались люди из домой. Многие полуголые, явно поднятые из постелей, но все как один уже с оружием.

Из первой моторки выскочило два Грешника и еще один «черт» — только помельче и короткой бородой. А потом из багажника выволокли связанное тело и бросили на землю. Внутри у меня все оборвалось, когда я узнал Банши. Путанные светлые волосы прилипли к лицу, в некоторых местах кровь. Вокруг Банши был какой-то магический кокон, который повторял конторы веревок и пылал фиолетовым цветом в свете ауры.

Появление пленницы вызвало бурный всплеск в толпе. Крики, свисты, некоторые начали палить в воздух. Грешники выстроились на площади, явно, глядя в мое окно и ожидая, что главарь выглянет, чтобы оценить добычу.

Пауза затягивалась, мелкий «черт» пнул Банши, которая все время была в сознании, злобно зыркая на окружающих. Эх, если бы этот взгляд мог убивать…

«…но есть и хорошие новости…» — задумчиво промычал Ларс: «…этого гаврика мы пока не убили, можно попробовать по старинке…»

«…ага, нам нужен диалог!» — нервно хихикнул Муха.

С улицы раздался свист, толпа явно была не из терпеливых. Я снова включил свет, показать людям на улице, что процесс идет, типа собираюсь.

Посмотрел на раненого Грешника — тот подобрался и зыркал на меня, не пытаясь двигаться. Держался за ссадину на голове и смотрел очень выразительно одними только зрачками, обещая мне скорую и явно очень жестокую смерть.

— Не дождетесь, — я отмахнулся, пригрозив ему «шмайсером» и отошел к стене, на которой висело оружие. — И что у нас здесь есть полезного?

Черт, не Грешники, а орки какие-то. Никакого изящества в оружие — огромные топоры, кривые тесаки с кучей шипов и лезвий со всех сторон. Набор какого-то юного садиста лесоруба, которому пила нужнее всего остального. Приметил небольшой по местным меркам ножик, похожий на серп и сорвал со стены. Подошел к раненому, вздернул его и, приставив серп к горлу, подвел его к окну.

— Открывай окно и без глупостей, — чуть подтолкнул его, стараясь держать крепко, но не приживаться к отросткам на его горбу.

Как только я подтолкнул его к распахнутому окну, гул толпы внизу резко оборвался. Кто-то удивленно крякнул, кто-то свистул, но в остальном все затихли и уставились на окно. Даже Банши подняла голову, сфокусировалась подбитым глазом и, сморщившись, улыбнулась.

— Народ! — Я набрал в грудь побольше воздуха и начал кричать. — Предлагаю сделку. Вы отпускаете девушку, а я не режу вашего гаврика.

Я чуть встряхнул пленника и надавил серпом на горло. К воротнику стекла капля густой темной крови, но Грешник даже не поморщился. Выглядел он отрешенно, не проявлял никаких эмоций и просто смотрел на толпу.

Внизу пошло движение, раздались шепотки. Народ начал переглядываться, а потом вперед вышел бородатый «черт». Поднял голову и заговорил. Какая-то смесь шипящих и хрипящих звуков — вроде язык наш, но говорившему будто гортань сломали. Речь была короткой и совершенно для меня непонятной, а вот толпа возбудилась. Им явно понравилось и вызвало одобрительный гул.

«…что-то диалог плохо выходит…» — сказал Муха: «…толмача бы…»

«…главное, чтобы боком не вышел…» — хмыкнул Ларс.

— Очень интересно, но ничего не понятно… — я крикнул в окно.

— Он говорит… — из толпы вышел молодой падаван, которого еще не сильно успела изменить скверна. — Он говорит, что нет чешти шпашать того, кто ее потерял. Швободный народ не пойдет на шделку ради Баррака. Он уше мертв для наш.