– Ах ты, thergh!

Эристо-Вет сгребла побелевшего то ли от испуга, то ли от только что полученного оскорбления Вееталя за ворот роскошного лилового халата, хорошенько встряхнула и заставила пару раз встретиться лицом со столешницей.

– Помо…

Следующий бросок избавил почтенного лекаря от шелковой сеточки, под которой были прибраны его благоухающие жасмином волосы, а заодно и от широкого рукава. Элеан отлетел к стене, собирая по пути коллекцию статуэток и обращая ее в груды фарфоровых осколков.

– Помогите! Уби…

И осекся, увидев перед носом сверкающий в утреннем солнце клинок. В его аметистовых глазах плавали боль, страх и предчувствие. Кровь из сломанного носа кляксами залила вышитый белыми цветами воротник.

– Говори, – прошипела Эристо-Вет, – лучше тебе сказать все сразу.

И сунула Вееталю в лицо флакон с отравой.

– Не… не понимаю, – он беспомощно шмыгнул носом.

Может быть, лекарь и умел готовить яды, но лгать он не мог совершенно, самым постыдным образом покраснев.

«Ах, так!» – Эристо-Вет злорадно смотрела, как темная кровь струйкой стекает по изящному подбородку.

Она поставила пузырек на стол и спокойно, словно они сидели и попивали чай, поинтересовалась:

– Почему ты отравил моего друга? У меня есть еще время, чтобы это узнать.

Лицо элеана исказилось ненавистью. Почти до неузнаваемости.

– Ни один элеан тебе этого не скажет! – прохрипел он. И тут же испуганно втянул голову в плечи.

«Интересно, почему?» – Эристо-Вет мягко улыбнулась скорчившемуся у стены лекарю.

– Хорошо. Будь по-твоему, Вееталь. Только вот скажу я тебе одну истину: есть те, кто не боится смерти, но боли, уж поверь, боятся все. Я заставлю тебя говорить, а ты… Ты будешь умолять меня слушать.

Вееталь съежился и стал будто меньше.

– Существо, ранившее ийлура, священно!

«И чем дальше, тем интереснее!»

Эристо-Вет смотрела на червяка, ползающего у ее ног, а в душе снова появилось нехорошее ощущение опасности. Куда, побери его Шейнира, впутал свою ученицу метхе Альбрус? Наверняка ведь речь идет не просто о сокровищах, пусть даже спрятанных в Лабиринте Сумерек – куда, само собой, закрыт путь обычным смертным…

Промедление стоило ей дорого.

– Помоги-и-ите! – взвизгнул тоненько Вееталь, – убивают! Помогите!!!

Вопли оборвались, и элеан сполз на пол – все еще живой, но уже без сознания. Ийлура встряхнула рукой, подула на ободранные костяшки.

– Вот ведь поганец…

А по коридору, громко топая, неслись слуги – выручать своего господина, и Эристо-Вет с замиранием сердца разобрала тяжелую поступь ийлуров.

– Шейнирово отродье! – она в сердцах пнула бесчувственного лекаря, подхватила со стола флакон и выскочила из кабинета.

«А вдруг Дар-Теену уже не помочь?» – под серцем словно провернули гвоздь.

С двух сторон к ийлуре подступали слуги лекаря. Один, два, три… пятеро. Среди них всего один элеан, вооруженный парными кинжалами, а остальные – ийлуры.

«И наверняка кто-то уже спешит звать городскую стражу», – мрачно подумала Эристо-Вет.

События развивались явно не в ее пользу. Мелькнула мысль – а не ловушка ли все это? И если это так, то кто, кто – во имя Покровителей – мог ее подстроить? Не метхе Альбрус же, в самом деле?!!

Ийлура не стала дожидаться, пока чрезмерно усердные слуги доберутся до нее. Хвала Фэнтару, дом старого Мееталя был построен так, что лестница, ведущая на второй этаж и к кабинету лекаря, плавно переходила в подобие балкона, нависающего над холлом первого этажа. Посему Эристо-Вет, для острастки очертив вокруг себя сверкающий сталью круг, перескочила через перила и таким образом избавилась от необходимости прорубать себе путь к лестнице.

– За ней! – рявкнул кто-то басом, – держи!

Эристо-Вет опережала их всего на несколько вздохов, но этого хватило, чтобы первой добраться до гостиной.

– Хвала Богам, ты еще жив!

На побелевшем лице Дар-Теена отразилась тихая радость, тут же сменившаяся недоумением, когда Эристо-Вет, хрипя и задыхаясь от напряжения, принялась стягивать его с кровати.

– Эристо… детка… что ты делаешь? Зачем?

– Уходим, уходим, – буркнула она.

Несколько бесцеремонно оставив ийлура прямо на полу, она метнулась к сваленным в углу их дорожным мешкам, выхватила камень портала и поставила его рядом с замершим Дар-Тееном. Походя расквасив каблуком слишком любопытный нос, сунувшийся в дверь, и обливаясь потом, ийлура четырьмя росчекрами изобразила на полу некое подобие квадрата. Поправила мешки на плече.

– Все. Ходу отсюда!

Последним, что она увидела сквозь мятно-зеленое свечение, были застывшие в изумлении и перекошенные искривлением пространства лица доблестных слуг. Пальцы заныли от напряжния, когда раскручивающийся портал подхватил и понес ее и Дар-Теена вперед, сквозь материю Эртинойса.

И первое, что она услышала – когда сияние погасло, были слова старого синха:

– Ты с ума сошла!..

Их путешествие продолжалось, невзирая ни на что. Даже если весь день Лан-Ар твердил себе, что должен уйти, сбежать от этого сумасшествия, воплотившегося в прекрасный образ рыжеволосой ийлуры. С наступлением темноты силы куда-то девались, и он снова тонул в беспроглядной черноте глаз Нитар-Лисс, как мошка в меду, и снова обжигала пальцы ее белая кожа, как горящий лед… Замкнутый круг, разорвать который мог кто-то сильный, а Лан-Ар, наверное, таким не был. И каждый раз он корил себя за эту слабость, и точно также каждый раз находил оправдание – то в своем бытии рабом Храма, то в мифических сокровищах, о которых нет-нет, да заговаривала Нитар-Лисс.

…Прошло два дня с того достопамятного утра, когда Нитар-Лисс вызвала жреца Шейниры на поединок и одержала верх. Щеры бодро трусили сквозь заросли, ломая хрупкие побеги плюща, отчего те брызгали едким, остро пахнущим соком.

Но щерам все равно, им не привыкать к Диким Землям, им нипочем и душные ночи, и жаркие, распаренные под солнцем джунгли, и тучи гнуса всех пород. – «А дальше будет еще хуже», – заметила Нитар-Лисс, глядя на попытки Лан-Ара отогнать мошкару. Ийлура порылась в своем мешке и добыла две густых сетки. Ими обмотали головы, отчего дышать стало еще тяжелее, но зато исчезла необходимость хлопать себя по лицу и без толку размахивать руками.

Ийлура не солгала. Дальше к жаре, духоте и мошкам добавились еще и болота, заслуженно получившие прозвище «Бродячие».

– Дикие земли берегут Темный Храм, – пояснила Нитар-Лисс, когда щеры уперлись в топь, едва прикрытую изумрудной ряской, – на карте это болото гораздо севернее, а мы движемся пока что к югу.

Лан-Ар внимательно слушал, не перебивая. За время их бешеной скачки сквозь джунгли он уже привык к тому, что порой Нитар-Лисс начинает заговаривать о сущих пустяках, а потом, нет-нет, да скажет что-нибудь этакое, о чем Лан-Ар не то что не знал, а даже не представлял себе, что такое возможно.

И щеры медленно двинулись вдоль кромки болота, обходя с севера. Так уж повелось, что щеры чуют, когда под обманчиво-густой травкой не твердь Эртинойса, а провал в шейнирово царство, заполненый вонючей черной жижей.

– Мы пройдем рядом с долиной, и ты даже сможешь увидеть Храм Шейниры, – помолчав, добавила она.

Голос из-под сетки звучал глухо, как будто издалека. И, наконец, ийлура закончила свою мысль:

– А затем нас ждет портал, который приведет к предгорью, на границу Черных Песков.

…Портал. Это было нечто новое для Лан-Ара. Когда-то, очень давно, Ин-Шатур обмолвился о существовании коридоров, построенных древними кэльчу не иначе как при помощи самого Хинкатапи.

«Ходы пронизали Эртинойс, словно кротовьи норы», – читал Посвященный вслух, аккуратно листая потрепанную книгу из библиотеки Храма, – «на севере их нет, первый вход расположен в Ничейных степях и добраться до него не представляется возможным, ибо кочевники хорошо стерегут границы своих владений. Известно, что он ведет к Кар-Холому, столице маленького народа. Следующие три входа можно найти на востоке Эртинойса, еще пять разбросано по Диким землям… Но до сих пор никто так и не составил точной карты направлений, ибо никогда не знаешь, куда ведет тот или иной портал».