Сайлас. Книга «Описание». Я подскакиваю на месте от нахлынувших воспоминаний. Его записи похожи на бред сумасшедшего в стихотворной форме, но всё, о чём он предупреждал, – сбылось. Проблема в том, что, пока событие не наступает, неясно, о чём именно он говорит. Очередная загадка.

Я трачу целый час, чтобы среди ненужных книг отыскать книгу «Описание», которая оказывается мало того что неприметной, так ещё и удивительно маленькой. Настолько тонкая, что у меня уходит не дольше сорока минут на то, чтобы её вдумчиво прочитать.

Половина книги отдана истории Первых. Не знаю, насколько Сайлас знал, что произошло между Шейном и Теялой, но его стихи поразительно похожи на историю, рассказанную мне Рушаном, хотя, не знай я её, вряд ли догадалась бы, о чём речь. У Сайласа, как и у Мальты, дурная привычка говорить загадками, и он вечно называет Теялу – Жемчужиной, а Шейна – Солёной волной, которая пожирает эту самую Жемчужину.

Ладони потеют, когда я нахожу строки про «лишнего ребёнка», а потом отрывок, который зачитал мне Дарен про меня, брата, сестру и события в Цере. Брат – Звёзды, из-за его глаз, как у мамы. Сестра – Луна, а меня он называет Тьмой. Но я не уверена, называет он так меня или говорит о моей силе.

Я почти до крови закусываю губу, натыкаясь на отрывок о «взрывающемся солнце в сердце Жемчужины принцессы». Астару называют «Жемчужина принцессы», а сердце – дворец. Значит…

– Он предсказал нападение на Астару и на нас… – не веря своим глазам, бормочу я. – Только как тут догадаешься? Эти стихи выглядят как набор красивых слов, не более…

Я мну тонкие страницы, злясь, что автор не мог выбрать более прямолинейные выражения. Чем дальше я двигаюсь, тем непонятнее становятся строчки, потому что этого ещё не произошло.

Я ничего не понимаю, но от последних четырёх строк меня бросает в дрожь из-за плохого предчувствия. Хотя весь наш поход – одно плохое предчувствие. Далее остаётся лишь одна страница.

Я глупо моргаю, перечитывая несколько раз последние строчки. Больше ничего нет. Перелистываю пару страниц назад, перечитываю и по-прежнему ничего не понимаю. Я отбрасываю книгу, стараясь подавить нервозность и пустоту в голове. Беру в руки том о Даре Света автора Рэна Мортона с надеждой, что он знал достаточно о каиданцах, и я хоть там смогу найти какую-то помощь.

Я застаю сестру спящей прямо в кресле библиотеки. Увесистый том, посвященный Дару Света, выпав из её пальцев, лежит на коленях. Время ужина давно прошло, Ойро так и не явилась в столовую, поэтому я сам решил её отыскать. В скудном свете зажжённых ламп я могу оценить уровень разрухи, который сестра устроила вокруг себя. Как минимум три стеллажа Ойро разворотила, оставляя фолианты кучами на полу. Обе ноги она перекинула через подлокотник, и я дергаю сестру за сандалию.

– Опять ты, как нежная барышня, без дневного сна не можешь.

Сестра дёргает головой и слишком резко пытается вскочить, отчего чуть не падает вместе с креслом, я чудом успеваю надавить на второй подлокотник, возвращая все ножки на пол.

– Я не спала!

– Я видел, – усмехаюсь, глядя, как Ойро трёт сонные глаза.

– Только глаза прикрыла.

– Разумеется, ваше высочество.

Она бросает на меня недовольный взгляд, а я смеюсь от вида её взлохмаченных тёмных волос.

– Пошли, Ойро, провожу тебя до комнаты, а то заснёшь в коридоре.

– Такая честь, ваше величество. Поэтому соглашусь, – бубнит сестра и без лишних претензий цепляется за мою руку, обхватывает её двумя руками, опираясь щекой на моё плечо, отчего мне практически приходится тащить Ойро на себе.

– Тебе опять снятся кошмары? – спрашиваю я, хотя прекрасно знаю ответ.

Просыпаясь после плохих снов, Ойро не ложится спать обратно. Слуги и стража докладывают мне о каждом её ночном погроме в библиотеке или в любой другой комнате, где есть книги.

– Немного, – пожимает она плечами.

– Пока у нас есть пять минут до твоей комнаты, я бы хотел поговорить о твоём… кольце.

Ойро приподнимает на меня взгляд и морщится от того, что мои длинные волосы щекочут её нос. Она нехотя отстраняется, стряхивая сонливость и беспечность.

– Насколько серьёзно ты продумала этот поступок? Уверена ли ты, что Рушан тот человек?

Мы медленно поднимаемся по главной лестнице и сворачиваем в сторону комнат Айлы и Ойро.

– Он же наш Назари. Кто может быть лучше? – отвечает сестра.

– Согласен, но Рушан…

– Ты против?

– Нет. И всё же у вас будут проблемы, – я смотрю только вперёд. Мне не по душе, что приходится вот так напоминать Ойро об отношении большинства к кахари, но я должен знать, что она осознаёт, на что идёт. Наша средняя сестра всегда была импульсивной, и мне необходимо удостовериться, что это решение она тщательно обдумала.

– Из-за того, что он кахари?

– Да. И к тому же Назари. Появился на свет вопреки закону, у него два Дара, что неслыханно, а значит, делает его мишенью для тех, кто об этом узнает.

– Кому-нибудь ещё известно о его способностях?

– Нет, потому что он их практически не демонстрирует. Знаем лишь мы, Серош и семья Юн.

Ойро задумчиво кивает в такт моим словам.

– Как я понимаю, ни одна из этих причин тебя не беспокоит? – со снисходительной улыбкой уточняю я.

– Да пусть в нём хоть все четыре Дара будут, – с тем же сонным спокойствием подтверждает Ойро мою догадку. – Что бы ты сделал ради Самии, даже если бы не любил её так? Что бы сделал ради Аниса и Рушана, если бы кто-то пришёл, желая отобрать их у нас?

– Убил бы всех.

– Именно.

Медленно выдыхаю, понимая, что бесполезно спорить, хотя я и не планировал её отговаривать. Если за Рушаном придут, в любом случае вначале им придётся пройти через Калануа, потому что когда-то он оставил всё ради нас. Поэтому мы ответим ему таким же доверием.

– Но у меня есть вопрос, – Ойро останавливается, заставляя и меня замереть. Волнение в голосе сестры меня настораживает. – На своей свадьбе… Ты же заберёшь Дар Самии.

– Что? – Её вопрос сбивает с толку.

– Варайя. Я помню, что наши родители не проводили её, так как у обоих сохранился Дар, но в библиотеке я наткнулась на истории, что не все наши предки отказывались от ритуала. Ты король, первый сын. Ты заберёшь всё с лёгкостью.

Я с недоумением смотрю на сестру, будто она говорит на незнакомом языке. Варайя… Мне требуется целая минута, чтобы понять, а потом я начинаю смеяться. Её страх настолько глуп и неуместен, что я с трудом останавливаюсь.