– Идёмте, господин Сатир, – позвал он.

Я двинулся следом, а в голове была только одна мысль. Если этот несмышлёный Трошка, в точности последует указаниям старосты, то беды не миновать. Мы точно не успеем собрать всех так быстро. Да и ребята так спокойно как Алеф себя вести не станут. Любой кто замахнется вилами или иным орудием труда, рискует словить в ответ удар меча или стрелу.

Да уж ситуация.

– Господин Алеф, я тогда вперед побегу, от греха. А то все сейчас на нервах…

Алеф кивнул, а я поспешил вперёд.

Либо Трошка долго не мог разобраться со счётом до трёхсот, либо староста решил одуматься и не обострять ситуацию. Ушли мы спокойно, никто на нас не набрасывался, даже ненавидящих взглядов не бросали в спину. Мужикам я тоже ничего до поры объяснять не стал. Чёткими приказами навел порядок, после чего быстро собравшись мы покинули деревню.

У меня в голове совершенно не укладывалось то, что мы только что пережили с Алефом. И самое интересное, что ребята даже не догадываются о наших приключениях.

С одной стороны, выжили и ладно, но меня до сих пор потряхивает. И что этой бабе было нужно? Какие ответы хотел получить от неё Алеф? И за кого она приняла паука?

Если я правильно понял, её когда-то принесли в жертву. И судя по всему, этот человек тоже проходил дорогой королей. Эх, жаль не удалось получить от неё никакой информации. Из её жалостливых виршей выходит, что это был её возлюбленный, ну или очень близкий ей человек, от которого она не ждала подвоха.

Черноволосая называла его паучьим королём. При чём к пауку она обратилась так же. Я где-то уже слышал это название, вот только где? Местные мало рассказывают о своей истории. Я знаю только о том, что четверть века назад, последнего короля свергли и жестоко убили, ну и что он был тем еще упырём, почище Вульфсонов и Блудсонов. Одно очевидно паук явно как-то с этим всем связан.

Еще вот вопрос, когда она была принесена в жертву? Она ведь призрак. Это вполне могло случиться несколько десятилетий назад, а может и несколько столетий. Если верить её словам, она какое-то время прослужила спруту. И кстати, что она вообще там делала, в услужении у стража, ну и как долго служила?

А чёрт её знает. Одни вопросы.

Одно я понял точно, уровень доверия к малолетним девчушкам у меня упал ниже нуля. Особенно если они говорят стишками. В общем, если я когда-нибудь смогу вернуться домой и у меня вдруг появится дочь, читать стихи деду морозу стоя на табуретке, она будет исключительно через мой труп.

Кстати, я похоже разобрался как управлять щитом и видоизменять его. Я пока думал, как еще это можно использовать, но этакая боксерская перчатка мне определенно понравилась. Сложного в этом ничего не было, нужно было при создании, сфокусироваться на форме вызываемой защиты. Я даже смог снова создать сферу вокруг правой руки, правда все равно попотеть пришлось. Сконцентрироваться на форме было довольно непросто. Ну и, предполагаю, что если уделять достаточное внимание тренировкам, да и пораскинуть мозгами, можно найти еще ряд любопытных применений новым свойствам щита.

Так я и размышлял, поглядывая назад, когда мы двигались в направлении лагеря, который Алеф с Молчуном и Скальпом оставили впопыхах. Скальп, Бабник и Жмот пытались вызнать, что же там произошло, но я только отмахивался. Сказал лишь что со старостой не нашли общего языка. Чего их лишний раз нервировать?

Стоило мне выдохнуть и погрузиться в свои мысли, как Бабник снова на меня насел:

– Слушай, Сатир, ну можно я хотя бы до вечера в деревне останусь, а? У меня там планы на вечер нарисовались. Я уже все организовал, да и непорядочно так с девушками.

– Бабник, нет. – твёрдо ответил я. – Велик шанс, что ты там насовсем останешься, в качестве пугала. Там непростая ситуация.

– Маму старосты вы что ли осквернили? – криво усмехнулся он.

– Ну, почти, – уклончиво ответил я, про себя удивившись как точно Бабник попал с формулировкой. – Слушай, вы из еды ничего не прихватили? А то у меня живот уже ревёт от голода.

– У Жмота по-любому что-то должно быть. – ответил он, а потом снова поглядел на меня с надеждой. – Ну можно я хотя бы вечером отлучусь, я незаметно, никому лишнему на глаза не попадусь…

– Бабник, да когда ты уже остепенишься? – рыкнул я. – Что тебе все неймется? Люди в твоём возрасте обычно уже взрослеют, а тебя будто наоборот, всё дальше в детство заносит.

Не в моих привычках читать кому-то нотации, да и по барабану мне на его досуг. Видимо просто накипело, и хотелось хоть как-то выплеснуть накопившееся напряжение.

– А чего мне остепеняться? – наёмник аж опешил. Но потом, кивнув каким-то своим мыслям, он хлопнул меня по плечу. Ударив пятками коня по бокам, он нагнал телегу Жмота, и выпросив у него пару яблок вернулся ко мне.

Да, это конечно не рагу, но от угощения я не отказался и тут же вгрызся в плод. Надо бы и самому со Жмотом пообщаться, по-любому он набрал чего-то съестного чем можно сейчас перекусить. Но Бабнику явно хотелось поболтать.

– Детей я заводить не собираюсь. – продолжил он. – У меня ведь есть вполне определённые планы на жизнь и на её завершение.

– Ого, не слышал я от тебя таких откровений. – ответил я, откусив большой кусок от яблока. Я уже одернул себя за вспышку, и сделав глубокий вдох успокаиваясь, решил сместить тему разговора в другую сторону. Все таки Бабник ничего плохого не сделал, а я вот сорвался.

– Знаешь, я все чаще представляю себе такую картину… Вот надоест мне всё, вот прямо вообще всё. И тогда я возьму все свои деньги, запрусь в какой-нибудь бордель. Возьму пару бочонков вина и буду предаваться веселью и разврату пока не помру.

Я недоумённо посмотрел на него. Не ожидал я от старого друга таких откровений.

– Ну а что? По моему идеальный план.

– Чего это ты помирать-то собрался?

– Ну это ведь не сейчас, когда совсем постарею.

– Мне кажется, что к тому времени твои жизненные принципы изменятся.

– Ну значит, постараюсь провернуть это пораньше, пока не успел закостенеть.

– Чего это ты о конце жизни заговорил, – спросил я взглянув в глаза друга.

– Ну, Сатир, это все равно однажды произойдёт, независимо от того, думаешь об этом или нет. К тому же, когда тебе огромная змея отгрызает самое ценное, и не о таком начнёшь задумываться.

– Ты все об этом, понимающе кивнул я.

– Об этом, – вздохнул Бабник. – мы ведь приближаемся к следующему испытанию. Все на нервах, просто не показывают, а я не могу перестать думать о том, что у меня отгрызут на этот раз.

– Да не о чем здесь думать, – произнёс я, принимаясь за второе яблоко. – Ты ведь можешь не проходить испытание. Алеф вообще один идти хочет. Понятное дело что такого не будет, но и всем составом тоже нет смысла идти.

Бабник внимательно на меня посмотрел.

– Ну, у Жмота и Беса в прошлый раз не интересовались, хотели они что-то проходить или нет. К тому же, как здесь не пойдёшь? Ты видел что Кривой вытворяет?

– Хм, аргумент, – нахмурился я, – а что там с Кривым?

– А, тебя ведь не было, он в таверне чуть себе пол руки не отхватил, так она за пятнадцать минут зажила. Такое конечно не обсуждают, но ты командир, и это весь отряд видел, плюс жители деревни.

– Ого, давай подробнее, – заинтересовался я.

– Да, на него в таверне свалился топор Синицы. Мы переполошились, послали за Жмотом, вдруг у него какие медикаменты найдутся, для перевязки. А то в этой деревне о нормальном лекаре даже не слышали. А Кривой сидит как ни в чем не бывало. Только рану зажал и продолжил есть. Говорит, мол, чего суету наводите, там ничего смертельного, само заживёт. Ну с Кривым всё понятно, давно известно, что он двинутый, поэтому на его слова поначалу никто внимания не обратил, а потом смотрим, – раны то и нет. Даже рубца не осталось.

– Как так? – я удивлённо посмотрел на Бабника. – Не пойму.