Сработал только Хрустик — Сайлас просто перепутал объект моего желания, а все остально просчитал. Легко увернулся от шашки, опередил Ларса, скастовал маленький черный сгусток, который отфутболил в дальний угол пещеры, а потом и в меня запустил такой же, только вытянутый в форму бумеранга. Зацепил за ногу, сбив прыжок, а вместе с ним и выстрел. Выхватил саблю (ту самую, что была на фото) и, оскалив жуткие шрамы на лице, попер на меня.

Не сговариваясь, меня прикрыли фобосы — Харми вколола обезбол, Ларс расшатал несколько «сосулек», висящих на потолке, и обрушил их на Сайласа, мейн активировал защиту и накачал мои руки силой, Муха сжал их в кулаки и понеслось.

Сайлас мог успеть всему этому помешать, если бы не Хрустик, который неожиданно для Грешника, вцепился ему в ногу. Мимолетное замешательство — ударить и отбросить питомца, дало мне время сократить дистанцию. Сбить мутанта с ног, протащить по камням и дать волю Мухе, качнув в него всю энергию…

Муха же меня и оттащил. Или отключил. Я просто почувствовал, что руки меня больше не слушаются. Я стою по колено в кровавом озере, пальцы намертво вцепились в шею Сайласа, а в смятом до состояния ковшика черепе грешника плещется кровь из озера. И только темные разводы с ошметками серой кожи расплываются вокруг и без какого-либо течения стремятся к разрыву.

«…босс, хорош, третий раз его убить уже не получится…» — осторожно сказал Муха.

«…поддерживаю…» — донеслось от Ларса: «…надо разрыв спалить, пока неофиты не опомнились… у них коллективный шок, похоже, но это скоро пройдет…»

Я подошел к двигающейся и набухающей глади разрыва, «лепестков» стало меньше, а амплитуда, с которой сокращался разрыв, ускорилась. Всмотрелся в свое отражение, пытаясь понять, кто смотрит на меня с той стороны. Дед — берсерк, отец — мнемоник, Матвей с Арбата или будущий Грешник.

Достал огневик, щелкнул, вызывая пламя и в моменте, когда там проявился образ Грешника, гнущего «пленку» и тянущего ко мне руки, поднес язычок пламени.

Будто под водой, занялось не сразу. Точка соприкосновения с огнем сначала покраснела, пошла волдырями и вспыхнула только тогда, когда они лопнули, брызнув тягучей зеленой жидкостью, горящей прямо в воздухе.

Кровь в озере начала закипать, а от изгнания пошла такая сила, что чуть не с ног не сбила, хотя я уже вернулся на берег. Рвалась, металась и буквально просилась, чтобы ее впитали.

Но я не стал.

Поставил блок, чтобы ни одной капли ко мне не прилипло. Пятился назад, сжимая зубы и чувствуя, что защита трещит по швам. Еще чуть-чуть и меня захлестнет всей этой мерзостью. Но неожиданно пришла помощь — тихий хриплый и слегка пьяный голос запел что-то в духе «аве мария, аминос, витас» и меня накрыло теплой волной, не только укрепив мой щит, но создав вокруг меня защитное поле.

Раздались выстрелы и крики, слезливые вопли пленников и ругань. Банши, Стеча, Гидеон, а с ними Морак и еще пара человек Исаева — кто крутил пленных неофитов, а кто пытался освободить пленников.

— Матвей, не зависай, — крикнула Банши. — Исаев весточку прислал. Плохо все. Львов пошел ва-банк, в городе бои, а Император исчез…

Экстренный выпускъ! Срочно в номеръ!

«Кто стоит за беспорядками в городе? Комендантский час продлен».

«Монстр-мнемоникъ все еще на свободе! Награда за его голову выросла до 10 000 рублей».

«Раскол в Ордене. Способны ли охотники нас защитить?»

«Курьез в художественном электротеатре. Пятнадцать обмороков за один вечеръ.»

Эксклюзивные материалы «Вечернего города» — ежедневно в будние дни. Свежий выпуск уже завтра…

— А ты неплохо выглядишь? Тебя стероидами что ли лечат? — я кивнул Исаеву, глядя на его попытку встать с деревянного стула и поприветствовать меня.

— Время тяжелое, — он улыбнулся, но довольно натянуто. — Как говорится, сам не захочешь, так заставят. Плюс, я теперь в отпуске.

— В такое время? — я вскинул бровь, делая вид, будто удивлен.

— Говорю же, надо будет, заставят. Новая власть меня отстранила. Убить пока не рискнули, у нас тоже, знаешь, род не из простых. Но думаю, что скоро все равно придут. Рассказывай давай, как все прошло. Обменяемся, так сказать, новостями.

— Банька будет? Чтобы по правилам, сначала напоить и накормить, а потом вопросы задавать? — очень хотелось пошутить, сгладить всю серьезность и тревожность происходящего вокруг.

Отдохнуть, расслабиться. Отпраздновать в конце-то концов! И я видел, что в уставших глазах на бледном лице Исаева тоже это было. Но нельзя.

Встречались мы не в доме Исаева, а в каком-то полусгнившем доме на задворках Сенной площади, куда меня привез Морак, забрав из электротеатра. Уже тогда на улицах были слышны редкие выстрелы и небо светилось отблесками пожаров. А сейчас так вообще ружейная пальба окружала со всех сторон, и, не переставая, бил монастырский колокол.

Через дорогу Рогожская застава — единственная, где у Исаева остались верные люди. Чоповцы уже покинули город и ждали меня на какой-то маленькой станции за Новой Андроновкой, откуда при желании можно было ловить поезда. Захар рассчитывал перехватить нашу подмогу (как выяснилось, сестры Кравец дали телеграмму, сообщив о скором приезде), а Банши, наоборот, хотела свалить куда подальше от столицы.

А нам нужно было поговорить. Я коротко пересказал, про все, что произошло. В основном про закрытие разрыва и смерть Сайласа. И начал спрашивать сам.

— А теперь твоя очередь говорить, расклад обрисуешь?

— Ээх, сначала все шло по плану, — начал Исаев. — Вызвали Львова на внеочередное совещание.

— Ты тоже там был?

— Нет, меня только час назад лекарства отпустили, я в отключке лежал. Так что, как все произошло, я не знаю, только последствия.

— Не томи уже, — я поднял с пыльного пола сломанную лавку, присобачил ее к стене и попытался усесться.

— Видать почувствовал Львов, что с чумным разрывом беда произошла и, когда совещание, назовем это, закончилось, оттуда вышел только сам Львов и несколько дружественных ему родов. Шишкины, Лопухины, Турмановичи. В общем, список не полный — до сих пор не все выступили.

— А император?

— Его не было, — пожал плечами Исаев. — Запасного выхода там нет, на окнах решетки. Ни трупа, ни следов крови императорской семьи.

— А она отличается чем-то что ли?

— Не понял, — уставился на меня Исаев, — Это что за крамола? Да за такие мысли только на каторгу упечь могут и розгами высечь. Ты что, головой ударился, когда разрыв закрывал?

— Ой, напугал, — блин, что-то я рано к Исаеву теплыми чувствами прикипел, даже забывать начал, что мы из разных миров. — Сколько на мне пожизненных сроков и казней сейчас висит? Уж, от розг хуже не будет. Кстати, а не пора ли с меня снять обвинения?

— Все шутишь? Кто будет снимать? Всемилостивейший Государь исчез, временное правительство возглавляет Львов и пытается всех убедить, что император позорно сбежал. Собирается стать регентом при его младшем брате, а наследнику всего четыре года.

— Так, может, он и правда того? — я кивнул в сторону. — В свой пространственный карман ушел, чтобы переждать? И затихарился?

— Нет, там не все так просто… — начал Исаев, но осекся. — Стой, а ты-то откуда про это знаешь?

— Я же мнемоник, и я, как бы, на короткой ноге с создателем этой магии, — я пожал плечами, будто это меня оправдывало.

— Тогда тебе должно быть известно, что человек может там находиться, но только с перерывами, — Исаев обреченно махнул рукой, а кивнул, мол, конечно же известно. — А был совсем недавно неприятный случай с одной графиней и государю пришлось. Не смотри так, все мы люди. В общем, откат у него еще почти месяц.