На подъезде к белому Яру мы разделились. Подопустевший фургон (часть людей разбежалась по своим деревням) поехал через западные ворота, а «буханка» через восточные.

Кравец больше не хотела попадать в засаду, а если все же придется, то чтобы хоть кто-то добрался. Но на мой взгляд, предостережения были излишними. Если в прошлый раз ребята напоролись на темной, пустой дороге, то сейчас и Белого Яра постоянно кто-то ехал.

А порой и целыми караванами или просто пешком – народ бежал из города. Появились блокпосты – не знаю, что охранять, скорее для порядка или карантина, если город будет потерян. В сам город, по крайней мере, пропускали без проблем. А когда узнавали Кравец или Гидеона, то даже с радостью.

Город не спал. Над купеческим районом и над пристанью виднелись алые всполохи и само небо отливало красным. Пахло дымом как от пожаров, так и ружейных выстрелов. В разных концах города слышалась стрельба и рев чудовищ.

В центре города пока было спокойно, даже пусто. Лавки, трактиры и склады заперты и забаррикадированы, в окнах мелькали сосредоточенные лица вооруженных людей. Возле Ордена вообще будто все вымерли – абсолютно пустая парковка. Мы высадили Стечу, обещавшего найти нас позже, и пошли в отделение.

Внутри были люди, много раненых людей, вокруг которых суетились врачи. Первый зал превратился во временный госпиталь. На полу в несколько рядов в разной степени попорченности лежали охотники. Синяки, ссадины, гипс и перебинтованные конечности – полное ассорти из травм и увечий. В следующем зале прямо под информационным таблом несколько врачей кого-то оперировали.

Я хотел посмотреть, что там со Степановкой. Но все таблички были пустые, размазанный на скорую руку мел и на всю ширину надпись: Белый Яр.

Возле касс людей не было, но с горкой лежали подозрительные мешки, из которых текла какая-то слизь, а из дыр торчали острые когти. Мимо как раз пробежал незнакомый охотник, кинул еще одну сумку в кучу и крикнул кассиру, что на его счету плюс два гуля.

Как-то у меня плохо в голове помещался этот микс хирургической чистоты и антисанитария трофеев, но, судя по всему, никого другого это не парило.

Гидеон сказал ждать и вместе с сестрами умчался куда-то на второй этаж. Сколько ждать не уточнил, поэтому я напросился помогать раненым. Таскал воду, принимал с улицы новеньких, помогал держать – в общем, делал, что говорят с учетом своих навыков, но жути насмотрелся. От вправления вывихов до ампутации, параллельно пытаясь разузнать о ситуации.

Из хороших новостей – основную жару уже разгребли. Из первого огромного разрыва вылез какой-то подвид Бросненского чудовища. Уточнять, кто это было не с руки, говорили про него, как про что-то очевидное, что даже ребенок такие простые вещи знает. Совместными усилиями его завалили и попытались закрыть разрыв, но он только рассыпался на много маленьких.

И тут начинались плохие новости – что из этой мелкоты, до сих пор лезли твари и разбегались по городу. А ловить их по подворотням и подвалам, выслеживать, выковыривать и изгонять, людей уже не хватало.

Я привел очередного раненого внутрь и услышал топот на ступеньках, а потом разъяренный крик Гидеона:

– Бюрократы, чертовы, – он яростно потряс руками и схватился за голову, а за ним спускались сестры, тоже не сказать, чтобы очень радостные.

– Гидеон, подожди, – Ольга попыталась его догнать, но он одернул плечо.

– Да, пошел он на хер со своей инструкцией, – Гидеон развернулся и начал грозить кому-то невидимому, – Там сейчас такая жопа начнется, что Белый Яр вам цветочком покажется! Передал он информацию наверх, там разберутся! Знаем мы, как они разбираются, передаст хренов!

Гидеон все не унимался. Я первый раз видел его таким раздраженным, но было что-то еще. Обида, чувство беспомощности? В очередной раз обругав кого-то неизвестного, наверху хлопнула дверь и на лестницу выбежал пожилой мужчина в форме. Приятный дядька с седой бородой, хоть и подпаленной, шрамом на лбу и свежими бинтами на запястье – видно, что не чиновник, а реальный боец Ордена, причем недавно из боя.

– Гидеон, уймись, – рявкнул седой, – Нет у меня людей. Оглянись вокруг, не то что лишних нет, вообще никого нет.

Гидеон замолчал, стать пыхтеть, как паровоз, и зыркать глазами. Может, сил для ора набирался, а, может, переваривал.

– Ольга, заберите его, – продолжил седой, – Пусть лучше с вами пойдет, городу поможет. Понимаю, что ему плевать сейчас на все, но награда утроена и очки ордена повышенные. Может, хоть чоповцы его захотят помочь.

Ольга отсалютовала двумя пальцами седому и с поднятыми руками пошла успокаивать Гидеона. Я почувствовал, что за спиной стоит Банши и не оборачиваясь спросил:

– Что за дед?

– Дед? – усмехнулась девушка, – Да этот дед здесь половине молодняка фору даст. Это Петрович – глава отделения Ордена. Самый высокий уровень силы в городе. Я слышала, если бы не он, то Бросненского криптида, так легко бы не завалили сегодня.

– А остальное все поняла?

– Ага, ваши все рассказали, Петрович по инструкции передал информацию выше в Орден. Там сказали: ждите, разберемся. Вот собственно и все.

– И что делать-то?

– Расслабиться и забыть. Это уже не наше дело. Ни скотобойня, ни Степановка, – пожала плечами Баньши. – А вот в Белом Яре дел полно. И я собираюсь неплохо заработать, ты со мной? У Ордена временный штаб в трактире возле купеческого района, говорят, патроны и снаряга за счет Ордена.

Я нашел взглядом Гидеона, сидящего на лавке возле стены и слушающего Кравец. Она явно успокаивала, а вот священник как-то сдулся. Вернулся уставший обреченный вид. Он пытался поднять руку, будто хочет возразить, но в итоге промолчал, просто махнув рукой. Гидеон посмотрел на меня, я кивнул в сторону двери, призывая его выдвигаться. Что-то он там себе надумал, улыбнулся и пошел к нам.

– Готов? Говорят, у них штаб в трактире, – Гидеон улыбнулся, пытаясь спрятать бушующие внутри эмоции. – Так что я там посовещаюсь, а ты пока опыта поднаберешься. Банши, ты с нами?

– Ага, но здесь еще надо разобраться кто с кем. Я с вами ли вы со мной?

– Вот на совещании и разберемся.

Москва. Закрытый охотничий клуб “Эгоист“

На тренировочном поле, возле механизма, стреляющего тарелочками, стояли двое мужчин с ружьями и ждали перезарядки механизма. У каждого на руке висело согнутое пополам двуствольное ружье с богатой серебряной гравировкой.

– А что, граф Павловский к нам не присоединится? – спросил плотный широкоплечий мужчина.

– На тренировку точно нет, все еще проводит эксперимент в Томской губернии, а вот к охоте обещал быть, – ответил худой мужчина, глядя на собеседника сверху вниз. – Также обещал удивить нас некоторыми свежими решениями.

– Ох, уж эти недолюбленные дети, – хохотнул первый. – Он все-таки решил свести отца в могилу?

– Да, – кивнул худой, – как говорится, совмещает полезное с приятным. Кстати, я так понял, у Айсберга возникли сложности с Гордеевым?

– Брат, я вас умоляю, – собеседник скривился, – Говорите прямо, Айсберг облажался. А что у вас?

– Жнец уже в Белом Яре, ждет подходящего момента. А после того, что там планирует устроить граф, думаю, что такой момент наступит очень скоро.

Временным штабом руководил Трофим. Часть мебели отодвинули от стены и соорудили на ней доску, миниатюрный аналог информационного табло из отделения. Начертили на нем схему города и вписывали задания и отряды прямо на улицах.

Трофим стоял за барной стойкой и общался с охотниками, но не наливал им, а скорее принимал сводки и донесения, пересказывая их клеркам у себя за спиной. А те уже бегали к доске.

Сбоку от стойки выстроили несколько столов со снарягой. Которые можно было получить, предъявив жетон и что-то вписав в ведомость. На первом столе стояло несколько рядов небольших флакончиков, а распоряжалась ими суровая тетка в форме Ордена. Второй стол был завален бумажными упаковками с патрона, а на третьем неровной горкой свалили кучу холодного оружия, среди которого проглядывалось и огнестрельное.