Ценник радовал. Чуть выше, чем у обжоры и козюльки, но легко вписывался в наш бюджет. Могло еще на одного наемника остаться.

То, что я видел на странице, мне нравилось. Немного смущало брать в пожароопасный музей пироманта. Аж вздрогнул, как представил картину разлетающегося вдребезги скелета мамонта (от взрыва Банши), на фоне пылающих картин и бегающих вокруг факелов-мумий.

— Матвей, давай быстрее, — ко мне подошла Банши, — там сыскари вернулись, уже заказ формируют. Если нашел кого подходящего, то нанимай скорее. У Гидеона все по нулям.

— Вы брать-то будете? — проныл менеджер в лучших традициях очень занятых совковых продавщиц, которых бесят нерешительные покупатели.

— Да, — я вернул каталог на стол и ткнул пальцем в карточку Искры, — ее.

— Эм, — парень почему-то впал в легкий ступор и странно на меня посмотрел, — вы хорошо подумали?

— Все нормально, деньги есть! — в голове всплыла фраза из какого-то клипа из прошлой жизни.

— Вы серьезно? — не унимался парень.

«Че-то хамит, парниша…» — возмутился Ларс.

«Может ему втащить?» — насупился Муха.

Но ни втащить, ни поругаться я не успел. В дверном проходе появился запыхавшийся Гидеон со словами, что срочно надо брать хоть кого-то. Ставки сделаны — гонорар мечты уплывает. Поэтому я просто сказал:

— Да, уверен. Выписывай счет скорее.

Через десять минут мы стали обладателями нового, пусть временного, члена отряда. Еще через пятнадцать с помощью Алефтины получили крупнейший заказ в новой истории ЧОП «Заря».

Смущали только шепотки и косые взгляды, косящиеся на нас со всех сторон, пока мы метались туда-сюда по отделению, получая документы на музейный заказ.

Эээх, зависть все-таки плохое чувство!

Мы оставили инструкцию для наемницы, во сколько встречаемся перед входом в музей, и поехали проведывать железяку да готовиться к рейду.

Все в весне прекрасно, до того момента, когда на несколько дней она превращается в осень. Тает снег, оголяя лысую грязную землю, а вдобавок заряжает дождь, вокруг тощих деревьев, еще не набравших листву, стягивается туман, и все вокруг кажется серым и безжизненным. А город с плохо развитыми коммуникациями вообще превращается в грязную клоаку.

— А что будет, если она не придет? — Стеча поежился и выглянул из-под козырька кафешки, в которой мы ждали наемницу.

— Бюрократы заклюют, — ответил Гидеон, сделав глоток из своей фляжки. — Сейчас-то мы и вчетвером войдем, но потом навесят штрафов и нам, и ей.

— Ладно вам, может, она на месте уже, просто мимо нас прошла, — я посмотрел на здание музея, постепенно погружающегося в вечерний сумрак. — Стеча, мы точно можем на твои чертежи рассчитывать?

— Ну, — пожал плечами здоровяк, — сказали, что строили по ним, а вот какие переделки потом добавили, уже не ведомо.

Высокое здание с широкими ступенями, которые поднимались ко входу примерно на уровне второго, а то и третьего этажа. Это же какие там подвалы? На крыльце колонны, которые из нас только Стеча обхватить сможет. Потом козырек и еще пару этажей с высокими окнами, затянутыми в решетки. Стальная крыша с кучей витражей, много стекла — выглядит хлипко, но света должно давать много.

Согласно чертежам и рекламным брошюрам там несколько сквозных огромных залов, отданных под экспозиции доисторического периода. Динозавры, мамонты и прочие груды костей призванных посетителей задумываться о бренности бытия и скоротечности жизни. Это тоже из буклета, не сам придумал. Потом залы натуралистов, энтомологов и прочих биологов-географов, отдельно кабинеты клуба Московского исторического общества, какая-то кафедра.

И отдельная гастролирующая по столицам всего мира выставка с грустным названием: «Смерть Клеопатры». Ни мумий, ни гробниц не предполагалось — просто бытовая экспозиция, реконструкция жилья, личные вещи, картины и прочая историческая справка.

В моем прошлом мире я хоть и любил историю, но о Клеопатре знал немного, а образ ее помнил больше по современному кинематографу и сериалам телеканалов «Хистори» и «Дисковери». Оттуда же и некоторые биографические данные.

Была красотка, хитра, умна. Любила итальянца. И в итоге умерла, отравив себя вместе со служанками.

Посмотрим.

И на экспозицию посмотрим, благо, что на халяву, и кто здесь шкодит, разберемся.

Я поднял глаза на затянутое тучами вечернее небо. Погода не особо за нас. Как и те странные люди, которые отправляют охотников на ночную разведку. Орден не хочет огласки — говорили они. Ночью там никого и меньше случайных жертв — говорили они. Ночью нечисть проявит себя с большей вероятностью… Вам будет легче, вам будет проще… Ню-ню, посмотрим.

— Ладно, все готовы? — мне было проще, как говорится, все свое ношу с собой. Я не только всю свою снарягу в пространственный карман скинул, но и, скрипя сердце, абы как чего не бабахнуло, часть зарядов Банши прихватил. — Время!

Мы перебежали площадь и поскакали по ступенькам, страясь меньше находиться под дождем. Заскочили под крышу и остановились перед входом. Совсем рядом за одной из колонн послышался тихий шлепок, будто кто-то мягко приземлился на мрамор, спрыгнув откуда-то из-под потолка. А потом перед нами появился гибкий темный силуэт.

— Я уже решила, что вы передумали, — послышался приятный женский голос, чуть неровный, будто от волнения, а потом и его обладательница вышла на освещенный участок. — Привет, команда! Я Катя, но можете звать меня Искрой.

Картинка почти совпала. То, что было в каталоге и та, что стояла перед нами. Среднего роста, стройненько-спортивная, но без фанатизма. Явно не таскает железо в зале полном потных бодибилдеров, но точно топит за ЗОЖ и бегает по утрам. А, может, и по горам. Энергия и сила так и прет. В просвете аурой мерцают разные части снаряжения, собираясь вокруг единого образа силы.

На лице полумаска, впрочем, не способная скрыть красивое лицо. Ибо странно представить, что аккуратные полные губки и ровненький подбородок на общем силуэте лица (единственное, что видно) дальше под маской дополнятся картофельным носом и перекошенными бровями, сросшимися на переносице. А еще яркие зеленые глаза, с бегающими в них чертиками-искорками.

Костюм дополнился кучей всевозможных амулетов и усилений. Одаренная модница, смешавшая два стиля: «дорохо-богато» и «надела все самое лучшее сразу».

— Сколько же у тебя защиты от огня, — вместо приветствия сказала Банши. — Ты, часом, изнутри не кипишь?

— Нууу, я горячая штучка, — губы под полумаской растянулись в улыбке, хотя голос немного подрагивал. — Но себя я контролирую.

«Уууу, Банши ее сейчас как тузик грелку…» — прогудел Ларс: «Даже жалко, хорошая девочка, хоть и волнуется…»

«Какая она девочка? Там уже сильно за второй десяток перевалило…» — начал спорить Муха.

«Слушай, сынок…» — от Ларса повеяло назидательным тоном: «Для меня все, кому до сотни — все девочки…»

Я поторопился прервать мысленный диалог двух ценителей и вмешаться. А то Банши уже фыркнула. Скорее всего, приняла это замечание на свой счет, притом, что Искра вряд ли знает о ее особенностях. Но вызов собирается принять — в глазах загорелись озорные огоньки.

«Матвей, а у Банши откат уже закончился?» — как бы невзначай уточнил Муха.

«Музей хоть и не Дарвинский, но есть шанс, что премию ЧОП получит совсем не ту, на которую рассчитывает…» — я не видел Ларса, но готов поспорить, что старпер сейчас давит такую лыбу, что есть риск выпадения вставной челюсти из призрачного рта.