– Ты боишься, – озвучивает свой вывод Рушан.

– Нет! Я не боюсь грозы, – моментально опровергаю, уверенная, что это не так.

Мне не нравится, как скептически он приподнимает бровь, поэтому решаю объяснить:

– Просто мне тревожно. На Островах грозы бывали часто, но не настолько громкие. И даже там каждый раз я чувствовала себя как никогда одинокой. Мне казалось, что я должна что-то сделать, но не могла вспомнить что.

– Верно. Гроза… – растягивает слова Назари, проходит мимо и садится в одно из кресел рядом с кроватью. – Вероятно, дело в твоей договорённости с Самией.

– Договорённость?

– Грозы в пустыне редкие, но очень громкие. Вас с Айлой расселили в восемь лет по разным комнатам, чтобы вы становились взрослыми и самостоятельными. И спустя пару дней, к несчастью, была гроза. Обычно ты всегда была с сестрой, но тут оказалась одна в этой комнате, – рассказывает Рушан, а я копирую его, когда он обводит пространство взглядом. Я слушаю рассказ отстранённо, будто о ком-то другом. – Вместо того чтобы пойти к брату или сестре, ты почему-то пришла к нам. Мы тогда с Анисом жили в одной комнате, а Самия отдельно. Ты рассказала нам, что не хочешь выглядеть испуганной перед Даяном и Айлой, поэтому попросилась провести хоть какое-то время с нами.

Я слушаю, затаив дыхание. Не только потому, что начинаю вспоминать тот момент, но и потому что впервые мы один на один и Рушан так долго мне что-то рассказывает. Мне нравится эта атмосфера спокойствия, и я почти не обращаю внимания на последующие молнии и гром. После начинает стучать долгожданный дождь, наполняя тишину звоном капель по окнам и балкону.

– Вы разрешили мне остаться?

– Да. Анис моментально согласился, чтобы ты спала в нашей комнате, но Самия отвесила ему хороший подзатыльник, напоминая, что ты не можешь спать с нами двумя. Она забрала тебя к себе, и вашей договорённостью стало, что ты можешь приходить к ней в грозу. Даян и Айла не знают об этом.

– Почему?

– Потому что ты потребовала с нас троих обещание, что мы будем держать язык за зубами. Боялась казаться слабой.

– И вы так и не рассказали.

– Мы держим слово. Однако к Самии теперь ты пойти не можешь, – торопливо добавляет Рушан.

– Это почему?

– Потому что она почти всегда ночует у Даяна. – Впервые за весь разговор кахари становится самим собой, растягивая губы в снисходительной улыбке и наклоняя голову набок, словно втолковывает очевидную истину глупому ребёнку.

Рушан поудобнее устраивается в кресле и со стуком ставит меч вертикально рядом, но из рук не выпускает.

– Я останусь, пока ты не уснёшь, – его предложение больше похоже на констатацию факта.

– Нет, не останешься, – отрезаю я и фыркаю от его наглости.

– Останусь, принцесса.

– Зачем?

– Кто знает, сколько эта гроза ещё будет длиться. К Самии ты пойти не можешь, ко мне точно не сунешься, а вот Анис наверняка создаёт ложное чувство безопасности.

Он криво усмехается, замечая, как я мнусь, застигнутая врасплох правдивостью его вывода.

– Надеюсь, ты расслышала слово «ложное», – иронично напоминает кахари.

Мне не хочется сегодня с ним ругаться, поэтому я забираюсь обратно под одеяло. Наблюдаю, как Рушан распускает волосы, собранные в хвост, массирует пальцами голову. Он чувствует мой взгляд, но ничего не говорит, а просто со вздохом прикрывает глаза и расслабляется. Я продолжаю наблюдать, слушая дождь и изредка грохочущий гром, но Рушан прав. Вся тревога уходит, пока я занята наблюдением за другом. Мне бы стоило отослать его отдохнуть в кровати, ночные патрули наверняка выматывают. По ощущениям, до рассвета ещё час, хотя из-за грозовых туч точно определить тяжело.

Грудь Рушана размеренно поднимается и опускается, а лицо выглядит расслабленным. Убеждаюсь, что он уснул, по тому, как рука с мечом ослабевает и оружие прислоняется к креслу. Однако пальцы кахари остаются напряжёнными и крепко держат ножны. Выбираюсь из тёплой постели, снимаю одно из покрывал и тихо ругаю себя, замирая рядом с Назари. Не знаю, как его укрыть, чтобы он не проснулся. Преодолеваю смущение из-за своей заботы и не понимаю, почему с Рушаном это так сложно делать, в то время как с Анисом или Самией я бы о подобном не беспокоилась. Я укрываю кахари, и тот дёргает головой, но не просыпается. Возвращаюсь в кровать, хочу отвернуться, но никак не могу себя заставить. Я продолжаю пристально рассматривать расслабленное лицо Рушана, желая запомнить. Ведь никогда ранее не видела его спящим.

Ещё через день моего отстранённого настроения Самия не выдерживает и тащит меня на завтрак после тренировки. В глубине души я ей за это благодарна, мне требуется встряска.

Все пытаются вернуть жизнь в обычное русло, шутят, смеются, делятся новостями, и я, как могу, расслабляюсь, поддерживая разговор. Дворец с каждым днём оживает всё больше, слуги активно украшают коридоры цветами и новыми светильниками с разноцветными стёклами к предстоящей через неделю коронации брата. Однако ответы от приглашённых потомков ещё не пришли, поэтому мы не знаем, кто именно приедет в Илос. Анис и Рушан говорят, что демоны всё ещё спокойны и каждый патруль проходит без происшествий.

– Скоро начнёте? – спрашивает Даян.

– Да. Через пару часов, – кивает Рушан.

Я вопросительно смотрю на Самию, а та едва не давится выпечкой с лимонными корочками.

– О, тёмная Ночь! Точно. Ты же не знаешь, – девушка откладывает еду и оттряхивает руки. – Для нас это уже обычное событие, но не для слуг и дворцовой охраны. Раз в полгода Анис и Рушан устраивают экзамен для наших лучников. Вначале они таким способом тренировали их. Вдвоём взрастили целые взводы потрясающих бойцов, которые не ошибаются. Но в последние годы слишком заняты и таким способом проверяют, как хорошо выучились новобранцы.

Самия рассказывает возбуждённо и с гордостью в глазах, Айла и Даян кивают каждому слову. Теперь я заинтригована.

– Не говори ей. Пусть сама увидит, – улыбается Айла, заканчивая завтрак.

Я протестую, когда она отбирает у меня наполовину съеденный инжир, но сестра настойчиво выталкивает меня из столовой, приговаривая, что это будет увлекательное зрелище, только вначале нужно приготовиться. Я сильно сомневаюсь, что предстоящее мне понравится, потому что улыбка Айлы скорее лукавая, чем радостная, но интерес берёт вверх, и я покорно следую за близнецом.

– Сначала помойся и надень красивое платье, достойное принцессы, потому что там будет вся дворцовая охрана и слуги.

Морщу нос, но послушно ухожу к себе и делаю, как приказала сестра. Нахожу серое шёлковое платье: верх украшен золотыми нитями, под грудью широкая полоска ткани, а из-под неё выходит несколько слоёв лёгкой юбки в пол. Вся плотная ткань наряда покрыта полупрозрачной сверкающей золотой материей, переливающейся при движении. Я мало что понимаю в критерии «платье, достойное принцессы», но надеюсь, что мой выбор Айлу удовлетворит. Не хочется ещё раз переодеваться.

За редким исключением оставляю волосы распущенными. Ведь с момента моего возвращения, если нам нужно было увидеться с членами Совета или обратиться к слугам и помощникам во дворце, сестра то и дело создавала у меня на голове какие-то причёски, а для тренировок сама я обычно заплетала волосы в косу. Закончив с причёской, к красивому платью надеваю звенящие браслеты на лодыжки, лёгкие сандалии и мамино Кольцо Пустыни. Сестра входит как раз вовремя, чтобы помочь мне обвести глаза сурьмой, но от диадемы я отказываюсь. Та путается в волосах.

Отмечаю, что Айле и притворяться не нужно, она как настоящая наследница королевских кровей вновь прекрасна, словно весенний рассвет. На ней бледно-розовое платье по фасону, схожее с моим нарядом. Она тоже оставила волосы распущенными. И, когда Айла отходит на несколько шагов назад, я вижу в её взгляде такую же, как и у меня, мысль. Мы очень похожи. У нас разный оттенок кожи, мои волосы немного короче, разные выражения лиц и изгиб улыбки. Но я словно смотрюсь в странное, искажающее реальность зеркало.