– А твой отец?

– Он хороший воин, при необходимости возьмёт в руки меч и будет одним из сильнейших, но в моём обучении помогает исключительно советом. Я сама отказалась от тренировок с ним из-за… определённых обстоятельств.

Она опять предпочла скрытый и скупой ответ вместо того, чтобы выложить всё как есть. Яран просил о помощи, но при этом он и его дочь не особо делились имеющимися проблемами. Я сжал челюсти и промолчал, скрыв раздражение под маской спокойствия.

– У тебя есть старший брат?

– Был, – сухо поправила Аара. – Он умер при катастрофе.

– Мать?

– Умерла в период Долгой Ночи.

– Сколько всего Назари и зачем они нужны?

– В каждом поколении только трое. Они защищают Калануа. Все Назари отца погибли во время падения Звезды.

– Значит, у тебя и твоего брата их было трое, – понял я, но Аара даже не моргнула. – Что произошло с другими двумя?

– Они умерли.

У меня осталась масса вопросов про Назари. Кто они такие, как избираются и почему вообще защищают Калануа, однако мне известно, когда стоит остановиться и не давить на рану. Было ясно, что Назари для Аары очень болезненная, незаживающая тема.

– Хорошо. Иди, позови своего охранника. Вас обоих буду учить я, – уверенным тоном приказал я и уселся обратно на скамью, всем видом демонстрируя, что не собираюсь с ней заниматься, пока она не выполнит мой приказ.

Аара вернулась с Дастаном, я критически осмотрел их физическую форму и технику Назари. И в целом всё было не так плохо. Однако я и мои братья были в разы лучше, поэтому нам удалось справиться с северными бандами.

Раньше мою спину прикрывали Исар, Каид и Шейн. Теперь же я остался один. Поэтому мне нужно было быть уверенным, что эти двое в состоянии постоять хотя бы за себя и не будут мешаться у меня под ногами, если я вдруг решу помочь им с местными мародёрами.

С того дня я начал их тренировать. День за днём, неделя за неделей. Тренировал так, как это делали Исар и Каид со мной. Жёстко, помногу, не давая передышек и поблажек. Аару я гонял ничуть не меньше, чем Дастана, и, к моему удивлению, она не сдавалась, хотя наверняка ей было тяжело.

Более я не спрашивал про непонятные для меня отношения между ней и Назари, но иногда их близость меня раздражала. Однажды я по-настоящему вышел из себя. На первой же неделе я оставил неглубокий порез на руке принцессы во время тренировки. Это произошло случайно, но она была недостаточно быстрой, и будь это реальный бой, ей бы отрубили руку.

При виде крови Аары вперёд вырвался Дастан. Впервые он сражался со мной во всю мощь, я успевал лишь защищаться, ощущая, как он добавлял Дар, чтобы увеличивать свою физическую силу. Прошли минуты, прежде чем он всё-таки успокоился и, запыхавшись, отступил. Далее парень разрезал свою ладонь и протянул её дочери вождя. Та припала губами к ране и пила его кровь, бережно обхватив пальцами руку Назари.

В этом не было ничего интимного, но было что-то столь личное, будто они являлись кем-то неразрывным. Словно две части единого целого, но непонятного мне. Чем-то это напомнило мои отношения с Теялой.

В процессе Аара и Дастан напряжённо следили за мной, ждали, что я подло нападу на них в столь уязвимый момент. Их насторожённость и напоминание о потере сестры вывели меня из себя. Тогда я раздражённо бросил меч на песок и ушёл.

– Благодарю за помощь, Илос, – привлёк моё внимание Яран, пока я засмотрелся на мозаичный узор на стене.

– Если ты говоришь про тренировки, то не за что благодарить. Всё продвигается вяло, я бы им свою спину не доверил.

Яран издал смешок и привычно заложил руки за спину, мы медленно пошли дальше по коридору. Дворец и вправду оказался прекрасным как снаружи, так и внутри, а этот коридор напоминал длинную террасу. Никаких окон, лишь лёгкие занавески между колоннами приглушали солнечные лучи, но позволяли свободно гулять ветру.

– Ты напоминаешь мне одного из моих учителей. Он тоже был жёстким и требовательным. Мне страшно представить, кто же учил тебя.

– Мои братья. Особенно Каид.

– Каид с Даром Света, – понимающе кивнул вождь.

– У меня слишком мало ответов, а вопросы множатся, – перешёл я к делу.

– Это хороший знак. Спрашивай, что пожелаешь.

Яран пригласил меня на один из крытых балконов с металлическими столами и множеством мягких подушек. Нам тут же принесли чай и засахаренные фрукты. Я жил в Паргаде уже больше месяца и привык носить их одежду. Привык к своему новому имени Аваре, которым меня называл каждый встречный в городе, привык к некоторым другим незнакомым словам и к тяге южан к ароматическим маслам. Но вот сахар в зелёном чае я всё ещё находил отвратительным, и слуги перестали его добавлять, но неизменно приносили отдельно и ставили рядом, укоризненно глядя на меня, будто именно я оскорблял напиток и пил его неправильно.

Местные жители также добавляли в чай листики мяты, и как бы я ни пытался бороться с этим, люди с кухни продолжали класть их в мою кружку, притворяясь, что не помнят моей просьбы.

– Расскажи о своей семье и о сыне. Что с вашей армией? И почему Аара с Дастаном разукрашивают лица и пытаются разбираться с Падшими? Об этом должна заботиться стража, а принцесса пусть будет принцессой.

Яран засмеялся, помешивая чай в кружке из матового стекла.

– Ты уже не хуже меня знаешь, что проще всю пустыню озеленить, чем заставить Аару отложить меч. Что касается остальных вопросов, то это разговор непростой, и понятнее тебе будет, если я расскажу о нашей вере и о том, кто такие Падшие на самом деле. Они не обычные разбойники, жаждущие наживы, хоть и не без этого. Наш с ними конфликт произошёл из-за религии, полностью разрушенной падением Звезды.

Я сделал несколько глотков чая и разрезал инжир тонким ножом. За этот месяц я не слышал, чтобы Падшие нападали на Паргаду, они предпочитали поживиться за счёт более мелких поселений, и, по моим предположениям, именно Падшие нападали на города за границей пустыни. Из-за них Исар намеревался приструнить юг.

Мне стало интересно, что бы сказали братья, увидев хоть и медленно, но расцветающую цивилизацию. Отец наверняка пришёл бы в восторг от местных традиций, а Каиду понравилась бы Аара. Его привлекали те, кто умел давать ему отпор, хотя такие девушки встречались невероятно редко. Исар и Шейн, скорее всего, заинтересовались бы Дастаном, пытаясь понять статус Назари. А Теяла… сестра без передышки слушала бы местные легенды.

Я с трудом стёр внезапно возникшую печальную улыбку и затолкал в рот кусочки фрукта, сосредоточиваясь на рассказе Ярана.

– Мы верим, что мир появился из тьмы, – продолжал вождь, не заметив перемены на моём лице. – Тьма была холодная и абсолютно непригодная для жизни. Но однажды в этой тьме явился бог, обратившийся Огнём. Сперва пламя было маленьким, но оно подарило первый свет. Потом Огонь начал расти, и тьма обрела цвета и туманности, а искры Огня стали звёздами. И так появилась Ночь.

– Вы разделяете понятие тьмы и ночи?

– Верно. Во тьме нет жизни, а Ночь хранит в себе свет. Так мало, что он едва окрашивает темноту в краски, создавая красоту, которую можно наблюдать над головой после захода солнца.

Я кивнул, хоть и не видел особой разницы, однако непонимание не давало права оскорблять незнакомую мне веру. Может, я и любил притворяться бездушной тварью, но границы знал.

– Шло время, и Огонь рос, крепчал и стал солнцем. Он разделил сутки на части. Ночь и Огонь существовали в гармонии, сменяя друг друга. Ночь дарила людям успокоение и прохладу, а свет от огненного шара на небе позволял людям греться в тепле и видеть окружающий мир. Всё было в балансе, и в действительности Ночь и Огонь никогда не разделялись. Потому что в дневное время на земле от каждого предмета была тень, а люди даже ночью жгли костры.

Я откинулся на подушки и бросил взгляд на сады. Балкон выходил на задний двор, и я наблюдал, как люди собирали тяжёлые гранаты. Некоторые плоды они разрезали ножом, раскрывая рубиновую плоть. Принюхивались, пробовали на вкус, а затем, удовлетворённые результатом, переговаривались и возвращались к работе.