На границе граф с графиней церемонно распрощались. Едва двуколка с фамильным гербом укатила, как девушка подобрала повод и склонилась из седла к окну кареты:

– Ваша светлость, сейчас мы свернем на проселок, карета там не пройдет.

– Что? – Фредди вскинулся. Видимо, прощание с супругой вызвало в нем горячее желание поругаться.

Инира еще раз повторила про ужасы проселочной дороги, напоминая о попытке нападения грабителей.

– Ерунда! – делано легкомысленно отвечал граф. – Это были мелкие разбойники! И вообще, за что я плачу вам? – патетически возопил он, воздевая указательный палец. – Плачу огромные деньги!

– Что ж, я вас предупредила, – пожала плечами девушка и не стала напоминать Фредди, что платит наемникам не он, а город по поручению короны.

Не успели они отъехать от границы графских владений на четыре мили, как под копытами лошадей взвилась тонкая красноватая пыль. Кучер коротко вскрикнул и замахал руками, а несчастные лошади сорвались в галоп.

Сиг моментально прикрыл рот и нос шейным платком, его примеру последовали остальные наемники: на дороге рассыпали смолотые в пыль стручки жгуче-дерева. Прием старый, но действенный.

Кучер повозки успел спрыгнуть с облучка и вместе с Квартом перехватить поводья.

Карета умчалась уже далеко, но Инира жестом остановила Сигизмунда. Шепнула:

– Подождем. Сферу внутри кареты я поставила, Фредди не пострадает, но если мои подозрения верны, будет интересно.

И точно! Не успели путники успокоить коней и осторожно, обочиной провести их дальше красного пятна, как в той стороне, куда умчалась карета, раздались крики, свист и топот копыт. Амулет, с которого Инира запитывала сферу, нагрелся и дрогнул.

Побледневший камердинер заспешил по дороге в своих смешных туфлях с пряжками. Девушка с прищуром посмотрела на него: похоже, верный слуга имел амулет, помогающий отслеживать местонахождение и состояние хозяина.

Карету нашли в канаве. Оглушенный кучер тихо стонал, пытаясь подняться с земли. В одной лошади торчала короткая стрела, другая жалобно ржала, пытаясь встать. Уцелевшие четыре лошади стояли, мелко вздрагивая и прядая ушами.

Кварт запрыгнул на карету и заглянул внутрь:

– Живой, – с облегчением сказал наемник. – Ини, как доставать будем?

– Ранен? – девушка спешилась и потянулась к кошелю с лечебными заклинаниями.

– Вроде нет, но смердит сильно, – в голосе парня слышалась усмешка.

– Кинь ему веревку, пусть выбирается, – постановила наемница и уточнила: – мы пока кучеру поможем.

Сигизмунд уже склонился над лежащим дядькой и осторожно ощупывал его голову:

– Шапка спасла, – сказал он негромко. – Но о землю ударился сильно.

Девушка присела рядом на корточки и заглянула мужику в глаза. Его зрачки неравномерно реагировали на свет, белки покраснели. Пострадавший не мог двигаться, его мутило.

Пришлось срочно извлечь листочек с лечебным заклинанием и налепить его кучеру на лоб. Глаза бедняги закатились, но он задышал ровнее, а на листочке проступили красные точки: одна, две, три…семь!

– Неделю лежать мужику, – констатировал Сиг и, тяжело вздохнув, подошел к лошадям.

Пробитая стрелой гнедая с белыми чулками на бабках уже не шевелилась, а вот вторая кобыла, получившая, очевидно, удар каретой, все еще билась в агонии, вызывая у Иниры жалость.

Мучения животного следовало прервать и телохранительница молча кивнула напарнику. Сигизмунд не подвел: вынул длинный кинжал и вскрыл лошади яремную вену. Фонтан крови, хрип и жалобное ржание товарок и пострадавшая лошадь затихла.

Кварт к тому времени вытащил из кареты графа, сжимавшего в руках ручку от шкатулки с камнями.

– Ваша светлость, дальше придется ехать верхом. Карету нужно чинить, да и кучер ваш пострадал, – обратилась Инира к Фредди, стараясь не морщиться от специфического запаха. – Похоже, грабителям удалось напугать его всерьез. – Двигаться дальше можно только тайными тропами.

– Но мой груз! – вытаращив глаза, Фредди потряс зажатой в руке полоской кожи.

– Вам все равно нужно в столицу, – мягким тоном напомнила ему телохранительница, – необходимо срочно доложить о происшествии. Разве нет?

– А-а-а, да… Вы правы, – Фредерик Константэйн быстро приходил в себя и прокручивал в голове варианты.

Получалось, что телохранители – свидетели ограбления, и предательство покровителя лично ему, графу Бедсфорду, только на руку.

– Да-да, нужно ехать в столицу, и рассказать Его Величеству об ограблении! – Тут граф скорчил печальную рожу. – Возможно, он простит меня, своего верного слугу! – патетически восклицал Фредди и даже попытался пустить слезу, пока камердинер готовил для хозяина смену одежды.

Инира с Сигизмундом делали вид, что верят, попутно выбирая из повозки то, что понадобится в пути. Все жаровни, серебряные чайнички и бутыли вина оставили на месте. Взяли только одеяла и провиант.

Неделька сна на голой земле пойдет Фредди только на пользу!

К вечеру всадники наверстали потраченное время: верхом двигались гораздо быстрее. Конечно, графу и его камердинеру предстояла веселая ночь и еще более веселое утро, но наемница ощущала, что время стремительно ускользает сквозь пальцы. Таинственный покровитель очень быстро поймет, что алмазы в похищенной шкатулке – подделка. И, скорее всего, будет поджидать их компанию в столице, а, возможно, и во дворце. Так что основная работа для наемников еще впереди.

Принцесса Этиллия восседала на уютном диванчике, оббитом бархатом жемчужного цвета, и покачивала модной остроносой туфелькой на высоком каблуке. Сидящий напротив кавалер в клюквенного цвета камзоле не сводил жадных глаз с тонкой лодыжки, мелькающей в кружеве нижних юбок:

– Итак, виконт, вы отправили мое письмо? – в голосе принцессы слышалось удовольствие и лукавство.

Она играла с беднягой виконтом, как кошка с мышкой, и получала от этого немало удовольствия.

– Да, ваше высочество, – сглотнув ответил придворный, – король Вайнор, получает ваши письма регулярно.

– А ответ? – Этилия взмахнула аккуратно подкрашенными ресницами и чуть приподняла уголки губ в усмешке.

Виконт растерялся, но, покраснев, тут же заговорил:

– В-в-возможно, Его Величество занят подготовкой к визиту? Или желает сказать вам все лично?

Принцесса чуть поморщилась: ну что за болван! Играть ей расхотелось. И вообще стало скучно.

– Благодарю вас, виконт. Ступайте!

После прямого приказа придворному оставалось лишь откланяться. Но перед глазами виконта еще покачивалась изящная ножка в невесомом шелковом чулке и он, облизнув губы, спросил:

– Ваше высочество позволит мне присутствовать на обеде?

Этиллия взглянула на него чуть удивленно – надо же, как осмелел! Но потом заметила горящие похотью глаза и милостиво разрешила:

– Хорошо, виконт, дозволяю, – молодой человек расцвел. – А сейчас ступайте!

Раскланявшись и еще раз скользнув взглядом по шелковым юбкам, кавалер вышел.

Этиллия, прикусив губу, встала с диванчика и подошла к окну. Во дворе царила привычная суета: приезжали и уезжали придворные, мелькали гонцы, носились с поручениями слуги. Принцессу больше интересовал небольшой увитый плющом домик в саду. Со стороны этот павильон изукрашенный каменной резьбой походил на легкомысленную игрушку. Модное увлечение последних десятилетий.

Казалось этот домик был доступен всем желающим передохнуть после длинной прогулки. Однако это было не совсем так: на красной черепичной крыше гордо реяли вымпелы, один с гербом королевского дома, другой с личным гербом принцессы. Это означало, что войти в домик могла только принцесса либо сам король.

Этиллия решительно отряхнула юбки, расправила примявшиеся воланы на рукавах, вздернула подбородок и вышла из гостиной в галерею.

Анфилада комнат с арочными окнами разделяла покои принцессы и комнаты ее венценосных родителей. Звонко цокая деревянными каблучками, принцесса добралась до приемной Ее Величества, после чего испросила аудиенции через дежурную даму.