Живые примеры и уточнения наставника немного примирили девушку с потоком информации, и все же после прочтения сих творений Инира неделю шарахалась от всего, что носило штаны. Даже от чучела в огороде.

За душевным состоянием учеников в школе следили так что наставник Мелед немедленно устроил ей пробежку со всем снаряжением, короткий бой с тремя соперниками и соревнование в решении задач со всем средним курсом. Ученица немного успокоилась, отвлеклась и больше наставники к этой теме на занятиях не возвращались.

Очнувшись от воспоминаний, Инира взглянула на солнечные лучи, теплыми квадратиками расчертившие пол: время подошло к полудню, пора идти в ратушу, на встречу с графом Бедсфордом.

Фредерик Константайн Эрик Бедсфорд был в раздражении. Его план, тонко продуманный и согласованный с покровителем, был на грани срыва из-за упрямства наемницы!

– Чертова девка! – выпалил его светлость и приложился к бокалу с легким целебным вином.

Он специально потратил вечер, распивая неплохое местное вино со здешним градоправителем, чтобы побольше выяснить о самых известных наемниках. И несказанно обрадовался, узнав, что среди них – вот чудеса! – есть женщина.

Лучше не придумаешь! Обаять застенчивую провинциалку ему будет не впервой, а уж по прибытии в столицу вступит в действие его собственный план. Хитрый, коварный и весьма, весьма выгодный!

Пусть высокомерный покровитель ищет королевские побрякушки где угодно, а он, граф Бедсфорд наконец разбогатеет! Будет пить только лучшее вино и иметь лишь самых красивых женщин, которые сами выстроятся в его постель! Мужчина прикрыл глаза и облизнул яркие чувственные губы.

Из приятных видений его вырвал бой колокола на ратуше:

– Уже полдень, а наемницы все еще нет! – Граф брезгливо приподнял губу: за нынешнюю строптивость негодная девка получит плетей, едва ступит во двор его городского дома! А может он и сам будет не против наказать ее, если она окажется аппетитной штучкой и будет умолять его о пощаде самым нежным и страстным голоском!

Отхлебнув еще вина, граф Бедсфорд выглянул в окно на чистенькую городскую площадь: где же эта тварь? В двери деликатно постучал его личный камердинер и сообщил о прибытии госпожи Иниры.

«Госпожи»! – Фредерик фыркнул и недовольным голосом проскрипел: – Пусть войдет! – И вновь поморщился, когда в дверях показалась высокая сухощавая фигура.

Девушка с любопытством рассматривала Фредди: он погрузнел, постарел. Тщательно взбитые светлые кудри маскировали изрядные пролысины, а румяные щеки и нос сигнализировали о пристрастии к вину. Впрочем, серебряный кувшин, до краев наполненные вином кубки и сейчас красуются на столе, никуда не прячась, а ведь часы на ратуше едва пробили полдень!

– Добрый день, ваша светлость.

Пока она здоровалась, голубые глаза в сеточке покрасневших белков успели обшарить телохранительницу с ног до головы, и решить, что кусок она сухой, жесткий, но необходимый.

Выпятив нижнюю губу и брезгливо сморщив нос, Фредди буркнул:

– Добрый. Хотите ознакомиться с условиями контракта?

– Хочу, – Инира выбрала себе кресло на гнутых ножках и села, не дожидаясь приглашения.

Для повышения собственной значимости будущий наниматель прошуршал бумагами. Выдвинул и задвинул ящик стола и, наконец, бросил в сторону наемницы листочек бумаги с подписью градоправителя.

В документе значилось, что в связи с утратой личной охраны на территории города, королевский посыльный граф Бедсфорд, за счет города может нанять любую команду телохранителей, дабы без ущерба доставить в столицу его самого и груз…

Наемница прочла указ, проверила подпись и уставилась на Фредди. Он вальяжно приподнял брови – мол, что-то непонятно? Она уточнила:

– Какой груз? Сколько транспорта? Кого сопровождать, кроме вас?

– Груз легкий и тайный, – граф говорил высокомерно и презрительно, словно через силу общался с простолюдинкой, – Он поедет со мной. Транспорт – моя карета и повозка с припасами.

– Слуги? – Ини с трудом изображала равнодушие – Фредди раздражал ее чувствительное обоняние избытком ароматических шариков и масел. А противное постукивание перстней по столешнице могло вывести из себя и святого отшельника!

– Два кучера и камердинер, – все так же «через губу» бросил граф.

Слуг он людьми не считал. Привитое с молоком матери родовое высокомерие скрывалось лишь в присутствии высокопоставленных особ, способных и графа стереть как малозначащую пылинку.

Инира прищурилась и подвела итог:

– Пятьдесят золотых. Аванс в размере половины суммы. Харчи и ночлег за счет нанимателя.

Граф едва не подавился вином. Потом задрал к потолку свой сиятельный нос, и принялся торговаться, выгадывая каждый грош.

Наемница не уступала.

Он доказывал, что за такие деньги сможет нанять любую банду! В ответ девушка спрашивала:

– Уверен ли господин граф, что доедет до столицы живым с таким сопровождением?

В итоге оплату и аванс Инира отстояла, а вот питание и ночлег граф урезал до десяти грошей в день.

Из ратуши наемница вышла совершенно без сил. После разговора с сиятельством подозрения только окрепли. Договорившись об оплате, скупой граф внезапно обрел любезность и попытался куртуазно состроить глазки.

С сомнением посмотрев на преобразившегося скрягу, бывшая маркиза ди Оранд уронила ему на ногу кувшин с вином. Потом, открыв рот и хлопнув ресницами, принялась писклявым голосом звать камердинера.

Пожилой крепкий мужчина в графской ливрее появился тут же. Наверняка под дверью подслушивал! Подобрал кувшин и немедленно выставил посетительницу, успокаивая побагровевшего графа.

Выйдя из ратуши, девушка немного постояла, подставив лицо солнечным лучам. Мягкое тепло успокаивало, возвращало самообладание. В голове крутилось:

– Как? Как я могла влюбиться в это ничтожество?

Впрочем, Инира не привыкла долго размышлять о неприятном и утешила себя мыслями о том, что в пятнадцать лет золотистые локоны и голубые глаза привлекают внимание больше, чем низкая душа и черствое сердце.

Решив, что оставаться на площади перед ратушей неблагоразумно, Инира быстро свернула в сторону узкой кривой улочки ведущей в торговый квартал. Через десяток шагов девушка углубилась в тень, прижалась к выступу стены за аркой и затаилась, всматриваясь в прохожих.

Мимо проходили праздно шатающиеся щеголи и кокетливые дамы, чопорные старухи и школяры. Никто не обращал внимания на наемницу и она, постояв несколько минут двинулась в глубину квартала.

Ей требовалось отвлечься, успокоиться, обдумать контракт и свои дальнейшие планы. Лучшее место для этого как ни странно – веселая толпа покупающих и продающих. Оглядевшись, девушка медленно двинулась по брусчатке, покачивая бедрами, потряхивая светлыми волосами, останавливаясь у каждой лавки.

Вот украшенное плющом окно кондитерской лавки. Яркие ленточки, мешочки с изюмом, сушеными сливами и урюком. Тут же горой высились бумажные фунтики с ломтиками обсахаренных яблок и орехами. Сахарные конфеты, посыпанные пряными семенами, украшенные кусочками фольги и бусинками составляли милые букеты в горшочках.

Инира не удержалась – купила сладкую коричную палочку и гремящий горошинами сахарный пузырь. Вздохнув от удовольствия, облизнула конфету и перешла к следующему открытому окну.

Здесь торговали швейной мелочевкой: нитки, иголки, булавки, ленты и тесьма были развешены на длинных полотняных флагах. Шнурки, бусины, узкие полоски кружев и отрезы газа раскинулись на широком подоконнике, прячась в тени парусинового навеса. Инира и в этой лавке потратила пару медяков.

Погуляв еще полчасика, прикупив к сладостям и ниткам белил и румян, она заглянула в лавочку старьевщика. Здесь висел густой дух полыни и пижмы сберегающих одежду от моли. В углу погромыхивала утюгом краснощекая девица в белом чепце, а сам хозяин осматривал вещи только что доставленные от прачки.