Я разглядел подтеки, и как по хлебным крошкам — тьфу, ты, какие ассоциации уже — страшно подумать, что было бы, поглоти я фобоса. В общем, я взял след. И уже минут через десять, поплутав совсем немного, остановился в проходе, перед ловушками, которые оставили Гидеон с «гвардейцем».

Святая вода меня не смущала, а вот нет ли там скрытой сигналки во все еще курившемся тигеле, я не знал. За углом послышались голоса, и я пока отступил в тень.

— Я пойду знаки подправлю и задержу подмогу, если понадобится. А вы заканчивайте здесь, чтобы все выглядело натурально. Делайте, как оговорено, назад уже нет пути, — звук искажался, но это точно был Пахом, отдал команду кому-то из своих и, не глядя по сторонам, прошел мимо меня.

Я провел внутреннюю перекличку. Мэйн сопит чуть ли не обиженно за то, что я его, как живой щит использовал, Муха на откате, только Белка взволнованно подняла уши и показала зубы, типа готова.

Не густо. У меня кирка и нож, а там их, скорее всего, двое. Один был с Пахомом и один вернулся, передав весточку парням у заслона. Как дальше понеслось послание и когда достигло штаба, и как быстро там среагируют — непонятно.

Я осмотрел оставленный тигель — все-таки не сигналка, просто вонялка на деймосов и прочую нечисть. Аккуратно переступил, стараясь не задевать дым. Проверил, не осталось чего полезного от банды Кочерги, но либо Пахомовцы уже стащили, либо ничего и не было.

Подкрался к нужному мне тоннелю и тихонько двинулся вдоль по стеночке.

— Гидеон, без обид, — донесся голос «гвардейца». — Тебе, если надо, какую молитву прочитать, не стесняйся…

— Выпить есть что? А молитву? Ну не знаю, попробую… — ответил святоша, а потом усмехнулся. — Боже, пусть геморрой у раба твоего Федора разорвет ему жопу…

— Да, хватит уже трепаться, кончаем их, — раздался голос второго «гвардейца», и сразу прозвучал выстрел из ружья.

Не из «мосинки», а именно из ружья — похоже, из моего. Эта мысль пришла уже на ходу. Я влетел в пещеру и не смог удержать возглас удивления и радости, увидев, что Гидеон еще жив! Стоит на коленях под прицелом «гвардейца», а вот геолога минусанули. Второй Пахомовец наклонился над дымящимся телом, разглядывал эффект, произведенный зажигательным патроном, и морщил нос от запаха горелого мяса.

Я активировал Белку и махнул рукой в сторону Федора, придав ускорение призрачному зверьку. Горностай вприпрыжку поскакал по камням, ловко сиганул на подсумок за спиной, а потом на плечо. Федор только и успел удивленно ойкнуть, а Белка уже вгрызлась ему в шею, стараясь дотянуться до артерии.

Я же в этот момент налетел на убийцу геолога. Он успел развернуться, но сперва посмотрел на возню Федора, а когда обернулся на меня — сразу же получил в лоб киркой.

Гидеон помог Белке, вскочил и толкнул плечом, мешая сдернуть зверька. Заметил меня с ружьем в руках и отскочил. Не будет у Федора геморроя — зажигательная пуля прошлась чуть выше копчика, сломала позвоночник и запалила пятую точку.

— Вот что значит, жопа горит, а не то, что все про геймеров говорят, — меня слегка потряхивало, либо кровожадность горностая передалась, либо непривычно было стрелять в людей, с которыми я совсем недавно сражался плечом к плечу.

— Что ты там опять устроил? — проворчал Гидеон, пока я развязывал ему руки. — Что там наверху такого, что Пахом заставил геолога на люк морок наложить.

Я посмотрел вверх и не заметил лаза. Темный шершавый потолок, и только зная, куда смотреть, показалось небольшое искажение у парочки камней.

— Ну, там какая-то экспедиция заживо замуровалась, прикинь, они друг друга ели, один остался стремненький довольно тип, неприятный, снаряды из костей делал, — у Гидеона округлялись глаза с каждым моим словом. — И гробница там нашлась, запертая, и памятник еще монаху, явно с боевым прошлым…

— Стой, не тарахти, — Гидеон стал собирать свои вещи, отобранные “гвардейцами”, — я не успеваю удивляться. Гробница, говоришь?

— Угу, там арка и двери все в символах, как у тебя на книжке.

— Выпить есть? — спросил Гидеон и сразу махнул рукой. — Хреново, есть легенда одна про Серапиона. Если действительно это про него, то понятно, почему Пахом дурить начал.

— Кто такой?

— Архивы говорят, что ученик Пересвята. Восьмой или девятый член Ордена с момента его основания, а, может, десятый — там источники разнятся. Да это и неважно, там у всей первой сотни такое снаряжение было, что с ним Енисейскую губернию можно в одиночку идти от тумана чистить.

— Ню-ню, делать-то что будем? Надо к Исаеву идти, опередить Пахома, а то ведь наврет, что это мы геолога грохнули.

— Уже наврал, — Гидеон сплюнул, — а отстреленная задница Федора лишнее доказательство, что это ты шмалял. Гвардия с дробью никогда не ходит, плюс твой зверек наследил.

— Я скажу, что на него деймос напал, я спасти хотел, но мальца промахнулся, не?

— Остановись, — осадил меня Гидеон, но по глазам было видно, что улыбается, — пофиг на Федора, нам за геолога предъявят. И что-то мне подсказывает, что никакой он не геолог, а искал конкретную гробницу.

— А иллюзия или что это долго продлиться? — я указал на потолок.

— Хер его знает, пока здесь топтаться будут, скорее всего, продержится, — Гидеон подобрал «мосинку» и стал снимать с Федора подсумок с патронами. — Хватай ствол скорее и валим отсюда. И штаны надень.

Как же я не люблю «секонд-хэнд», да еще снятый с трупа. Но пришлось повозиться. «Гвардеец» с пробитой головой оказался почти моей комплекции, штаны чуть-чуть только были широки. Пришлось взять и ремень, совмещенный с патронташем и частично заполненный патронами. После штанов мародерить оказалось уже проще. Я тоже обзавелся «мосинкой», аптечкой, половинкой буханки хлеба и свертком, судя по запаху, домашней колбасы.

Нога побаливала, особенно пока не притерлась к холодным брюкам, но идти я мог. Вел священник, резкими перебежками по открытым пространствам и медленно высовываясь из-за поворотов. Часть пути я помнил, но не дойдя метров сто до заслона, Гидеон свернул в широкое ответвление, которые вывело нас в старую параллельную шахту. Мы поравнялись и, наконец, смогли продолжить разговор.

— Надо к Исаеву идти, — я шепнул Гидеону. — Он показался нормальным мужиком, сможет разобраться.

— Только не будет он разбираться, — махнул рукой священник, — горячий очень, а Пахом ему сейчас в уши нальет, а потом еще тела двух бойцов предъявит. Что мы против скажем? И про штаны не забудь, представляю, как Пахом удивится — одному жопу отстрелили, со второго штаны сняли.

— Пусть думает, что это послание, — я улыбнулся, представив себе эту картину, — а Исаеву про гробницу скажем, и там Пахому уже не отвертеться. Приведем в пещеру, ткнем носом в иллюзию. У меня и ключ есть.

— Что у тебя есть? — священник так резко затормозил, что я чуть не врезался в него.

— Не знаю, может, и не ключ, сам посмотри, — я достал кристалл из кармана. — В останках людоеда из «Чертовой дюжины» выпало.

— Откуда?

— Отряд так назывался, там жетоны валялись.

— Вот ведь… — Гидеон вздохнул, — твой дед в рекруты записался, потому что на них хотел быть похожим. Один из лучших отрядов был, пока не пропал. Понятно тогда, откуда у тебя такой молоток бодрый. Не продавай его.

— И не собирался, — я аж фыркнул, нет, такая корова нужна самому.

— Про ключ Пахом знает?

— Нет.

— А это плохо, могли бы поторговаться. А так валить будут без предупреждения.

— Подожди, так он же не знает, что я жив.

— Это ненадолго.

Я услышал шум впереди, топот и приглушенные разговоры, Гидеон также среагировал моментально — развернулся, дернул меня за собой и оттащил обратно метров на десять, затолкал нас в узкий, но неглубокий тупиковый тоннель.