– Ты меня понимаешь, Мара? – спросил тогда светловолосый принц, а Агата вновь повернулась к нему. – У тебя есть вопросы?

– Да, – хрипло отозвалась девушка. – Только один.

Она свела брови, и её лицо впервые из равнодушного стало сердитым.

– Да кто ты, Тень тебя забери, такой, чтобы тревожить меня после смерти?

Даже сейчас, вспоминая вытянувшееся лицо Даниила, губы сами растягиваются в улыбке.

Я не позволю всему закончиться так.

После того как она сказала, что любит меня.

Я уже один раз вытащил её из могилы, сделаю и в этот раз, пусть даже мне придётся голыми руками вцепиться самой смерти в глотку.

Я просто обязан сказать ей, закончить фразу, которую не успел договорить. Ведь на самом деле я пытался сказать: «Я тебя ненавижу за то, что ты вновь заставила меня бояться, но я люблю тебя в тысячу крат сильнее».

Перед пограничным лесом мы останавливаемся на отдых, копим силы, понимая, что самое сложное ещё впереди. Теперь я уверен, что Агата попадёт в лагерь аракенцев раньше нас, но ещё есть надежда, что она не успеет сделать глупость и никто там её не тронет. Никогда не думал, что буду надеяться, что Даниил запрёт её. Лучше она в клетке, чем мёртвая. Так я хоть смогу её вытащить.

На отдыхе никто из Теней не разговаривает, мы прислушиваемся к удивительно тихому лесу, словно даже ветер и деревья знают, что сегодня произойдёт какая-то трагедия.

Мы выдвигаемся дальше, преодолеваем оставшееся расстояние довольно быстро и уже подходим к границе. У меня по спине проходит дрожь, когда я вижу Вьюгу без своей хозяйки. Кристиан спрыгивает со своего коня, чтобы поймать белоснежную лошадь. Мы все останавливаемся и осматриваем животное, но, к нашему облегчению, ни ран, ни крови нет.

– Скорее всего, она отпустила её, – заключает дядя.

– Значит, она уже в лагере или близко к нему.

Вновь поворачиваю Вьюгу в сторону Долкора и бью по крупу, отправляя её дальше, чтобы она как можно быстрее убралась из этих лесов, пока не попала под меч. А мы, ускоряясь, продолжаем путь и пересекаем границу.

Даниил пытается избежать продолжения разговора, выходит из своего шатра, чтобы отдать новые приказы о подготовке. Я слышу его уверенный голос где-то снаружи, а потом топот солдатских ног. Сама же я стою на месте и сверлю взглядом Елену, которая отвечает мне отнюдь не доброй улыбкой.

Даже если Даниил искренне желает меня спасти, то у него ничего не получится, потому что Елена с готовностью прикажет отрубить мне голову, как только её брат отвлечётся.

– Аарон тебе настолько нравится, что ты предпочтёшь удержать его в клетке, лишь бы рядом? – сухо спрашиваю я.

Принцесса недовольно закусывает нижнюю губу, задумчиво сводит светлые брови.

– Я влюбилась, – честно признаётся она, пожимая плечами. – Он был внимателен и добр ко мне. Помимо моих братьев больше никто со мной так не обращался. Остальные бегали за мной сами, как щенки. Если не из-за моего лица, то из-за того, что я королевская дочь. Аарон был другим. Хотя теперь мне понятно, почему его ни капли не интересовал мой статус и какую власть я могу ему дать. Ведь у него и так есть всё.

Елена усмехается, а потом едва заметно морщится. Всего пару секунд, и дежурная улыбка возвращается на её лицо при взгляде на меня.

– А ты, Мара, кто? Это имя – твоя единственная особенность. Кем ты была до этого? Крестьянской дочерью? Да ты бы и читать не научилась, если бы не стала Марой.

Это правда.

Мара.

Больше во мне нет и никогда не было ничего особенного.

Скорее всего, Елена хотела ударить по моей гордости, задеть, чтобы вывести меня из себя, но сказанное лишь напоминает мне о цели, ради которой я пришла. Поэтому моё лицо остаётся спокойным и отстранённым.

Елена открывает рот, чтобы продолжить выплёскивать свой яд, но не успевает, потому что Даниил возвращается к нам. Я вспоминаю, что теряю время за пустыми разговорами.

– Отзови войска, Даниил, – вновь наседаю я, когда молодой человек проходит мимо меня к своему столу.

Я даю ему ещё одну возможность.

– Отзови и стань в моих глазах достойным короны.

– Ты считаешь меня недостойным? – разочарованно выдыхает Даниил.

– Сейчас ты поступаешь как лжец, нарушая наш договор.

Я делаю лишь небольшой шаг назад, ближе к выходу и охранникам. Делаю это медленно, демонстрируя боль от предательства и даже шок, отвлекая внимание от моих ног, когда расстроенно вскидываю руки.

– Ой, да заткнись, Мара! – вмешивается Елена.

Мне до неё пять шагов влево и вперёд. Три, если широких.

До охранников сзади лишь два шага. Этого должно хватить.

– Хватит разговаривать с ней, брат. Просто запри. Зачем ты вообще тратишь время на оправдания.

Даниил трёт переносицу и морщится, несколько светлых прядей выпадают из аккуратной причёски на лоб. Он разрывается между желанием заставить меня понять и отсутствием времени на это, а ещё сестра подливает масла в огонь.

– Наверное, ты права, Елена.

Нет.

Нельзя. Тогда весь мой план рухнет.

– Агата, тебя отведут в отдельный шатёр, и там ты останешься под присмотром, но это только на время. Я обещаю…

Он не отдаёт приказ, смотрит мне в лицо, ожидая… согласия? Понимания? Ни того ни другого у меня для него нет, и я молчу, но лишь до тех пор, пока он не начинает медленно поднимать руку, чтобы дать знак стражам.

– Нет, – спокойно выдыхаю я и начинаю поворачиваться вокруг своей оси, делая шаг к охраннику сзади, что держит мой кинжал.

Мне нужно лишь лезвие, поэтому молодой парень растерянно смотрит на пустые ножны, что остаются в его сжатой руке. Я режу ему горло одним движением и заканчиваю оборот вокруг своей оси, разрезая горло другому. Не стоило им стоять так близко друг к другу.

Словно в замедленном темпе я замечаю, как рот Елены раскрывается, она вдыхает полную грудь воздуха, чтобы завопить, но я быстрее. Преодолеваю расстояние между нами, затыкаю ей рот и нос рукой, оказываясь за её спиной, трачу лишь секунду, чтобы занести лезвие над её животом. Моя рука не дрожит, когда я втыкаю его снизу вверх под рёбрами, чтобы сразу попасть в сердце. Я ненавижу Елену, но и не хочу, чтобы она мучилась. Девушка дёргается в моих руках несколько раз, из её рта течёт кровь сквозь мои пальцы.

К моей удаче, Даниил оцепенел, не ожидая подобного. Он не кричит, в ужасе смотрит на свою умирающую сестру в моих руках, его глаза широко распахиваются, когда он не верит в то, что видит. Ловит ртом воздух, не способный сделать даже небольшой вдох.

Когда принцесса затихает, я вытаскиваю лезвие и аккуратно опускаю её на пол. Король Аракена продолжает пытаться сдавленно дышать, цепляясь за край стола. Сейчас отчётливее, чем когда-либо, я вспоминаю, что ему только девятнадцать или максимум уже двадцать лет. Может, он в чём-то и хитёр, но влюблённость сделала его наивным. Его вера в сказочные истории обо мне ослепила его, не давая осознать, что мои последние, сказанные ему слова не были пустым звуком.

– Я же говорила тебе, Даниил, – тихо напоминаю я, почти оправдываюсь, замечая боль от предательства в его взгляде. – Что в следующий раз приду к тебе, чтобы убить.

Делаю несколько медленных шагов к нему.

– Но также я пришла за тем, что ты пообещал. Ты говорил, что дашь мне всё что угодно, и действительно есть кое-что, что в действительности мне можешь дать только ты.

Его удивляет мольба в моём голосе, а меня почти ужасает чувство, как сжимается сердце от его взгляда. Я не хочу делать ему больнее, чем уже сделала, но обратного пути у меня нет. Я пришла не для мести, но лишь чтобы защитить тех, кого люблю. Для этого мне нужно выиграть войну, но проиграть свою жизнь. Я подхожу ещё ближе и протягиваю свой кинжал рукоятью вперёд, Даниил смотрит на меня так, будто я вогнала лезвие ему в грудь.