Павел заталкивает в рот побольше еды, пытаясь сдержать смех.

– Теперь нам ясно, что хоть её тренировки прошли не зря, – хмыкает Кристиан.

– Но на переговоры лучше никогда её не бери, иначе у нас война будет со всеми, – поддерживает Александр. Я чувствую улыбку в его голосе, и это меня успокаивает.

– Зато Северину никто и никогда не посмеет сказать «нет», – подначивает Марк.

Анна виновато опускает голову вниз, упираясь взглядом в тарелку, что-то бубнит себе под нос и вилкой мнёт картофель, который и так уже превратился в пюре.

– Зато мы узнали любимое место Александра, – сестра умело переводит тему, и Павел с таким усердием согласно кивает головой, что все поворачиваются к нему.

На лице Анны появляется ехидная улыбка, ведь она догадывается, что Александр не придумал какого-либо оправдания на этот счёт.

– И где же это? – Северин выглядит заинтересованным, аккуратно прожёвывая сочный кусочек говядины, что положил в рот.

– В кровати, – сразу отзывается Павел.

– Ты вроде не большой любитель валяться на перине, – Марк с недоумением поворачивается к своему командиру.

– В моей кровати, – спокойно поправляю я.

Мы все вздрагиваем, когда Александр громко давится водой, расплёскивая из стакана часть на стол. Северин в шоке, но стучит его по спине. Возможно, Анна и Павел хотели помучить принца намёками, но я растягиваю губы в мрачной улыбке, забирая эту возможность и наблюдаю за их собственным смущением.

– Так я сказала при всех Елене, – пожимаю плечами, откидываясь назад. – Моя вина. Она всегда неровно дышала к Александру, а раз руки на встрече нельзя было распускать, то я решила надавить ей на больное.

Старший принц поворачивается ко мне с благодарностью во взгляде, когда я избавляю его от неловкого объяснения.

– И как? Сработало? – усмехаясь, спрашивает Марк.

– Ещё как! – хохочет сестра. – Я думала, что эта стерва набросится на Агату, чтобы ей глаза выцарапать.

– Проклятье… – Александр затыкает нос салфеткой, запрокидывая голову вверх.

– Опять кровь пошла? В последнее время это с тобой часто, – Северин смотрит на брата с беспокойством, а тот лишь отмахивается.

– Дел по горло. Я плохо сплю, да и голова болит временами. Ничего страшного.

Нас всех это не сильно убеждает, но кровь останавливается быстро и напряжение за столом вновь сходит на нет. Я едва заметно киваю Кристиану, пытаюсь подсказать, что нам стоит поговорить после ужина.

Мы продолжаем шутить, обсуждая события последних дней. Но когда вся еда съедена, переходим к серьёзным темам. Я вновь рассказываю о том, что поведал мне Даниил, но всё так же молчу об Александре. Но и об условиях перемирия, где возможен обмен на меня, я тоже рассказываю в первый раз.

– Он дал мне три дня, – заканчиваю я рассказ.

– На что? – король складывает руки в замок перед собой. Его взгляд вновь ожесточается, а зрачки сужаются, но он не смотрит на меня, а глядит куда-то перед собой, пытаясь вернуться к своему хладнокровию. Северину, как и его брату, не нравится, когда кто-то ставит им условия.

– На то, чтобы вернуться к нему.

– Нет, – сразу сухо перебивает Александр.

– Это его условия мира, – игнорирую его я и продолжаю. – Если я уйду, то он заключит с вами мир, подпишет бумаги первым и клянётся никогда больше не трогать вашу семью.

Северин упирает локти в стол и кладёт подбородок на сцепленные пальцы. Его взгляд становится вроде и ласковым, но таким пронзительным, что мне немного не по себе.

– Александр? – коротко спрашивает молодой король.

– Всё ещё нет.

– Анна?

– Пусть идёт в Тень, – цокает языком сестра.

– Кристиан? – продолжает перечислять Северин.

– Нет.

– Марк?

– Нет. Я бы хотел высказать своё мнение более подробно и менее прилично, но мы все только что поели, – Марк наливает себе ещё чая.

– Павел?

– Нет.

– Ну вот и всё! – Северин сразу становится вновь похож на себя, улыбается и расслабленно откидывается на спинку стула, отпивая горячий чай из чашки. – Я тоже голосую за отказ в этом смешном предложении, так что вопрос решён.

Они все с такой лёгкостью приняли решение меня не отдавать, что я теряю дар речи. Мои друзья моментально переключаются на другую тему, обсуждая количество провизии, будто решение столь серьёзных вопросов, как начало или завершение войны, действительно принимается так просто.

– И всё? – привлекаю я их внимание, и они нехотя замолкают.

Александр опирается на стол, поворачивает голову ко мне, чтобы я смогла его видеть.

– А с чего ты решила, что нам нужен этот мир, маленькая Мара? Неужели ты думаешь, что мы собираемся проиграть? – В его глазах привычные озорные искры, а на губах ироничные слова переплетаются с мёдом в голосе.

Я выдыхаю, действительно не понимая, с чего я это взяла.

– Агата, – приветствует меня Кристиан кивком, не удивляясь, что я стою рядом с дверью в его спальню, спиной опираясь на стену.

После завершения ужина Александр хотел со мной поговорить, но я выдумала, что слишком устала, и он согласился перенести разговор на завтра. Проследив, за какой дверью он скроется, я убедилась, что дверь напротив моей комнаты действительно ведёт в спальню старшего принца. Комната его дяди находится дальше по коридору.

Кристиан оглядывается, убеждаясь, что в коридоре никого нет, и приглашает меня зайти.

– Судя по твоему лицу, Даниил рассказал тебе что-то ещё, – в лоб начинает мужчина, закрывая дверь, и жестом указывая мне на ближайший стул.

– Да, – присаживаюсь, отмечая, что Кристиан остаётся стоять. – После того как я рассказала, что Анна жива и на нашей стороне, он сказал, что Александр… умирает.

Последнее слово проходит по горлу, как сухой ком хлеба без воды, мучительно медленно, с болью, царапая стенки. Мужчина напряженно оттягивает ворот рубашки, но начинает дышать свободнее только после того, как расстёгивает несколько пуговиц.

– И умирает он из-за меня. Это правда?

– Да. И то и другое – правда, – прямо отвечает Кристиан.

Он всё-таки присаживается на кровать. Я замечаю, как матрас проседает под ним, как Кристиан отводит взгляд, не желая смотреть мне в глаза. Вижу, как прыгает пламя от свечи, отмечаю скол на деревянном подлокотнике моего стула. Я обвожу взглядом его скромную комнату в бледно-голубых оттенках. На его кровати лишь две подушки, как и везде, шкаф отделан позолотой, а столешница письменного стола выполнена из нескольких сортов дерева. Мастер создал узор из древесины разных оттенков, который можно будет рассмотреть полностью, только разобрав беспорядок из книг, свитков и бумаг.

Я воспринимаю новость удивительно спокойно, сердце бьётся размеренно, но всё будто замедляется. Я с какой-то одержимостью отмечаю ещё с десяток незначительных и абсолютно бесполезных деталей в комнате, не понимая, зачем цепляюсь вниманием за эти мелочи.

– Я знал, что мне необходимо поговорить с тобой об этом, но часть меня надеялась, что ты всё-таки никогда не придёшь с подобным вопросом, – как-то сдавленно признаётся Кристиан.