Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Но ведь жрец мог подслушать».

Он посмотрел на Лиэ-Нэсс и понял, что она улыбается.

– Я не предавал тебя, Лиэ.

– Знаю. Но ты мог это сделать невольно. Ты ведь был в Храме Фэнтара?

Кажется, она даже не обвиняла его. Говорила тихо и устало.

– Я убью жреца, – прохрипел ийлур, – я убью твоего мужа… за то, что он поднял на тебя руку. Я убью… всех их… Тех, кто будет завтра смотреть.

Лиэ-Нэсс махнула рукой.

– Не нужно красивых и громких слов. Теперь я знаю, что ты не виноват, и знаю, что ты не переставал меня любить. Разве твоя вина в том, что ты был рожден слабым? Послушай меня, Дар-Теен…

Их пальцы сплелись. В последний раз.

– Слушай внимательно, – Лиэ-Нэсс грустно посмотрела на него, – как бы там ни было, но завтра я умру из-за тебя. Не приходи смотреть на казнь, не нужно… Я прошу, чтобы ты кое-что сделал, в память обо мне.

– Клянусь.

– Не клянись, но выполни.

– Выполню, даже если мне придется умереть.

– У задней стены моего терема, под корнями старого пня, я зарыла в снегу одну очень важную вещь. Обещай, что достанешь ее оттуда – и отнесешь в Храм Шейниры. Что-то ты побледнел… Это нужно отдать синхам.

Она горько улыбнулась.

– Я прошу немного, Дар-Теен. Не отказывай мне в последней просьбе.

– Но что там?

– Всего лишь мешочек с семенами, любимый. Сделай это для покоя моей души, понимаешь? Иначе… – в ее единственном здоровом глазу сверкнула злость, – иначе я прокляну тебя, и мой дух будет преследовать тебя до конца жизни.

И, уже шепотом, ийлура добавила:

– Если от меня отвернулся Фэнтар, то мне ничего не остается, как принести обильную жертву Темной Матери синхов.

Глава 4

И в жертву отдаю я их

Он все-таки пошел на казнь. Сам не зная, зачем туда идет, потому что не было надежды ни на внезапную подмогу, ни на столь же внезапное и еще более невозможное помилование. Кто будет спасать ийлуру, ступившую на путь Шейниры и отвернувшуюся от Покровителя? Правильно, никто. Участь Лиэ-Нэсс была решена, и изменить ее мог разве что сам Фэнтар. Но Дар-Теен был почему-то уверен в том, что бог ийлуров не спустится из своего заоблачного царства ради жизни отступницы.

К началу экзекуции Дар-Теен опоздал. Уже был зачитан приговор, и отсчитали положенные удары плетью, и маленькое тело Лиэ-Нэсс, выставленное на всеобщее обозрение, безвольно висело в кандалах. По исчерканной алым спине, ногам сочилась кровь. И еще… Волосы Лиэ-Нэсс. Длинные, ярко-рыжие – их больше не было. Была только наголо обритая головка.

Прикусив губу и ощущая на языке солоноватый привкус, Дар-Теен протолкался сквозь толпу зрителей. Ийлуры хранили молчание, ни свиста, ни улюлюканья, как того можно было ожидать; сам Эйх-Мерол, у помоста, кутался в меховой плащ и на жену глаз не поднимал.

«Что, совесть заела?» – хотелось крикнуть Дар-Теену, – «не хочешь смотреть на то, что натворил?»

Пальцы сами собой легли на рукоять меча. А что, если?..

«Нет. Ты поклялся Лиэ-Нэсс, что выполнишь ее просьбу, какой бы она не была. А напасть – сразу отправишься к Фэнтару».

И он, как ни больно это было, вновь перевел взгляд на ее тонкую спину, к которой уже никогда не прикоснуться, и не ощутить аромат гладкой кожи.

– Прости, – беззвучно прошептал Дар-Теен, – хотя и нет мне прощения.

Лиэ-Нэсс слабо шевельнулась у столба, замаранные кровью пальцы сомкнулись на цепях. Еще одно невозможное усилие – и она стала на ноги.

– Смотрите, смотрите, – зашикал кто-то рядом, – она…

– Она пришла в себя, – вырвалось у Дар-Теена, – но лучше бы ей оставаться без чувств.

Ийлур смотрел на ту, кого любил и кого предал. Он чувствовал, как в груди натянулась хрусткая корочка, пульсирующая в такт биению сердца. Ему казалось, лопни она – и само сердце разорвется на куски, и он упадет и умрет прямо на этой площади, под ногами молчаливой, но безучастной толпы.

«И ты боишься этого? Не хочешь умирать, да? А как же… Как же Лиэ-Нэсс, которую твоя неосторожность отправили на пытки и казнь?»

Дар-Теен смотрел на Лиэ-Нэсс. И понимал, что его боль – лишь слабая тень ее страданий, и слишком легкое наказание для того, кому она доверилась. Для того, кто предал.

«Да, да. Не отводи глаз. Смотри. И помни до самого последнего вздоха».

Но все же он – на мгновение – поднял взгляд к небу.

– Что же ты молчишь? Ты ведь бог, тебе ничего не стоило простить ее! Или же… Даже боги не столь могущественны, чтобы позволить себе быть милосердными?

Стоявший рядом ийлур удивленно оглянулся, и Дар-Теен поспешно прикусил язык. Так и до беды недалеко; жители города – ревностные слуги Фэнтара, и не стоит их дразнить.

«Тем более, что тебе еще предстоит выполнить ее последнюю просьбу».

Подручный палача освободил руки Лиэ-Нэсс, и они упали двумя сорванными лилиями. Но – по толпе зрителей пронесся вздох – ийлура самостоятельно держалась на ногах, и начала медленно поворачиваться. Лицом к тем, кто пришел посмотреть на ее уход из жизни.

Эйх-Мерол судорожно запахнул а на груди плащ и уставился на носки собственных сапог.

А Лиэ-Нэсс… Избитая, измученная – замерла лицом к толпе, ничуть не стесняясь наготы, спокойно положив руки на бедра. И вдруг каждому стало ясно, что душа, запертая в этом хрупком теле, не боится шагнуть за последнюю грань, а все, собравшиеся на площади подобны жалким червям, ползающим у ног истинной ийлуры.

Внезапно Дар-Теену померещился мутный силуэт за узкой спиной приговоренной к казни, он даже потер глаза, но видение никуда не исчезло. Словно облако подъятых с земли частиц пепла замерло над плечами Лиэ-Нэсс, прилипло к ней, вопреки законам мироздания игнорируя даже порывы ветра.

«Что за чушь?» – ийлур осторожно оглянулся на соседа.

Нет, похоже, что никто кроме него ничего не заметил.

Лиэ-Нэсс улыбнулась и начала медленно разводить руки в стороны, словно раскрывая объятия всем присутствующим. По площади – словно дыхание ветра среди ледяных торосов – пронесся сдавленный вздох.

– Она взывает к Шейнире, – услышал Дар-Теен, – она взывает… это в самом деле темная ийлура!!!

– Нет, остановись, пожалуйста, – одними губами прошептал Дар-Теен, – не надо, прошу…

Черные глаза Лиэ-Нэсс казались двумя провалами в ночь. Ийлура пошарила взглядом по толпе, словно разыскивая кого-то, затем увидела Дар-Теена – он съежился, внезапно испытав желание стать невидимым.

– Беги, – одними губами произнесла ийлура.

Бестелесный голос существа, одной ногой стоящего за краем жизни.

– Беги, – повторила Лиэ-Нэсс.

Она предупредила только его одного.

И Дар-Теен послушался. И действительно двинулся прочь с площади. Сердце прыгало в груди, словно тряпичный мячик, страшное предчувствие нависшей опасности накрывало тошнотворной волной страха.

«Пожалуйста, не нужно…»

Ему вдруг захотелось плакать. Совсем как маленькому, упасть на колени перед застывшей на эшафоте темной, и молить – чтобы остановилась. Не ради тех, кто пришел поглазеть на ее гибель, но ради самой себя. Ибо страшна участь отступницы, продавшейся темной Шейнире, и душа ее обречена на плен без надежды на завершение пути в садах Фэнтара.

– Остановись… Не губи себя.

Он запнулся, замолчал, когда раздался голос Лиэ-Нэсс. Звонкий и сильный, вмиг перекрывший и гул толпы, и бряцание оружия. Дар-Теен застыл, как вкопанный, ощущая, как ее взгляд скользит промеж лопаток, и оттого под сердцем проворачивается ржавый гвоздь. То, чего он боялся более всего…

– Прими мою проклятую душу, Шейнира. И в жертву тебе отдаю я их.

В самый последний миг Дар-Теен обернулся.

…Он увидел белоснежную фигурку Лиэ-Нэсс, раскинувшую тонкие руки, и почему-то воспарившую над черным помостом. Успел заметить Эйх-Мерола, метнувшегося к темной с обнаженным мечом, младшего жреца в неуклюжем балахоне, творящего в воздухе оберегающий знак Фэнтара. А потом облако за спиной Лиэ-Нэсс ожило, обернуло хозяйку темным коконом и брызнуло во все стороны клочьями.

998
{"b":"872932","o":1}