– Да, я готов. – пролепетал он.

– Ты пройдешь свой путь во что бы то ни встало? – требовательно вопрошал голос.

– Да. – полушёпотом ответил Алеф.

– Ты обещаешь что преодолеешь все препятствия? – мертвые глаза матери буравили его.

– Да.

– Обещай, что сделаешь все возможное ради трона.

– Обещаю. – тихо сказал он.

– Я не слышу.

– Обещаю. – уже увереннее сказал он.

– Повтори, громко и отчетливо! – голос раскатился эхом по всему замку, отражаясь от каменных стен.

– Я обещаю, что сделаю все возможное ради трона! – Алеф прокричал это во всю мощь своих легких, при этом зачем-то зажмурившись.

– Ты обещал, – прошелестел ветер где-то за окном. – Не забывай, – прощебетали пролетевшие рядом птицы.

Алеф открыл глаза.

Его руку никто не держал. Тело матери лежало на том же самом месте, будто и не двигалась вовсе.

Он осторожно отступил на шаг.

Никто больше не пытался его схватить или заговорить с ним.

– Бред какой-то, – пробормотал Алеф. – привидится же.

Однако его больше не пугал вид мертвой женщины, хоть сердце и колотилось в груди с бешеной силой. Ему вдруг захотелось присесть. Колени подогнулись, и он осел на пол хватая ртом воздух. Он никогда не ругался прежде, но сейчас ему хотелось кричать все те слова, что порой произносил Айрон.

Алеф осмотрелся по сторонам. Не смотря на пережитое, его мысли были на удивление упорядоченными.

Одно ясно, из замка лучше выбираться. Отец столько раз брал его с собой на охоту, что выживание в лесу было для него далеко не выживанием. Алеф еще не умел приобретать боевую форму, это приходит с взрослением, но под открытым небом он чувствовал себя так же комфортно, как и в своих покоях.

– Так, – пробормотал он, – нужно собрать одежду, еду и необходимые вещи. – он мыслил в слух, и от этого ему становилось спокойнее. – Так, в кладовке должна быть солонина и сыр. Еще нужна будет вода…

А почему я вообще должен куда-то идти? – подумал вдруг он. – Не проще ли дождаться когда кто-то придет и поможет ему?

Алеф вдруг почувствовал, сильный зуд, в том самом месте где… На его предплечье вспух бугорок.

Он недоверчиво посмотрел на тело матери, а затем встал и направился в погреб.

Алеф сосредоточился, чтобы открыть хранилище, обязательный атрибут всех членов благородных семей. Это небольшой карман, которым всегда можно воспользоваться. Небольшая полка появлялась в нужном месте и в ней можно было хранить различные вещи.

У Алефа было совсем маленький карман, но он решил использовать его с толком и забить до отказа соленым мясом и сыром.

Однако когда карман отозвался и стал открываться, перед удивленным Алефом раскрылись два хранилища. Первое его привычное, то где он хранил книги и важные для себя вещи. Зато второе, было куда больше. От неожиданности парень застыл на месте. Он знал что это может означать.

Это хранилище отца и он последний наследник.

Значит это правда. Все правда.

Он судорожно вздохнул.

В хранилище были золотые монеты, какие-то украшения с драгоценными камнями и еще всякая всячина. Наверное в этой куче драгоценностей, если хорошенько покопаться можно многое найти. Но взгляд Алефа был прикован к кинжалу с черным лезвием и белой костяной рукояткой. Кинжал казался древним и при взгляде на него вызывал неясное чувство. Он будто звал парня и просился в руку.

Алеф вдруг подумал, что ни при каких обстоятельствах не следует брать то оружие. Оно злое, он точно это знал. Будто он много лет знаком с этим кинжалом, десятки сотни лет. Он всю жизнь сопровождал его предков и сводил их с ума. Алеф помотал головой, и наваждение рассеялось.

Алеф закрыл новый карман, и стал набивать свое старое маленькое хранилище едой.

Затем, он направился в свои покои. Нужно было хорошо подготовиться для дальней дороги.

Он сам не верил в то что ему предстоит куда-то отправиться, но тревожное шевеление под кожей в его предплечье, побуждало ускориться.

Я пытался понять что со мной происходит. Я так себя не чувствовал с двадцати лет. Внутри, будто что-то пело. Мне захотелось танцевать как в старых мюзиклах и петь во весь голос.

Я выбрал два стальных кольца. Не важно что они из простого металла, зато очень красивые. А с гравировкой, так вообще стали самыми лучшими. Потом я ходил по рынку, и скупал все что на мой взгляд должно нравиться женщинам. Ароматная мазь, ну типа местные духи. Шелковый платок с узорами из голубых цветов. Как раз под цвет глаз Галеи. Где-то внутри я знал, что она это не оценит, другие у нее идеалы. Но мне все равно хотелось сделать для нее что-нибудь приятное. Купил пару килограмм различных конфет. Сладости здесь стоили каких-то сумасшедших денег, но какое это имеет значение. Галея любит сладкое.

Все покупки я аккуратно сложил в заплечный мешок, пытаясь придумать чем еще порадовать любимую женщину.

От этих размышлений, меня отвлек знакомый голос.

– Сатирик! Дорогой мой, я тебя почти не узнал. Ты готовишься стать богатым что ли?

– Здорово, Бабник. Я тебя месяца два не видел. – ответил я даже не оглядываясь.

Этот голос я ни с кем не перепутаю. К тому же именно я рассказал ему о старой русской примете.

Наконец передо мной предстал старый товарищ по походам, сияющий белозубой улыбкой.

– Я, признаюсь, видел тебя несколько дней назад. – на миг стушевался он. – Но у тебя был такой вид, что решил тебя не трогать. – Бабник снова расцвел в улыбке. – Зато сейчас, цветешь и пахнешь. Будто помолодел лет на двадцать.

– Серьезно? Помолодел?

– Ну да! Приятно смотреть стало. – он дружески толкнул меня в плечо, – Похоже у меня появился конкурент?

– Ты же знаешь, я не особо то и ловелас.

– Раньше и правда было так. Но сейчас я заметил тебя лишь из-за звона женских сердец в округе.

– Ну что ты несешь, – ухмыльнулся я. – Много болтать это моя прерогатива.

– А что мне остается делать? Все женщины стали смотреть мимо меня. Я проследил за их взглядами, и обнаружил тебя.

– Ох, переигрываешь, прямо как звезда Болливуда.

– Ну да ты прав. – Бабник заржал. – Ну чего, может выпьем?

– Погнали.

Планов на дальнейший день у меня не было, и уже через полчаса, мы с бабником во всю травили байки за пивом.

– Не, ну прямо как в фиговом анекдоте. Я к Вонгу шел сказать, что иду на пенсию, а он чуть не заставил меня, начать убежать его передумать. Изворотливый китаец! Это у него какая-то рефлекторная хитрость срабатывает.

– Да не говори. – вторил мне Бабник. – Я после каждого дела, по нескольку дней мучаюсь вопросом, “где он меня обсчитал?”. Не нахожу ничего, но это только доказывает насколько мастерски он все проворачивает.

– Ну и я о том же, невозможно с такими глазами быть честным человеком. – смеясь продолжил я. – Это против законов природы. Даже когда он хочет быть честным, вселенная искажается, что бы все повернуть в его выгоду.

– В общем, я знаю когда этому миру придет конец. – торжественно объявил Бабник.

– Да можешь не продолжать. Своими бородатыми шутками ты этот конец только приближаешь.

– Ох, и правда, – округлил глаза он. – это ведь по твоей части. Так глядишь, мы и правда поменяемся ролями. Не хватало еще, чтобы ты об амурных делах начал рассказывать.

– Не дождешься. Тебе нельзя такое рассказывать. – смеялся я. – уже завтра об этом будут шептаться даже местные кошки.

– Ну да ладно. Все это совершенно не важно. Лучше послушай какая женщина теперь владеет моим сердцем.

Такие разговоры у нас обычно длились часами. Бабник, он свой в доску. Многим он кажется невыносимым, но мне он по душе.

В общем я решил заночевать в городе, а по утру отправиться обратно. Я заранее забронировал комнату в той же таверне где мы напивались, а потом уже ни о чем не думал.

На утро, я проснулся свежий и довольный. Будто вообще не пил. Нет, ну чай у Вонга просто чудо. Я слышал о том какие чудеса творят всякие восточные премудрости. Но такой эффект заставлял пересмотреть многие взгляды.