– Из тебя будет прекрасная королева. Справедливая! – посылаю ей хитрую ухмылку, сгибаясь в насмешливом поклоне.

– Благодарю! – весело отвечает она мне тем же.

Подхожу к сестре и треплю её волосы.

– Если не хочешь говорить, я подожду. Главное, что он не обидел тебя и не принуждал. Если ты сама этого хотела, то расскажешь, когда решишь поделиться.

– Не принуждал. Я сама хотела. – Айла благодарно улыбается, обхватывая мою руку своими ладонями.

Мы проводим ещё какое-то время за разговорами. Сестра не особо раскрывает наши завтрашние планы, лишь говорит, что мы поедем в город, где будем общаться с народом. Они ещё не видели, насколько похожи две принцессы, не видели всех трёх детей прошлой королевы Сарир вместе. Когда Самия откровенно зевает, я выпроваживаю их из комнаты, напоминая, что им самим нужно выспаться.

Оставшись одна, я закрываю балконные двери, переодеваюсь в ночную сорочку и забираюсь под свежее, хрустящее одеяло, зарываясь в подушки. Кровать жутко холодная, и я ворочаюсь, с тоской вспоминая тёплое тело Рушана. Мысли о нём всё ухудшают, отгоняя сон лучше, чем холодная простыня. Спустя час я уже бездумно гляжу в потолок балдахина, запуская руки в волосы и массируя кожу головы, пытаясь прекратить думать о кахари.

Именно в таком положении он и находит меня, применяя перенос и появляясь рядом с кроватью. Мне бы стоило сделать ему выговор за то, что не постучал, но меня предаёт моё же лицо, с которого едва ли можно стереть улыбку при виде любимого. Он опять босой, в домашней одежде.

– Так и знал, что ты тут заскучаешь.

Эта его самодовольная улыбка.

– Ты долго! – обвиняюще бросаю я и сдвигаюсь на кровати, чтобы он мог лечь.

– Но прежде, чем я лягу, есть условие, потому что не хочу утром выслушивать от Айлы. Моя и твоя одежда останется на нас. Она же на тебе есть? – вдруг осекается Рушан.

Он не может разглядеть, потому что я почти вся под одеялом.

– Думаю, тебе придётся проверить самому.

Его изучающий взгляд скользит по одеялу, он действительно гадает и прикидывает варианты, но потом с раздражённым вздохом забирается под покрывало ко мне:

– О, чёрт с этим со всем!

Кахари обхватывает меня руками и крепко прижимает к груди. В каждом его прикосновении, в том, как он вдыхает запах моих волос, я чувствую, что он скучал не меньше меня. Что он так же хочет быть рядом всегда и даже расстояние в несколько коридоров становится для нас сейчас невыносимым. Так чувствуется любовь? В желании раствориться в другом человеке? В тягучей тяжести в груди, когда он дальше, чем ты, можешь дотянуться рукой?

– Всё в порядке? – Его голос звучит обеспокоенно, когда я сильнее, чем нужно, стискиваю его рёбра.

– Да. Лучше, чем когда-либо, – тихо отвечаю я правду.

Мне всё-таки удаётся расслабиться. Рушан успокаивающе поглаживает моё плечо и спину, тихо шепчет приятные слова, которые я едва различаю сквозь дрёму. Из-за его голоса Рушан остаётся со мной и в реальности, и во сне, куда я медленно проваливаюсь.

Неужели это – то светлое будущее, к которому мы шли? Вчера и сегодня всё так хорошо и спокойно, что иногда я нервно, будто по привычке, оборачиваюсь назад. Ищу уже знакомые страх и боль, которые годами крались за нами по пятам. Однако, когда оглядываюсь теперь… я вижу её. Свою сестру в красивом сером с золотым платье и дорогом уличном халате, она едет на светло-коричневом коне по улицам Паргады в сторону главной площади. Я улыбаюсь, наблюдая, как ей не удаётся сдерживать лицо, и она вечно поглядывает на Рушана, едущего рядом на светлом жеребце.

Наш генерал лишь делает вид, что не замечает её внимания, хотя сам бросает взгляд на Ойро, стоит ей только отвернуться.

Я хмыкаю, наблюдая эту незатейливую игру, и вновь смотрю вперёд, дёргая поводья и заставляя кобылу двигаться чуть медленнее. Передо мной едет Даян. По крупу его коня складками лежит королевская мантия. При каждом шаге животного крупицы бриллиантов переливаются в лучах солнца, а вышитые фазы луны едва поблёскивают серебром. Самия рядом с ним. Сегодня вместо платья на ней штаны для верховой езды и шёлковая рубашка цвета розового заката, которая идеально сочетается с одним из оттенков мантии Даяна на плечах. Отливающие шоколадом волосы девушки собраны в высокий хвост, а за спиной висит короткий меч, как и у остальных Назари.

После помолвки Самия почти всегда носит платья, как того требует её новый статус и официальные встречи. Однако с утра, заявившись в таком виде, она сказала, что это только наш праздник, и она не желает выделяться. Сказала, что Калануа единой семьёй должны поприветствовать народ. В чём-то Самия права, но уверена, что юбки подруге поднадоели.

– Всё хорошо? – Анис подводит своего коня достаточно близко, чтобы шепнуть мне этот вопрос.

– Даже слишком, не находишь?

Мы двигаемся по одной из самых широких улиц. Главная площадь, где нам предстоит выступить, может вместить большое количество жителей. Однако её всё равно недостаточно для многочисленных желающих, поэтому по краям, вдоль каждой улицы нас встречают илосийцы. Кто-то нарядился, кто-то остался в обычной повседневной одежде. Здесь все, от стариков до маленьких детей, которых родители держат на руках или плечах. Они охают и задерживают дыхание, видя Даяна, меня, Ойро и отмечая, что нас и вправду трое. Мы улыбаемся собравшимся людям, машем столько, сколько можем. И стоит первому удивлению у подданных пройти, как за нашими спинами поднимается волна восхищённых голосов, зовущих нас по именам.

– Тебе некомфортно? – уточняет Анис.

– Я словно не знаю, что делать. Уже не думала, что здесь, – прикладываю руку к груди напротив размеренно бьющегося сердца, – может перестать болеть так сильно.

Как состояние мира может приносить такую зудящую нервозность? Анис понимающе кивает, запуская руку в свою вьющуюся чёлку.

– Дай себе время привыкнуть. Нельзя за какой-то месяц стереть пережитые годы. Но это обязательно пройдёт, любовь моя. Мне вот тоже нужно время, чтобы перестать закатывать глаза, каждый раз наблюдая за этими двумя, – парень усмехается, показывая большим пальцем назад.

Я оглядываюсь, наблюдая, как щёки сестры покрываются румянцем, когда Рушан наклоняется и что-то говорит ей.

– Мне кажется, нам всей жизни не хватит, чтобы поверить, что Рушан, оказывается, романтик, – соглашаюсь я.

– Я тоже романтик!

– Я в этом не сомневаюсь, Анис, – тихо смеюсь в ответ на улыбку своего Назари, радуюсь, что с ним всегда так легко.

Ойро Лейла Калануа! Принцесса Ойро!

Этот крик огромной толпы, доносящийся с площади, пока далеко, но сюда он докатывается вибрацией, передаваясь от дома к дому, от человека к человеку. Моя кобыла нервничает, и я глажу её по шее, успокаивая.

Анис придерживает своего коня, чтобы поменяться местами с Ойро, чья лошадь теперь шагает рядом с моей. За прошедшие недели я видела, как сестра, уже не морщась, резала себе руки, как вставала лицом к лицу с испорченными тенями, которые едва ли не в полтора-два раза больше неё. Но сейчас, когда она слышит своё имя из уст многочисленной толпы, её руки трясутся, нервно сжимая поводья. Я лишь отдалённо могу представить, как она чувствовала себя в детстве. Вроде и свободная, но скрытая от глаз и любви своего народа.

– Они любят тебя.

– Почему ты так уверена? – Сестра смотрит на меня с сомнением. – Я ничего ради них не сделала.

– Ты укрепила границу, наподдала Каидану, спасла меня, Даяна и всех будущих потомков Илоса, не дав нам потерять Дар. И, самое главное… ты выжила, Ойро, чтобы вернуться к ним и к нам, – уверенно отвечаю я.

Сестра явно подбирает в голове варианты, которые она может противопоставить моим словам, – комплименты ей всегда были чужды. Но, не найдя таких, Ойро склоняет передо мной голову с благодарностью, а потом выпрямляется и смотрит вперёд, туда, где нас ожидает площадь, полная наших людей. Я отмечаю, что сестра прикрепила к юбке теялийское украшение, подаренное Суа. Рада, что они подружились, однако удивительно, как им удалось сблизиться так быстро.