«Но ты ведь и сам можешь придумать, что делать дальше», – он прислонился к прохладной стене лбом, – «тебе следует найти ключ, а после – после никогда не встречаться с этим жрецом и самому искать пирамиду. Вопрос только в том, как долго ты будешь шататься по заснеженным пустыням, и сможешь ли спуститься к Вратам… »

В душе мутной волной поднималась злость, на самого себя, на незнание таких важных вещей, как местонахождение ключа и пирамиды.

«Погоди-погоди, приятель! А как же надпись над головой Тарнэ, и записка, которую нашли у тебя за пазухой?»

Ну, конечно.

Перед смертью Тарнэ успел нацарапать «Иди в Храм Дракона», а в записке было сказано, что ключ у темной жрицы. Но кого в таком случае, нужно отыскать сначала?

«Наверное, проще явиться в Храм», – решил ийлур, – «этот хотя бы не может прятаться, стоит себе на мысе… А вот с жрицей придется повозиться, побери ее Шейнира. Возможно, ее и в живых-то нет! Ведь все ийлуры погибли… »

Дар-Теен успокоился окончательно. Решение было принято, маршрут намечен. Оставалось только дождаться очередной беседы с Царицей серкт и дать свое согласие. Как просто!

И он взялся за кашу, памятуя о том, что без еды силы уходят слишком быстро.

В комнате быстро темнело. Сквозь тонкую, как ниточка, щелку между дверью и косяком, сочился красноватый лучик и доносились приглушенные голоса серкт.

Дар-Теен подкрался на цыпочках к двери, приник ухом к замочной скважине – похоже, стражи развлекались игрой в кости, бодро грохоча ими по дереву, наверное, по перевернутой бочке.

Ийлур вздохнул. Его снова одолевали неприятные, горькие мысли – об Эристо-Вет, об украденных воспоминаниях… А потом и об Андоли, и о Шеверте.

«Хотелось бы знать», – ийлур зевнул, – «что с ними теперь? Ну,  с Андоли и так все ясно… Наверняка лижет пятки своей Царице, как и полагается верной собаке. А вот Шеверт… Неужели его больше нет?»

Тут Дар-Теену подумалось, что, может, оно и к лучшему, если Шеверт погиб. По крайней мере так он был избавлен от пыток и от сомнительной радости встретиться со жрецами серкт.

«А я живу только потому, что когда-то имел удовольствие держать в руках ключ».

Ийлур ходил по комнате, не находя себе места.

Ключ, ключ.

Синх, который тоже держал его в руках, предпочел умереть… Но перед смертью сболтнул его, Дар-Теена имя.

Что за синх? В своей жизни он, ийлур, знался только с двумя из них. Первым был Элхадж, вторым – метхе Альбрус, один из четверки, правящей Орденом Хранителей. Могла ли Царица захватить в плен Элхаджа? Или Альбруса? Оба они были слишком могущественны – «но, разумеется, только в присутствии Покровителей!».

А если Покровителей не стало, и Элхадж, Верховный жрец храма Шейниры, и Альбрус – все они оказались совершенно беззащитны перед правительницей серкт.

Оставалось решить: а что такого мог держать в руках он, Дар-Теен, и Альбрус? Или Элхадж?

Ийлур вздрогнул, осененный внезапной догадкой.

А что, если?..

Ведь было сказано, что ключ может принимать любую форму… Если только это действиетльно так, то…

Под небом Эртинойса существовал только один предмет, которым временно обладал Дар-Теен, и который затем украл синх Элхадж – и предметом этим был меч, носящий имя «Черный Убийца».

Когда-то… Дар-Теен нашел Черного Убийцу в Кар-Холоме, и это было так давно, что почти стерлось уже из памяти. А потом Элхадж прикарманил оружие, бросив Дар-Теена умирать под обрывом.

Значило ли это, что Черный Убийца – это ключ к Вратам?

Одни догадки, не более.

А если и так – то где его искать?

«У темной жрицы, провались она в шейнирово царство… »

Ийлур усмехнулся.

Еще раз прошелся по темной комнате – можно было улечься спать, но мысли прыгали и беспокойно кружились. Какой уж тут сон?

Дар-Теен вновь приник ухом к замочной скважине. Там, за дверью, воцарилась тишина, как будто серкт уснули на посту, и это казалось странным.

– Бездельники, – пробурчал ийлур, – разве можно так стоять на часах?

Вместо ответа заскрипел проворачиваемый в замке ключ. Дар-Теен отскочил вглубь комнаты, затем быстро улегся. Пусть думают, что пленник спит и десятый сон видит!

Дверь отворилась.

Сквозь прищуренные веки он видел, как в комнату скользнул какой-то мальчишка.

– Дар-Теен, – позвал странный гость звонким голоском Андоли, – ты меня слышишь? Проснись!

«Андоли».

Он произнес про себя ее имя, пытаясь понять – будит ли оно злость или отвращение к предателю. Но ни первого, ни второго не было, для Дар-Теена бескрылая элеана была и осталась несчастной и никому не нужной девчонкой.

– Дар-Теен, – она, крадучись, приблизилась к кровати и осторожно заглянула в лицо, – почему ты не отзываешься? Не спишь ведь…

Ийлур приподнялся на локте.

– Лучше скажи, когда ты успела предупредить Царицу. Все время ведь с нами была. Или у чужаков свои секреты?

Этого оказалось достаточно, чтобы элеана поникла и ссутулилась, отчего стала казаться еще меньше.

– Глупо оправдываться, да? – в темноте не было видно выражения ее лица, но ийлуру казалось, что Андоли улыбнулась, горько и обреченно. Как преступник, только выслушавший смертный приговор, –  Я не предавала ни Шеверта, ни тебя. Я даже попыталась вас спасти, когда Царица была готова расправиться с посягнувшими на ее жизнь.

– И?

– Что – и? Дар-Теен, ты не понимаешь… Я пришла, чтобы помочь тебе бежать отсюда, здесь слишком опасно…

Он оборвал ее бормотание.

– У тебя получилось вызволить Шеверта? Он жив?

Андоли умолкла и отвернулась.

– Так… Ясно.

Дар-Теен сел на своем ложе, быстро глянул в приоткрытую дверь. Значит, Шеверт все-таки погиб, так и не осуществив свой план… Хотелось бы знать, какую роль во всем это представлении играла Андоли… На самом деле.

– Я слышал твои последние слова, – глухо сказал он, – ты знала Царицу раньше. То, что ты здесь, доказывает только то, что она тебя простила и приняла обратно. Если, конечно же, было за что прощать!

– Дар-Теен… – почти простонала элеана и всплеснула руками, – пожалуйста, перестань.

– Так зачем же ты здесь? Что еще вы задумали?

Он чувствовал, что причиняет ей боль. Но продолжал, намеренно проворачивая лезвие в незажившей еще ране. Это было стыдно и неприятно – мучить элеану только для того, чтобы окончательно ей довериться или наоборот, уличить во лжи, но Дар-Теен только стискивал кулаки.

– Что еще придумала Царица? Зачем она тебя подослала?

– Молчи, – Андоли умоляюще прижала руки к груди, – Дар-Теен, миленький, хороший Дар-Теен!

– С каких это пор я стал «миленьким»?

– Пожалуйста, иди за мной, – выдохнула элеана, – не мучь меня. Я хочу тебя спасти, потому что здесь готовят твою смерть. Я не прощу себе, если дам погибнуть еще и тебе!

– Шеверта ты точно так же хотела спасти?  – усмехнулся ийлур, и тотчас же щеку обожгла злая, обидная боль от пощечины, а элеана, испуганно ойкнув, попятилась.

– Не смей… не смей так говорить! Дурак!

Ее голос дрожал и срывался от тщательно сдерживаемых слез.

– Я… я попыталась тебя спасти, а ты, ты… Ну и пропадай тут!

Дар-Теен вовремя цапнул ее за рукав и, притянув,  крепко прижал к себе – как тогда, после гибели Топотуна.

– Прости. Но я должен был убедиться, что ты не врешь. Я ведь и сам не знаю, кому верить, а кому нет.

– Но я… я же…

– Молчи. Теперь я верю. Что ты сделала с охраной?

Но Андоли, увы, не могла говорить. Ее хрупкое тело содрогалось от рыданий, и Дар-Теену пришлось нащупать на окне оставленную кружку с водой.

– На, пей. И успокойся.

– Угу, – пока элеана, давясь, глотала теплую воду, ийлур мысленно себя проклинал.

«Но, Покровители, я должен был это сделать… Ведь так? Как я мог еще убедиться в ее правдивости?»

Ответа не было. Но Андоли постепенно успокаивалась, то и дело утирая слезы, и в какой-то миг ийлуру померещилось, что она улыбнулась.