«Ну и что? Боишься остаться предоставленной самой себе? А разве истина не стоит того?»

Покачав головой, ийлура продолжила сборы. Вот запасные перчатки с вшитыми стальными пластинами, вот крючья для того, чтобы лазать по стенам (тоже вещь нужная), а вот…

Эристо-Вет вдруг явственно ощутила, как рот наполнился горечью. Келья качнулась, закружилась вокруг нее; ийлура поспешно выпрямилась и уцепилась за спинку кровати.

А потом… келья угрожающе накренилась и закружилась перед глазами. Да что же это такое? Что, в конце концов, происходит в это мире?!!

Тускло поблескивая гранями, среди вещей Дар-Теена лежал кубик размером с детский кулачок. Эристо-Вет не нужно было долго рыться в памяти, чтобы вспомнить, кому принадлежала эта странная вещь.

– Покровители! – ийлура покачала головой, – но почему?!!

Ей стало страшно. До озноба, до дрожи в руках.

Но испугалась Эристо-Вет отнюдь не за себя – за ийлура, которого она, невзирая ни на что, по-прежнему любила.

… За окном сгущались сумерки. Час Санаула, когда отец элеанов обретает силу над Эртинойсом. Час, когда приходят тревожные, беспокойные мысли, когда задумываешься о том, что грядет ночь, и что еще один день прожит, нанизан на ожерелье Дракона Стерегущего Время. Еще один день… Но сколько их осталось на дороге к Покровителю? Сие никому неведомо, и оттого сжимается в тревоге сердце, и душа трепещет, так и не находя ответа на главный вопрос.

Эристо-Вет, вздрогнув, очнулась от размышлений. Затем рассеяно завернула кубик Эльваан, Кристалл Провидения, в тряпицу и сунула к себе в мешок – вдруг да понадобится? Она распахнула окно, вдохнула полной грудью осенний воздух – по-особенному чистый и свежий. Не было больше ароматов летних цветов, не было больше пыли и духоты гвенимарской. Остались печаль с легким привкусом опавших листьев, солнечного золота, навеки прикованного к земле.

Из окна кельи открывался вид на город Альмаран, столицу Гвенимара. Вернее, на ту часть города, что за королевскими чертогами; на белеющие дворцы нобелей, на прозрачные, почти лишившиеся листвы кроны деревьев в парке. Еще дальше начинались кварталы купцов, затем – городская стена. Неимущим не нашлось места в Альмаране, все они жили за Жемчужным кольцом. Правда, король высшей милостью объявил право бедноты искать укрытия за городскими стенами в случае осады, но сколько лет уже прошло с последней войны? Никто не нападал на Гвенимар, ни Северный берег, ни воинственный сосед Алхаим. С Гвенимаром было очень выгодно торговать, но никак не воевать, потому что сами Покровители любили этот роскошный город. Синхи, отдавшие предпочтение Альмарану, жили здесь спокойно и сыто, а заключенный столетие назад договор обязывал их стать на защиту Гвенимара. Ну, а ведь всем известно, как трудно сладить с синхом, вызвавшим Покрывало Шейниры или хотя бы прибегнувшим к познаниям по части ядов.

…Эристо-Вет ступила на карниз и, прижавшись к еще теплой и приятно-шершавой кладке, начала продвигатся вдоль стены. Вниз она больше не смотрела. И ее келья, и покои метхе Альбруса по счастливому стечению обстоятельств находились на одном уровне – но очень, очень высоко.

«Дожились», – нервно хихикала в душе ийлура, – «Идешь обыскивать учителя. И это вместо того, чтобы сидеть в своей келье и размышлять о собственных проступках, и ожидать, когда тебе вынесут приговор…»

В голове не осталось ни единой мысли, да оно и к лучшему. Сейчас ей была нужна ювелирная точность каждого движения, но никак не тягостные размышления о том, сам ли Дар-Теен убил Эльваан, кто-то приказал ему это сделать – или же ийлур был невинной овечкой, а кристалл ему подбросили с умыслом. Н-да. О таких вещах лучше поразмыслить, спокойно сидя у камина, грея пальцы о стаканчик теплого глинтвейна – но никак не на карнизе башни Ордена, когда редкие порывы ветра так и хлещут по щекам.

«Я дойду», – успокаивала себя Эристо-вет, – «наверняка в покоях старой ящерицы что-нибудь разыщется. Что-нибудь такое, о чем я пока не знаю… Ведь все неспроста, это точно!»

И, радуясь тому, что карниз превосходно сохранился и нигде не осыпался, ийлура медленно продвигалась дальше. К окну метхе Альбруса.

«Да уж. Дожились», – твердила она, чтобы не думать больше ни о чем другом, – «После этого тебе только и остается, что навсегда покинуть Хранителей Границы. Даже если метхе не догадается…»

Время было выбрано не случайно. Как раз в этот сумеречный, бередящий душу час метхе Альбрус отправлялся читать лекцию молодым воинам Ордена, и его покои пустовали. Правда, Эристо-Вет не знала – остается ли там кто-нибудь из охраны, но очень надеялась, что два мрачных синха в черных альсунеях по-прежнему несут службу у дверей с наружной стороны.

…Рука провалилась в нишу, и Эристо-Вет с некоторым облегчением вздохнула.

«Рано радуешься. Еще обратно идти!»

Она поддела оконную щеколду кинжалом – тут же невесть откуда взявшийся ветер хлопнул тяжеленными створками. Благо что открывались они внутрь, иначе…

«Иначе уже летела бы вниз», – мрачно подумала ийлура.

И, ловко скользнув в окно, спрыгнула на ковер. В покои метхе Альбруса.

– Уфф… – она сдула упавшую на глаза прядь.

Пока все складывалось удачно: стражи метхе, видимо, остались снаружи, а сам Альбрус действительно отправился учить молодняк. Эристо-Вет быстро огляделась: очутилась она в спальных покоях, отсюда массивная дверь вела в кабинет, где, как правило, метхе принимал жаждущих аудиенции.

«И там же он лечил Дар-Теена.»

Она поймала себя на том, что – к великому своему стыду – даже не думала о том, а исцелен ли Дар-Теен или уже отправился к небесному Покровителю. Тряхнула головой. Да нет же, как раз здесь нечего опасаться. Если метхе взялся за целительство, то обязательно поможет. Эристо-Вет была свидетельницей того, как за два дня Альбрус исцелил кэльчу, у которого был сломан позвоночник. Кэльчу самостоятельно встал на ноги и долго целовал край бархатных одежд синха… Правда, о том, что было с этим счастливчиком дальше, Эристо-Вет не знала.

…Покрутив головой, ийлура первым делом занялась кроватью. Пошарила под подушками, приподняла перину. Ничего интересного. Да и что можно найти в кровати? Разве что полотенца и ночную сорочку… Вдруг пальцы наткнулись на что-то твердое и квадратное. Она извлекла из-под покрывала книгу и разочарованно вздохнула – «Подвиги великого Элхаджа». Тьфу. И метхе читает подобную чушь? Тем более, что по мнению самой Эристо-Вет, упомянутый Элхадж никаких подвигов не совершал, а делал исключительно одни гадости. Если бы Дар-Теен увидел эту книжицу, наверняка бы разозлился; слишком хорошо он помнил, как Элхадж бросил его умирать под обрывом…

Усмехнувшись, Эристо-Вет положила книгу на место и занялась письменным бюро. Вот здесь было куда как интереснее: письма, письма, письма… Но ничего такого, что позволило бы нащупать путеводную ниточку. А вот толстая, в богатом переплете книга – легенды Сумерек, переведенные на ийлурский. Вот ведь странно, почему язык Санаула никогда не переводили на язык синхов? Или все дело в том, что синхам были неинтересны сумерки? Эристо-Вет выдвинула плоский кожаный пенал для писчих принадлежностей. Ого, а здесь что?

Сердце подскочило, грозя выпрыгнуть из груди. И Эристо-Вет дрожащими пальцами извлекла из-под жесткой крышки с золотым тиснением три листка, исписанных красивым почерком и явно вырванных из небольшой книжки.

– Любопытно, любопытно, – пробормотала она.

Пришлось подойти к окну, чтобы разглядеть буквы. Оказалось, писал ийлур, и писал он…

Лабиринт сумерек – священное место, где каждый познает себя таким, какой он есть. Но далеко не каждый способен преодолеть сумерки в своей душе и свернуть на нужную дорогу. Много алчущих истины сгинуло в лабиринте…

Она, затаив дыхание, пробежалась взглядом по следующему листку.

И раз в столетие на священном древе вырастает новое Око Сумерек.

… И тот, кто завладеет им, станет подобным Богу.