– Но если ты меня знаешь так хорошо, как об этом говоришь, то к чему бросаться громкими обвинениями во лжи? – она нервно накрутила на палец рыжий локон, – или ты думал, что я собственноручно отдам свою голову Элхаджу? Любая жертва, мой дражайший Менраш, будет защищать свою жизнь. До последнего вздоха.

Синх с видом оскорбленной невинности сложил на груди искалеченные болезнью руки и безмолвно отвернулся к окну. Замолчала и темная жрица. Лан-Ар поймал ее взгляд – Нитар-Лисс хитро подмигнула, мол, не волнуйся, этого простака я отделаю с легкостью.

– Я сказал посланцу, что ассасины еще не появлялись, – наконец проскрипел синх, – в конце концов, не мог же я поведать, что все трое принесены в жертву?!!

– Это искупает твой долг, – сладко пропела Нитар-Лисс.

– Вы должны покинуть город. Ты, – синх кивнул в сторону Лан-Ара, – и этот.

– Мы не будем бросать тень на эти жилища, – она понимающе кивнула, – нам нужен провиант и два хороших щера.

– Ты все это получишь.

Синх поднялся. И, как бы между прочим, спросил:

– Чем ты прогневала Эдхаджа?

Лан-Ар навострил уши – а вдруг жрецу она скажет правду? Но, конечно же, его ожидания не оправдались. Ийлура потупилась и неохотно буркнукла:

– Мне всего лишь не хотелось быть одинокой в Храме, Менраш. А верховный жрец не захотел этого понять и простить.

Синх кивнул.

– Это ведь очередная ложь, не так ли? Впрочем, мне нет дела до ваших высочайших игр.

Он спрятал свиток обратно в карман, поднялся. И уже на пороге обронил:

– Вы можете выбрать щеров прямо сейчас, уважаемые гости.

Нитар-Лисс тряхнула волосами, отчего они алым всплеском легли на черный шелк халата.

– Великолепно. Ты предлагаешь следовать за тобой?

Лан-Ар вдруг почувствовал ощутимый укол под ложечкой. Опасность… Но где?.. Тяжелый медальон, «третий глаз Шейниры», бесполезной серебряной игрушкой лежал на циновке, Нитар-Лисс сняла его ночью – «я даже не хочу знать твои мысли, сейчас мне до них нет никакого дела».

Лан-Ар кивнул в сторону медальона, она, перехватив его встревоженный взгляд, понимающе улыбнулась.

– Идемте же, – Менраш стоял на пороге, переминаясь с ноги на ногу, – у меня слишком много дел, чтобы уделять вам столько времени.

«Интересно, а какие дела могут быть у жреца Шейниры?» – успел подумать Лан-Ар.

– Мы следуем за тобой, er’shezz.

Так и не взяв медальон, ийлура быстро вышла следом за жрецом, и Лан-Ару ничего не оставалось, как догонять их. Но «третий глаз» он все-таки подхватил и сунул за пазуху – так, на всякий случай…

В тот миг, когда он переступал порог гостевого дома, чувство неясной опасности снова кольнуло в груди. Словно шип золотой розы.

А потом вдруг кромешная тьма надвинулась на Лан-Ара, вместе с острой болью в затылке.

…Голоса он узнал сразу. Те самые, что слышал ночью, когда крался вдоль живой изгороди.

«Значит, жрец лгал, и никакого жертвоприношения не было».

Лан-Ар разлепил кое-как глаза. Сквозь мутную пелену беспамятства что-то просвечивало зеленым.

«Наверное, связали», – эта мысль проплыла сонной рыбой в мутной воде. – «шейнирово отродье».

Он попробовал шевельнуться – только для того, чтобы убедиться в своем предположении. Затылок, где в такт дыханию пульсировала боль, упирался в нечто мягкое.

«Где это я? И где, во имя Фэнтара, Нитар-Лисс?»

– Вы недоумки. Развяжите меня, – голос жрицы донесся откуда-то сбоку. Она пришла в себя раньше – или же и вовсе не провела ни часа без сознания.

Лан-Ар крепко зажмурился, поморгал. Белые хлопья тумана постепенно рассасывались, впитываясь в свежую зелень джунглей. Высоко над лежащим ийлуром сплелись ветвями деревья, а плющ увековечил эти объятия.

– Ну же! – потребовала Нитар-Лисс.

Лан-Ар нашел в себе силы повернуть голову, и увидел то, что, в общем-то и ожидал: двух ассасинов Храма, священнодействующих над маленьким костерком и в отдалении черный сверток, туго перетянутый веревками. Судя по тому, как он шевелился, его содержимым и была темная жрица Нитар-Лисс.

– Вы оглохли? – ее голос с трудом пробивался сквозь ткань, – снимите с меня… да как вы вообще посмели?.. Меня, выполняющую тайное задание Элхаджа!

Один из ассасинов наконец соизволил обернуться. Был это немолодой северянин, голубые глаза казались чересчур светлыми на фоне бронзовой от загара кожи.

– Сиятельная госпожа, на твоем месте я бы так не брыкался. Если Элхадж дает кому-то поручения, он не высылает потом ассасинов за головой этого отмеченного благодатью Шейниры смертного.

Нитар-Лисс простонала что-то неразборчивое, но северянин прекрасно ее понял.

– Шез-Нолд сделал ошибку. Он хотел твою голову, мы же привезем тебя целиком, чтобы ты имела возможность сама объясниться с Верховным.

Второй ийлур, что до сих пор сидел на корточках над огнем, обернулся – и Лан-Ар с удивлением понял, что никогда не видел таких ийлуров. У этого были иссиня-черные прямые волосы, жесткой гривой спускающиеся почти до пояса, узкие глаза-щелки – и кожа очень странного желтоватого цвета. Тут невольно вспомнился Ин-Шатур, который любил говорить «мир необъятен, друг мой, и то, что считается Эртинойсом сейчас, лет через сто окажется лишь крошечным островом в центре неведомых ранее земель».

– Вряд ли Элхаджу понравится то, что ты сделала с Шез-Нолдом, – добавил желтокожий.

– А тебе-то что? – прошипела Нитар-Лисс и присовокупила пару слов на языке синхов. Смысл сказанного, вероятно, носил бранный характер, потому как северянин зло плюнул себе под ноги и отвернулся.

– Мы были дружны с Шез-Нолдом, – невозмутимо ответил желтокожий.

– Не лги самому себе, в Храме Шейниры каждый одинок.

Лан-Ар невольно улыбнулся. А потом – чего уж скрывать– восхищенно подумал: «Вот ведь заноза! Кого хочешь переговорит…»

Впрочем, ассасины Храма не собирались спорить с Нитар-Лисс. Их внимание, невзирая на злобное шипение черного свертка, плавно переместилось на Лан-Ара.

– Ну, а ты кто такой? – устало поинтересовался северянин, склоняясь над пленником, – не с Северного Берега, это точно…

– Из Алхаима, – подсказал Лан-Ар.

Мысли крутились, как веретено в пальцах пряхи. Может быть, ему удастся отвлечь разговорами этих двоих, а потом и скрыться? Или же добраться до связанной Нитар-Лисс, и попытаться ей помочь?..

– Понятно, – ийлур вполне дружелюбно рассматривал его. – как же тебя угораздило связаться с претемной жрицей Шейниры?

– Это мое решение.

– Следует понимать, как «не вашего ума дело», – с ухмылкой пояснил желтокожий.

Он тоже подошел ближе, и Лан-Ар с еще большим удивлением заметил острые клыки, выступающие у ийлура из-под нижней губы.

«Да где же такие живут?» – изумленно подумал он.

На шее желтокожего красовалось ожерелье из лазуритовых бусин, нанизанных на тонкие кожаные ремешки, в ухе поблескивала синей каплей серьга.

– Пожалуй, – согласился Лан-Ар, – у каждого своя история.

Северянин вдруг быстро дернул за шнуровку, которая стягивала ворот рубахи Лан-Ара.

– Бывший раб, что ли?

И хохотнул.

Лан-Ар предпочел промолчать. А желтокожий, теребя свое замечательное ожерелье, протянул:

– Раб – не раб, какая разница? Что с ним делать будем?

Почесав макушку, северянин весело блеснул глазами.

– От нас ждут только Нитар-Лисс, – сказал он, – так что принесем этого в жертву – и все. Раз уж Претемная Мать приняла его в ассасины, то уж конечно не откажется принять его в своем подземном царстве.

Лан-Ар отчего-то не удивился такому повороту событий. Н-да. Выходило, что он уже второй раз попадал на жертвенный алтарь.

– Недоумки! – донеслось из притихшего было свертка, – развяжите меня, поговорить надо! Проклятье, да вам никто не предложит того, что я могу предложить!

– И не надо, – кротко заметил желтокожий, – хвала Покровителям, Элхадж хорошо платит нам за службу.