Потом цепочка щеровых следов оборвалась. Дар-Теен в недоумении уставился на свои собственные следы. Следы, начинающиеся посреди голой заснеженной степи – словно ийлур спустился с неба, дошел до столь же необъяснимо появившегося щера, и дальше ехал на нем. От стойбища не осталось ничего. Оно просто перестало существовать, словно Великий Дракон собственноручно взял и аккуратно переставил шатры на другое место. Ну, а вместе с шатрами и кочевников, и щеров, и утварь…

Ийлур с силой сдавил виски. Элеан не лгал; все было именно так… Но, во имя Фэнтара, что такого могли сделать адепты Дракона?!! Исчезли кочевники, преследовавшие Дар-Теена, пропало стойбище. На месте зеленых пирамидок из щеровых шкур – чистый снег, мокрый, ноздреватый, растревоженный весенними ветрами.

Ийлур нерешительно потоптался на месте. Пробормотал:

– Хотел бы я знать, что они тут натворили…

А затем усмехнулся – теперь становилось понятным, отчего никакая армия не смогла взять приступом храм Дракона. Наверное, с ними происходило примерно то же, что случилось со стойбищем… Они просто исчезали неведомо куда, бесследно и без надежды на возвращение.

Дар-Теен бросил взгляд на небо. Красный шарик солнца висел над самым горизонтом, залитый малиновым соком. С восточной стороны небо обретало глубокий синий цвет, и там уже несмело поблескивала первая звездочка.

– Хотел бы я знать, – повторил Дар-Теен.

Он дошел до начала собственных следов, постоял немного там, где они возникали из ниоткуда. Потом, откровенно не зная, что предпринять дальше (да и нужно ли?), пошарил взглядом по снегу, облитому розовым светом. Прищурился на горбатые спины холмов, насторожено застывших в ожидании. Затем вновь поглядел себе под ноги.

А ведь, как ни старались адепты Дракона не оставлять никаких следов, не получилось. Ийлур присел на корточки и осторожно поднял самый обычный… пучок зеленой травы, выдранный откуда-то с корнем и принесенный сюда.

Травка была свежая, словно с заливного летнего луга. И уж конечно, не могла она вырасти под снегом где-нибудь посреди Ничейных степей.

– Любопытно, – только и проворчал Дар-Теен.

Найденный пучок нахально разлегся на ладони, и было понятно, что – да, именно он и есть свидетель тайного ритуала, но, к сожалению, свидетель безмолвный. Ийлур смял травку, вдохнул аромат свежей зелени и еще раз огляделся.

«Ну и что ты здесь ищешь?» – ехидно спросил он сам себя, – «даже если и найдешь еще один пучок травки, что тебе это даст? Не-эт, братец, загадки храма Дракона пока тебе не по зубам… Так что… Иди себе на юг, может, еще встретишь Элхаджа. И почему все только и пекутся, что об этой ящерице?..»

Вздохнув, Дар-Теен отбросил свою находку и поплелся прочь.

Тем временем солнце село, оставив лишь багровую полоску на горизонте – да и та гасла, разбавляемая густой синевой. Ночь опускалась над Эртинойсом; подтаявший снег брался хрусткой ледной корочкой, и бледным призраком среди хлопьев облаков проглянул диск луны.

«И все-таки, куда они дели целое стойбище?» – размышлял ийлур, размашисто шагая меж холмов, – «ну не могло же оно провалиться сквозь землю?»

Потом он решил, что строить догадки – дело неблагодарное, и следует принять происшедшее, как есть. Избавили его адепты Дракона от кочевников – хорошо. Пообещали награду, если довести Элхаджа до храма Шейниры – еще лучше. Да и следует ли воину предаваться размышлениям? Все это удел мудрецов; истинный же воин – по словам все тех же жрецов – должен действовать, само собой, во славу Фэнтара, а не размышлять.

«Ибо лабиринт размышлений опасен. Единожды шагнув на извилистую тропу, можно никогда не найти выхода, и всю жизнь блуждать во мраке сомнений».

Дар-Теен только покачал головой. Может, тысячу раз правы были жрецы – тому, кто не размышляет, живется легче. Да и сам он жил легче, будучи обычным дружинником, но только вот к чему привел этот простой и незамысловатый путь?

Вздохнув, ийлур с досадой огляделся: похоже, сама ночь, мутные силуэты холмов, разлинованный тенями снег и тишина навевали странное, недостойное воина желание осмыслить прожитые годы.

Думать о той, прошлой жизни, Дар-Теену не хотелось – там осталась Лиэ-Нэсс и его собственное бездействие. А потому, заметив горячую искру костра посреди степи, ийлур обрадовался. Раз горит огонь – значит, рядом есть кто-то живой. И, значит, судьба вновь может сделать крутой поворот в сторону.

Сперва Дар-Теен решил, что у костра сидит, обхватив руками коленки, молоденький ийлур. Но в следующий миг, когда парень вскочил, выхватывая из-за голенища сапога тяжелый охотничий нож, Дар-Теен понял, что Фэнтар окончательно обозлился на непокорного ийлура и решил подсунуть ийлуру. А в том, что это была именно ийлура, Дар-Теен не сомневался: бог-покровитель наделил ее не только высоким ростом, но и роскошными формами. А одежда – короткая куртка мехом наружу и шерстяные штаны – одежда только подчеркивала узкую талию, широкие бедра и аппетитные округлости груди.

Дар-Теен вздохнул и решительно шагнул в дрожащий круг света. Его не удивило то, что женщина оказалась одна среди степи – сумасбродные и свободолюбивые ийлуры частенько отправлялись путешествовать, а то и добывать себе славу «при помощи доброго меча и удачи». Все, чего он намеревался добиться – это разрешения провести ночь у костра.

– Стой, где стоишь, – рассерженной кошкой прошипела ийлура, – кто ты такой и чего надо? Если чего задумал, то…

И она красноречиво взмахнула ножом, тем самым рассеивая последние сомнения Дар-Теена. Похоже, эта особа и впрямь была одной из тех, что бросали отчий дом, а порой и супруга, чтобы отыскать довольно приключений на свою седалищную часть тела… Тяжелым ножом она орудовала весьма ловко.

Дар-Теен поднял руки, показывая пустые ладони.

– Не торопись с выводами, уважаемая ийлура. Я – всего лишь путник, иду через Ничейные степи на юг. Прошу дозволения скоротать ночь у огня. И, клянусь молотом Фэнтара, в мыслях не было ничего дурного.

Он безо всякого интереса рассмотрел ийлуру: она была молода, темные волосы неопределенного цвета заплетены в две толстые косы. Лицо с высокими скулами нельзя было назвать красивым или даже миловидным: строгий изгиб бровей, решительно сжатые губы, волевой подбородок. Пожалуй, единственным его украшением были глаза – огромные, чуть приподнятые к вискам, тени от ресниц ложатся черными стрелками…

– Ой ли? – ийлура подозрительно оглядывала его с головы до пят, – много вас таких шляется по Эртинойсу… Да ты, сдается мне, еще и с Северного Берега?

– Да, оттуда, – Дар-Теен опустил руки, – можно к огню присесть?

– И что же тебя погнало на юг от владыки Северного Берега? – хмуро поинтересовалась ийлура, – уж не желание попутешествовать, это точно…

Он помолчал-помолчал, а затем спокойно сказал:

– Я убил жреца Фэнтара. Как думаешь, этого достаточно, чтобы убраться из города, где я раньше жил?

– Да ну. Заливаешь, – ийлура усмехнулась и спрятала нож, – ладно уж, шутник. Присаживайся. Уж я-то знаю, как вы, северяне, трясетесь перед жрецами и Большим Молотком…

Дар-Теен подсел к огню, протянул к лохматым языкам пламени руки. Не удержался и съязвил в ответ:

– Можно подумать, что ты не трясешься перед его Большим Молотком. Он-то наш отец-покровитель, и мой, и твой. И сила Битв… Если ты, конечно, знаешь, что это такое. Кто тебе даст ее, если не Фэнтар?

Он все пытался понять, какого цвета волосы у искательницы приключений; они искрились алым в свете костра, и казались очень темными – но не черными, и не каштановыми…

«Утром увижу», – решил Дар-Теен, – «да и какая, к Шейнире, разница?»

– Можно подумать, что ты не знаешь самый простых вещей, – передразнила ийлура, – или жрецы Северного Берега не говорят своей пастве о том, что далеко не каждому вообще дано призвать Силу Битв? И что Фэнтар отвечает далеко не всем и не всегда? А-а, видать, ты этого не знал!

Дар-Теен торопливо закрыл рот.