И, смерив элеана сердитым взглядом, Дар-Теен развернулся, чтобы уйти. Пусть пешим, но оружие все-таки было при нем, а вооруженный ийлур всегда сможет себя прокормить, даже среди голых степей.

– Ты забыл, о чем просила тебя Лиэ-Нэсс?

Сердце больно сжало в груди. Вот как… Они знают даже об этом.

«Но о чем именно знает этот паренек? О мешочке с семенами проклятых роз или же… о том, что было в Кар-Холоме?!!»

А ведь… элеан прав. Лиэ-Нэсс говорила о том, что синх должен обязательно дойти до храма, и только тогда она обретет покой. Истинный покой, где не будет ни тоски, ни сожаления, ни вечного ожидания конца дороги.

Ийлур застыл. Всего лишь на миг – а затем – стремительный рывок, пальцы сжимают хрупкое горло элеана… Сжимали бы. Но вместо этого Дар-Теен цапнул воздух; крылатый сын Сумерек каким-то непостижимым образом избежал мертвой хватки разъяренного ийлура.

Точно также, текучим, легким движением элеан уклонился от удара, направленного в челюсть. А потом еще раз ушел от кулака Дар-Теена – грациозно, словно в танце…

– Да кто ты такой, Шейнира тебя дери?!!

– Ты не слишком-то почтителен, ийлур, – элеан подмигнул, – хватит тебе… Я вижу, что придется рассказать многое. Ты когда-нибудь слышал про храм, что на мысу Драконья челюсть?

Дар-Теен, тяжело дыша, опустил руки. Ах, вот оно что… Стоило об этом догадаться еще раньше. Храм Дракона, стерегущего само время, таинственные адепты, странные, будоражащие сознание ритуалы. Никто толком не знал, чем занимаются в храме; бывало и так, что особо любопытные отправлялись выведать тайны Храма, но… Само собой, пропадали бесследно.

Дар-Теен подумал о букашке на ладони – и правда, именно такой беззащитной тварью и был он, ийлур, под тяжелым взглядом тех, кто стоит во главе Храма Дракона…

– Что вам от меня нужно?

Элеан улыбнулся уголком рта.

– Ну вот, наконец-то с тобой можно нормально поговорить. Уж слишком горячий, и не скажешь, что северянин.

– Что. Вам. От. Меня. Нужно. – медленно повторил ийлур.

– Чтобы ты догнал синха и помог ему добраться до храма, – развел руками элеан, – если ты не хочешь делать это просто так (и я тебя отлично понимаю, синх не самая приятная личность под небесами!), то мы можем предложить тебе приличное вознаграждение. Золото, драгоценные камни, власть… Видишь ли, Храм Дракона имеет все это в избытке. Но если тебе это покажется недостаточным, мы можем предложить нечто, о чем ты узнаешь потом, но что для тебя будет ценнее всех сокровищ этого мира.

Дар-Теен хмуро смотрел на носки собственных сапог.

– Я не сомневаюсь в могуществе Храма Дракона, – медленно произнес он, – но отчего бы тогда вам самим не помочь Элхаджу добраться до храма Шейниры?

Элеан хмыкнул, провел рукой по волосам, отбрасывая назад косичку с лазуритовой подвеской.

– Ты не дурак, ийлур. Но, видишь ли, мы не можем больше вмешиваться столь явно. Была попытка, да… – аметистовые глаза вдруг затуманились болью, – но она окончилась весьма плачевно для одного из наших самых одаренных адептов. Больше Храм не желает идти на такие жертвы, а потому нам ничего не остается, как направить тебя. Ты должен помочь Элхаджу, ты должен оградить его от всех опасностей, которые поджидают его в Диких землях – и только тогда… Квадрат мироздания замкнется.

– Говоришь ты красиво, – пробурчал ийлур, – и не поспоришь. Но вот незадача – мне не нужны ни богатство, ни власть.

Элеан, прищурившись, с интересом смотрел на него.

– Тогда остается то, о чем ты не знаешь.

– Откуда мне знать, что ради этого стоит рисковать?

– Ты можешь просто поверить мне. Храм Дракона может щедро отблагодарить тех, кто нам служит.

Дар-Теен почесал отросшую бороду. Огляделся – кочевники так и не появились. Видать, чем-то хорошо припугнул их адепт Дракона… Знать бы еще, чем? Элеан внимательно наблюдал за Дар-Тееном, наклеив на лицо дружелюбную улыбочку, ожидая решения ийлура.

«Впрочем, ты ведь и так знаешь, что соглашусь. Не из-за призрачной награды, но из-за Лиэ-Нэсс. А еще из-за тех, кто обречен на вечную дорогу среди призрачных холмов».

Наверное, ход мыслей отразился на лице Дар-Теена, потому что улыбка элеана стала шире.

– Вот и замечательно. Я с самого начала считал, что мы сможем договориться по-хорошему.

– А что было бы, откажись я?

– Да ничего, – адепт Дракона неопределенно повел плечами, – ничего бы с тобой не сделали. Но, возможно, потом ты бы об этом пожалел… Ну так что, Дар-Теен? Мы встретимся после того, как Элхадж войдет в свой храм, и тогда ты получишь награду…

– Да, – буркнул ийлур, – встретимся.

Солнце медленно шествовало по небосводу. Снег мало-помалу таял, легкий ветерок нес теплую свежесть, какая бывает только по весне.

– Ну, тогда я тебя оставлю, – мелодичный голос элеана неприятно резал слух, – иди строго на юг, и нагонишь синха. Но иди осторожно – Дикие земли таят в себе много опасностей, о которых ты, уроженец Северного Берега, и не подозреваешь.

Серые крылья дрогнули, начали разворачиваться. Дар-Теен молча смотрел на дитя Санаула; бог-покровитель сумеречного народа на фресках выглядел куда более мощным, нежели все его дети…

– Погоди, – ийлур шагнул к элеану, – а не скажешь напоследок, как прогнал кочевников?

Тот беззаботно махнул рукой.

– Если бы ты видел сейчас место, где было стойбище, то у тебя не осталось бы сомнений – Храм Дракона на самом деле обладает достаточным могуществом, чтобы прибрать к рукам весь Эртинойс. То, что я сделал с кочевниками – это, само собой, плод работы не одного адепта, а десятков. Но результаты впечатляют.

– И что бы я там увидел, на месте стойбища?

– Ничего, – просто ответил элеан, – там, где было стойбище, больше ничего нет и не будет еще несколько лунных кругов.

Ийлур промолчал, а про себя подумал – шутник он, этот адепт Дракона. Не бывает так, чтобы от врага не осталось совсем уж ничего. Если враг бежал, останется утварь, жилища, потухшие костры, в конце концов. Если все убиты – останутся еще и тела побежденных… И в то же время что-то подсказывало Дар-Теену: элеану придется поверить. Потому, что он и в самом деле умудрился прогнать разъяренных кочевников, потому, что за его узкой спиной темнеет силуэт храма, куда закрыта дорога всем, кроме избранных. По хребту кольнуло неприятным холодком: было похоже на то, что впредь за Дар-Тееном будут хорошенько следить. И это было по меньшей мере неприятно.

– Знаешь, ийлур, а таких как ты на самом деле мало, – серьезно сказал элеан, встряхивая крыльями, – сейчас ты – свободен и не принадлежишь никому, кроме себя самого.

– Моя судьба в руках Фэнтара, – по привычке ответил ийлур.

– Ой ли? Ты на самом деле так считаешь?

Наверное, это было страшной глупостью. Даже ийлура бы не поступила так, как поступил Дар-Теен, бывший дружинник и возлюбленный Лиэ-Нэсс, а ныне беглец и почти что предатель отца всех ийлуров.

«Дурак, и зачем тебе это?» – хмуро думал ийлур, вымешивая башмаками мокрый снег, – «а ну как приврал элеан? Ведь он мог сказать все, что угодно… Ему хотелось, чтобы ты уверовал в могущество Храма Дракона… А ты, неразумное создание, решил проверить!»

День неумолимо катился к вечеру, а шел Дар-Теен обратно. К стойбищу. Ругаясь и время от времени сравнивая себя с любопытной и глупой женщиной, которая будет совать свой нос во все щели – ровно до тех пор, пока ловкий ийлур не пройдется по нему верным мечом.

Дар-Теен шел по цепочке следов, оставленной убитым щером. Следов преследовавших его кочевников не было видно и вовсе, словно кто-то аккуратно смел их в сторону – или присыпал снежком. Ийлур то и дело останавливался, озираясь; ему все казалось, что он уже почти дошел, и что вот-вот из-за холма выглянут зеленые пирамидки шатров, а к небу потянутся тонкие дымки очагов. Но закатное небо оставалось чистым, и стойбище упорно не желало показываться.