– Как скажешь, Ме-Халл, – звонко откликнулся паренек поднимая саблю, – обратись к Фэнтару, чужак. И начнем.

Дар-Теен только вздохнул. Молодежь, молодежь. И все им не терпится сграбастать побольше славы, да побыстрее отправиться в сады Фэнтара…

– Защищайся, – коротко, по-взрослому, обронил противник.

Он замер на миг, воздев к небу оружие. А затем…

Дар-Теен отчетливо помнил, как выдернул из ножен меч. Помнил, как склонилась задумчиво светлая голова молодого ийлура. А со следующим ударом сердца худенькое и обманчиво-слабое тело взмыло птицей вверх, разом преодолев десяток шагов; сабля со свистом прошлась совсем близко от лица, обдав смертоносным дыханием – и Дар-Теен с удивлением уставился на рассеченную наискось куртку.

– Отступник! – завопил кто-то в толпе, – глядите, Фэнтар не отвечает ему!

Дар-Теен попятился, поднимая меч. Шейнира их всех побери, а ведь и в самом деле мальчишка воззвал к Фэнтару, и бог ийлуров ответил ему, невзрачному пареньку из захудалой деревеньки! Похоже, дело принимало серьезный оборот. И следовало что-то предпринять… Как можно скорее.

Паренек вновь птицей взмыл в небо, но Дар-Теен успел крутнуться на месте, подставляя свой клинок под удар. В ночь брызнули искры, а по руке прошлась короткая судорога.

– Молись! – выдохнул в лицо паренек, – молись, или же мне придется убить тебя так!

И это вовсе не звучало хвастливо. Тощий молокосос вполне был способен изрубить бывалого дружинника в мясной фарш.

– Фэнтар, помоги, – шепнул Дар-Теен, – прими и помоги в этом бою, как помогал в других…

Это была далеко не первая молитва, возносимая ийлуром – как и не первая битва. И Фэнтар помогал, отводя в сторону гибельный путь вражеского клинка, вливаясь в мускулы небывалыми легкостью и силой; он помогал – и потому Дар-Теену, возносящему молитву от всего сердца, удавалось уцелеть там, где порой оставались навеки товарищи. Тогда говорили, что отец всех ийлуров благоволит к чистым сердцем. Может быть, это и на самом деле было так…

Но в этот раз Фэнтар не ответил.

И Дар-Теен явственно ощутил, как по позвоночнику покатилась ледяная капля пота.

«Где же ты? Где? Когда сила твоя и помощь так нужны мне…»

Молчание. Пустота в душе. Там, где в разгар битвы рождается ощущение незримого присутствия бога.

– Отступник… отступник… – черное, страшное слово волнами расходилось над застывшей толпой.

А паренек в полотняной рубахе вновь поднимал старую саблю, готовясь к последнему, решающему броску. Дар-Теен взглянул ему в глаза – как в два кусочка черного агата; оттуда на него взирала сама смерть.

И бывалый ийлур понял, что всемогущая рука судьбы свела его с противником, чья молитва оказалась куда как более угодна Фэнтару; и в который раз среди гула голосов ему послышался горький смешок Лиэ-Нэсс. Да и не пряталась ли она за широкими спинами неотесанных вилланов?

Свободная рука невольно нащупала мешочек с семенами золотых роз. Неужто в глазах Фэнтара он теперь и впрямь отступник и темный ийлур?..

Скорее всего, так и есть.

Но – смириться? И умереть, как барану на бойне от руки безродного мальчишки?

В глазах потемнело.

– Отец наш да пребудет со мной! – провозгласил противник и легко, как пушинка, оторвался от земли.

Дар-Теен в смятении поднял меч; слишком неравны оказались силы, слишком… В этом-то вся ирония истинной Веры: даже будучи более опытным воином, но без силы Битвы, тебе никогда не одолеть хлюпика, воззвавшего к Фэнтару и получившего просимое.

Но в тот миг, когда мальчишка преодолел ровно половину расстояния, их разделявшего, что-то произошло.

Это «что-то» не имело ни малейшего отношения ни к Дар-Теену, ни к пареньку, ни к Фэнтару вообще. Ночь озарила яркая вспышка, взметнулась в темное небо снежная волна, отбрасывая Дар-Теена на спину. Кто-то истошно завопил, замелькали перепуганные тени; и – снова. Свет, летящие во все стороны комья снега… Дар-Теен едва ощутил, как на локте сомкнулись тощие пальцы синха.

– Вставай, скорее! Бежим!

– Ты-ы? – ийлур удивленно заморгал, пытаясь сообразить – а что же, собственно, произошло. На смертоносный покров Шейниры все это было мало похоже, и оставалось только гадать…

– Скорее, дурачище! – прошипел Элхадж, плюясь кровью из разбитой губы, – давай же, ну!

И, размахнувшись, что-то швырнул в самую гущу вилланов.

Снова полыхнуло.

А Дар-Теен, обретя, наконец, способность двигаться, вскочил на ноги, отвесил тумака подвернувшемуся под руку толстяку и, схватив за руку Элхаджа, рванулся в сторону ворот. Вслед неслись вопли вперемешку с проклятиями, но ийлур уже не слушал.

Едва достигнув ворот, он оглушил нерасторопного, но чересчур сообразительного привратника (малый даже успел схватиться за дубинку); с хрипом выдохнув, рванул вверх тяжеленный засов, пинком толкнул створку. Невольно усмехнулся про себя – а ведь совсем недавно он точно также уносил ноги из города…

И, вцепившись в локоть синху, побежал к лесу.

– Стой! – Элхадж вывернулся, обернулся к воротам и швырнул за створку то нечто, которое, в общем-то, спасло им жизни.

– Это их задержит, – коротко пояснил он.

– Угу. – Дар-Теен не стал дожидаться очередной вспышки, – давай, бежим…

– Мне кажется, я последние пол часа только и говорю тебе, что надо уносить ноги, – скромно заметил Элхадж.

Они попросту попадали в снег и некоторое время лежали, тяжело дыша, сплевывая вязкую слюну и прислушиваясь – а нет ли погони. Со стороны деревни доносился надрывный лай собак, гомон разгоряченных погоней вилланов. При этом, однако, звуки не приближались.

– Не будут они за нами гнаться сейчас, – прошелестел Элхадж, приподнимаясь на локте, – ночь темна, а Шейнира любит тьму.

Дар-Теен сел, набрал пригоршни снега и вытер разгоряченное лицо.

– Шейнира, говоришь? Ты же ныл, что она тебе не отвечает…

– Не отвечает, – синх задумчиво покачал головой. Затем, черпнув снега, смял его в комок и принялся прикладывать к тем местам, где зеленая кожа не выдержала внимания ийлурских кулаков и лопнула, – к тому же, уважаемый Дар-Теен, мы остались совершенно без провизии…

– Погоди-ка, – ийлур подозрительно уставился на спутника, – не отвечает? А что же тогда это было, поганая ты ящерица?!!

Желтые глаза синха насмешливо блеснули.

– Ах, какие страсти, волосатый уродец… Тебе-то зачем знать?

Дар-Теен застонал. Возвращалось неодолимое желание схватить за горло это исчадие тьмы и душить – до тех пор, пока не перестанет дергаться. Но, само собой, столь благие с точки зрения Фэнтара намерения вылились в скрежет зубов, не более.

– Хорошо, Элхадж. Я тебя очень прошу, скажи – как тебе удалось устроить такое из ничего?

Синх не торопился отвечать. Отбросил покрасневший снежный комок, смял новый, вслушиваясь в недовольное сопение ийлура.

– Видишь ли, Дар-Теен… Не следует считать меня недоумком, если я начинаю собирать несъедобные по сути грибы и бормотать что-то про белый камень. К несчастью, эти ийлуры схватили меня как раз тогда, когда я раскопал искомое… Я только и успел, что спрятать кусок этого замечательного мягкого вещества в защечный мешок, вместе с приличным куском гриба. Ну, а результат ты видел. Как только ты мне освободил руки, я решил действовать.

– Фэнтар мне не ответил, – Дар-Теен мрачно покачал головой, – а этот юнец…

– Тебе ли знать о замысле твоего бога? – Элхадж сложил пальцы домиком, – хотя, после того, что ты натворил… Кажется, жреца прирезал? Да еще и в темный храм идешь… Самое время сделаться настоящим отступником и обратиться к Шейнире.

– Заткнись.

– Как скажешь.

Воцарилось молчание.

Дар-Теен медленно погружался в пучину страха. Кто он без силы Битв? Его одолеет любой сопляк, обладающий оной. И как тут дойти до Храма, который стоит в самом сердце Диких земель, посреди непроходимых джунглей?..

– Может быть, в следующий раз он тебе ответит, – пробормотал Элхадж, – когда вера твоя будет действительно чиста и крепка подобно цельному куску мрамора. Ты ведь усомнился в том, что Фэнтар есть истина? Тогда, когда вся твоя жизнь надломилась?