– И что?

– А то, что это именно те ребята, что дали искусственному интеллекту совесть и... сердце. Глупцами они не были. Если они завещали покончить с Единым, то именно так и следует поступить.

Я помолчал, подумал. И сказал:

– А что такого важного древние программисты могли знать о Едином? Какая связь между компьютерщиками и иномерным существом?

– Мы этого не знаем, – невозмутимо ответила Ива.

А Витька ехидно и зло хмыкнул:

– Я просил вас обоих не слушать этих северян! Мутные они...

Он потер виски и поморщился.

Я встревоженно спросил:

– Что с тобой? Видения?

– Нет... Голова болит...

– Это из-за ночевки в машине, да? Сегодня ночью будешь спать в палатке.

Витька отмахнулся:

– Да не парься. Не из-за машины. Я окна открыл, было прохладно... Просто... такое бывает. Пройдет скоро.

Он улыбнулся, и я немного успокоился. С востока на небосклон карабкались облака, но на самом горизонте чернела полоса грозовых туч. Близилась гроза.

– А ты что думаешь, Кира? – спросил я.

Огнепоклонница задумчиво постукивала донышком кружки по колену согнутой ноги. Она не сразу ответила, но когда заговорила, мне почудилось, что она тщательно подбирает слова:

– Единый – само олицетворение Поганого поля... Я кое-что нашла в росской библиотеке про него. Но люди, кажется, научились жить с ним в симбиозе... Нет, я не знаю, как с ним поступить.

– Ты находила информацию об Оке Ведьмы?

Кира покачала головой.

– Нет...

Мне подумалось, что она не договаривает. Но, возможно, она сдержана с непривычки. Еще вчера она жила в Росс и взахлеб читала виртуальные книги, а сегодня сидит на берегу прямо на песке после ночевки в палатке, в обществе воскресшего мальчика, робота и жениха... Есть от чего зажаться.

– Единственный мост через Танаис там, – махнул я в сторону Росс. – Если поедем к Оку Ведьмы, придется вернуться к Кураторам.

– Ты передумал идти на юг? – уточнила Ива.

– Делать там нечего, – ответил за меня Витька.

– Сильно сомневаюсь, что там нечего делать, – наивно прокомментировала Ива.

– Мы планировали сначала пойти на юг и разобраться с Единым, – сказал я, стараясь рассуждать логически. – А потом вернуться в Вечную Сиберию и осесть там. Тогда я думал, что в случае чего отдам Габриэлле допарты и она отстанет. Но сейчас понятно, что отдавать волшбу нельзя. Я не выживу, а вы останетесь сами по себе посреди Поганого поля. Разумнее всего вернуться в Сиберию и укрепиться там в случае появления Единой Ипостаси. Позову на помощь тех же северян, если понадобится.

– То есть ты предпочел защиту своих близких защите всего человечества, – внезапно сказала Ива.

– Да, – твердо сказал я. – Именно. Я должен позаботиться о близких! И о тебе в том числе, Ива! Я вас не брошу!..

“...как мои родители меня”, – договорил голосок в голове. Обычно он был циничным, но сейчас ему взгрустнулось.

Ива опустила голову и ничего не ответила. Кира перевела взгляд с нее на меня, спросила:

– Ну, так что решили?

Я тянул с ответом, потому что никак не мог определиться с окончательным выбором. Заговорила Ива:

– Предлагаю не спешить с такими важными вещами. Поживем здесь или где-то в окрестностях несколько дней, обдумаем все как следует. До танца Двух сестер еще две недели.

“Всего две недели?” – чуть не вскричал я.

Никто умботу не возражал.

***

Ближе к полудню небо заволокло тучами. На востоке на фоне черной стены грозовых туч сверкали молнии, грохотал гром. Оттуда дул влажный, напоенный озоном ветер. Танаис помутнел, покрылся рябью, которая быстро превратилась в мощную волну.

Я переставил вездеход подальше от берега на пологую возвышенность. Туда же перенесли палатку и как следует ее закрепили, чтобы не снесло ветром.

Когда упали первые тяжелые капли, мы все спрятались в палатке. Но благодаря В-сканеру я учуял приближение большого количества людей и животных.

Я выскочил из палатки и на западе увидел приближающийся караван из верховых и пеших людей, блеющего и мычащего стада, и длинный обоз, груженный сложенными шатрами и прочим скарбом.

– Отщепенцы! – крикнул Витька, выбравшийся из палатки следом за мной.

– Наше становище, – уточнил я. – Видишь старейшин?

Впереди ехали старейшины становища. Они уже засекли нас.

Караван остановился на пологом берегу в сотне метров от нас, забегали люди, разгружая обоз и ловко устанавливая шатры. Погода все сильнее портилась, косые полосы ливня секли речную поверхность далеко на востоке, неуклонно приближаясь.

Я велел Витьке идти в палатку, не мокнуть. А сам направился к старейшинам.

Все они старательно работали, спеша поставить укрытия от непогоды. Никто не стоял со сложенными руками, никто не считал себя выше обычной физической работы. Ведуны трудились наравне с симплами.

– Мы ушли из Прикордонья, – поведал мне Алишер, устанавливая с несколькими симплами навес для лошадей. – Не хотим больше воевать с россами.

– Что так? – удивился я.

От дождя мы все промокли. Бока лошадей блестели. Подошвы обуви симплов влажно чавкали по траве.

– Они заберут нашу волшбу, – буркнул Алишер. – Как у Джерома. Мы всю ночь заседали и советовались. А под утро снялись с места и ушли.

– Вам никто не помешал?

– Россы поговорили с нами через симботов. Угрожали. Неявно, намеками. Сказали: если мы уйдем, они прекратят поставлять нам свое оборудование. Мы ответили, что обойдемся без оборудования.

– А уничтожить все становища они не угрожали?

– До такого не дошло. Исход нескольких становищ – дело нешуточное. Наверняка у Сюзерена Прикордонья и Спикеров от этого рейтинг понизится.

– Да и хрен бы с ним, с рейтингом, – сказал я, сдерживая радость. Пусть Габриэлла утрется. А то совсем распоясалась. Если в Росс и вправду горизонтальная динамическая структура, выкрутасы Кураторов не останутся без внимания тех, кого Кураторы еще не подкупили. – А где остальные становища?

– Откочевали на юг от Танаиса. Через росский мост.

– А как они переберутся сюда, если приспичит? Снова придется идти через Прикордонье?

– Нет. Есть еще один мост, древний. Он там.

И Алишер махнул широкой ладонью в сторону приближающейся грозы. Я посмотрел туда. Значит, ниже по течению есть еще один мост, и он не на территории россов?

Я отстал от Алишера и прогулялся по будущей улочке становища. Пока мы беседовали со старейшиной, уже больше половины всех шатров были в темпе возведены. Кто-то ставил жилища, кто-то – ограды для скота. Каждый четко знал свое дело, и никто не прохлаждался. Я нашел “свой” шатер. Его ставили незнакомые симплы и Артур. Катерина и Азалия носились туда-сюда, выгружая из телег разный скарб.

Тут же отирался Викентий.

– Это твои симплы? – поинтересовался я у него.

– Мои. Помогают твоим наложницам.

Он посмотрел на меня прямо и открыто.

“Помогают, стало быть? – подумал я. – А взамен что получают? И какой у тебя интерес? Это такой отщепенский обычай – помогать ближнему, или личный расчет?”

Собственно, я не против, если к моим наложницам, которым я дал свободу, наведывается другой Отщепенец и оказывает помощь в таких вот ситуациях, когда две нежные женщины и один подросток не справились бы. Кочевая жизнь – трудная.

Но в этот момент к нам подошел Франсуа, улыбнулся мне, оскалив белоснежные зубы, и взял Викентия за руку.

Сразу же отпустил, впрочем, но мне хватило, чтобы отбросить первоначальную догадку о хождении Отщепенцев к моим наложницам (бывшим!) в мое отсутствие. Это – искренняя и бескорыстная помощь, оказываемая, судя по всему, не впервые.

А еще мне стало понятно, почему эти двое всегда вместе.

Я кивком поздоровался с Азалией, Катериной и Артуром, с которыми только недавно прощался будто навеки. Надо же, до чего прихотливы зигзаги судьбы! Думал, что нескоро увидимся, а увиделись на второй день.

Возвращаясь к своей палатке, которая на фоне мощных и высоких шатров становища выглядела жалко и убого, я подумал, что надо бы упросить старейшин отдать мне один лишний шатер, если таковой найдется. А лучше два. Семья растет, и жилплощадь тоже должна расти. Негоже заставлять Витьку постоянно ночевать в вездеходе.