В перископ видно, как в панике забегали стоящие возле грузовика люди. Один стоял у кабины, держа трубку, и на кого-то орал. Но лиц с такого расстояния не видно даже через оптику.

— Да вы что? — доносился голос по рации. — Бумажку уронил, зачем стрелять-то сразу? Подождите!

— Двадцать секунд, — невозмутимо сказал Марк.

— Всё! Нашли! Пароль — Южный Хребет!

— Западные равнины. Встречайте.

— Мать вашу, вы там совсем уже в своей академии?

Человек бросил трубку рации назад в машину.

Пароль принят, но это не значит, что можно заканчивать с мерами предосторожности. Наоборот, они только начинаются.

— Можете выгружать людей и подводите панцирник ближе, — сказал я. — Марк, оставайтесь в машине. Держите дистанцию. Лючки запереть.

— А нам что ли пешком идти? — возмутился капитан Сильвестри. — Давайте лучше подойдём ближе!

— Шагоход останется здесь, нельзя пускать к нему пехоту.

Причём «союзной» пехоте я тоже не особо доверял, поэтому отправил их вперёд. Если что, Марк разнесёт эту деревню, если там предатели и заговорщики.

Капитан нахмурился, но подошёл к радиостанции и отдал приказ своим. Транспорт и панцирник выдвинули вперёд. Один грузовик, в кузове которого торчали ящики с патронами и провизией, остановился у ног Катафракта, чтобы подвести нас. Мы втроём с трудом поместились в кабину.

Пока разговаривали и вылезли, стемнело ещё сильнее. Небритый водитель остановился у самого большого дома, покрытого потрескавшейся штукатуркой. Ветер болтал рассохшиеся синие ставни у окон. Вокруг дома сухая трава почти в человеческий рост.

— Ну и кто там такой шутник? — небритый рыжий офицер, чьи погоны я не видел, вышел из дома и встал, положив руки на пояс. — У кого-то там зубы лишние, ребятки из академии?

— У меня лишних нет, — спокойно ответил я. — Но если хочешь поделиться, заберу парочку.

Рыжий офицер захохотал.

— Северяне же? — спросил он. Это с ним мы говорили по рации, я узнал голос. — Точно северяне! Это вы Ян Варга?

— Нет.

Следом вышел ещё один, с таким шрамом на лице, будто получил топором по морде. Показался третий, с повязкой на глазу. Похоже, дела на войне против Клайдеров идут так себе, раз офицеры в таком состоянии до сих пор находятся в строю.

Чувствуется, что в последний раз они были в бане ещё летом, а то и раньше. Но им простительно, к югу отсюда лежит пустыня, а условия там так себе.

Грузовики остановились с той стороны дома. Панцирник чуть дальше, люки открылись, но пока никто не выбирался оттуда.

— Ребята, а есть чего пожрать? — спросил капитан Сильвестри. — Только горячего, а то давился одной холодной тушёнкой всю дорогу, ни одной нормальной остановки не было.

— Тушёнкой он давился, — прошептал одноглазый, но начал показывать на дом. — Внутрь иди, как раз греем! Кухня так себе, но что есть, то есть.

— Да лишь бы горячее, — капитан вошёл в дом первым.

Я обернулся. Ригга стояла в отдалении, видны огоньки в верхней части кабины. Люки до сих пор задраены.

— А чего так далеко? — спросил рыжий офицер. — Пусть бы поближе подошла. Нам за ней переться что ли?

— Сначала передам вам все бумаги, — сказал я. — Ну и посмотрю ваши, само собой. И только потом она подойдёт.

А если что-то не так, Марк откроет огонь. Главное — успеть отсюда свалить.

— Разумеется, — рыжий показал на дом. — Прошу! Чего мёрзнуть-то? Да и бумаги ещё ветром унесёт.

Да, холодало, изо рта уже пошёл пар. Деревья шумели от усиливающегося ветра, а жёлтые листья падали повсюду.

Деревня заброшенная, как и говорили. И очень давно, единственный целый дом — тот, в который нас звали, остальные совсем покосились, некоторые уже разрушились.

Я поднял левую руку, как условились. Значит — на первый взгляд всё хорошо, но расслабляться нельзя.

Внутри сыро, даже горевшая печка не спасала. На ней стоял бурлящий котелок, но там просто вода, ничем не пахло. В углу сломанная кровать. Прямо под столом деревянный люк в подполье. В открытое окно без стекла залетали листья и пыль.

На стене чья-то фотография, но с таким освещением ничего не разобрать. За окном стало совсем темно.

Капитан Сильвестри сел на скрипнувшую табуретку и хлопнул ладонями по серому покосившемуся столу. Свечка, стоявшая на нём, дрогнула и чуть не погасла.

— В столице лучше, — заявил он. — Но там совсем не платят. Был я, ребята, в этой пустыне. И теперь снова возвращаться. Но куда деться?

— Никуда, — пробасил мужик со шрамом на морде.

Это точно не гвардейские офицеры. И это не дворяне из Малых Домов. Странно, я думал, что только знать в эти времена управляет шагоходами. Хотя… надо учитывать, что взрослому поколению дворян пустили кровь, а новое ещё не выросло, как и говорил Рэгвард сегодня.

Значит, наняли наёмников и обучили. Или взяли уже готовых, в Дискреме тоже есть шагоходы, которые захватили у нас во время прошлой войны. Или купили.

— Документы, значит? — рыжий бросил пачку бумаг на стол. — Проверяйте. Рацию неси, — глянул он мужика со шрамом на лице. — Ну чтобы не бегать далеко. Как всё будет ровно, скажите им, чтобы подходили. Да только осторожнее, а то раздавят. Хорошая у вас ригга. А мы воюем на всяком столетнем хламе. Садитесь.

— Да постою, насиделся за эти дни.

Я хмыкнул, а рыжий противно засмеялся скрипучим громким смехом.

А мне стало несмешно. В открытой кобуре рыжего торчал револьвер со взведённым курком. Одноглазый стоял у стены, что-то закрывая. В темноте видно плохо, но за ней тёмные пятна. Кровь?

Мужик со шрамом грохнул на стол тяжёлую рацию и нажал тумблер. Засветилась лампа, раздалось шипение.

— Работает ригга-то? — спросил рыжий. — Всё нормально? Боеприпасы, топливо?

— Всё полное.

— Садитесь, — он показал на табуретку. — Сейчас горячее будет.

Да не просто горячее. Будет просто ад. Да ребята самоубийцы, раз решили атаковать нас под прицелом боевой ригги.

— А давайте познакомимся, — подал голос капитан Сильвестри. — Нам же вместе всю дорогу теперь, пока этих мятежников не раздавим. Я капитан Сильвестри. А как вас зовут? — он посмотрел на рыжего.

— Ржавый… кхм-кхм… Эдуард Синдер!

Вот только сначала он представился как «капитан Синклер», как и было указано в документе с местом встречи и паролями. Я расстегнул рукава. Ну это уже точно не моя паранойя. Сейчас начнётся.

— Точно, — капитан сопровождающего нас отряда засмеялся. — И чего я спрашиваю? Помню же, как было записано в бумагах.

Он посмотрел на меня и подмигнул. Значит, нас двое против троих. И на что они рассчитывают? Снаружи полтора десятка человек капитана, все с оружием, плюс боевая ригга.

И внутренний голос сразу напомнил: «Наёмники из столицы». А им можно верить? Не знаю. Но в ригге-то точно не предатели.

— Тогда представлюсь и я, — капитан откашлялся. — Я капитан Аллонзо Сильвестри, а это мой верный друг Джакомо! Познакомьтесь!

Он выхватил револьвер.

Бах! Бах! Капитан стрелял, ладонью отводя курок и отпуская.

Рыжий схватился за живот и со стоном начал оседать. Капитан нацелился на мужика со шрамом. Но стоящий слишком близко одноглазый подскочил к нему, вытаскивая нож из рукава. Капитан заорал от боли, когда клинок воткнулся ему в живот.

Мужик со шрамом полез за своим оружием. И выпучил глаза, когда увидел мои руки.

Мои татуировки светились.

Сверкающая цепь врезалась ему в морду, пробивая лицевую кость. Во все стороны брызнула кровь. Я развернулся и стегнул одноглазого прямо по голове. Слетела фуражка, волосы вспыхнули. Я размахнулся ещё раз.

Цепь свистнула и зазвенела, снеся ему половину черепа.

Умер рыжий. Я подбежал к капитану. Сильно ранен, сейчас умрёт, глаза уже затуманились. Что же он не предупредил-то? Выжил бы.

Я поднялся и взял трубку рации. Вот же придурки эти трое, напали под прицелом орудий большого шагохода? Да они смертники… или дело в другом?