— Это ещё ерунда. Видел бы ты, что вытворяет Ян.

Вышло немного то, что я хотел сказать. Я откашлялся и встал перед всеми. Клановые смотрели на меня, выпучив глаза. Да и войска тоже.

— Продолжаем, — сказал я. — Сегодня враги встанут на уши, но нам важно доделать всё, что запланировано. И тогда вот это, — я показал рукой на горящие грузовики. — Покажется им какой-то мелочью, и про это они забудут.

Агент имперской охранки не пострадал. Ну и ещё бы, как пострадаешь в подвале, разве что простудишься. Так что я спокойно изучил планы, которые он мне притащил, пока мы ехали в обход.

Войска понемногу собирались на позициях. Исчезновение патруля Хардаленов всполошило всех, но в дело вступил Валентин Климов.

Его Катафракт обстрелял военный пост и ушёл, по пути уничтожив склад игниума. За ним отправили в погоню целую квадру и отряд бронетехники. Так что пока им не до нас. Тем более, дымовой след от горящего склада виден даже здесь.

Я не расслаблялся, конечно. Произойти может всякое.

Уже к вечеру мы заняли позиции рядом с целью. Тюрьма Вертекс размещалась в старой каменной крепости. Ей уже лет пятьсот, а может, она ещё старше.

Её построили прямо на скале, так что фундамент прочный. Стены из крупного камня, ещё с тех времён. Только вместо катапульт и старинных пушек стоять пулемёты и орудия поновее.

На площадке между двумя башнями торчала виселица, возле которой суетился какой-то солдат. Виселица казалась новой.

Ниже замка текла река. Течение в ней сильное, она редко замерзала. Дальше, у берега, ровное поле и склад с топливом. Должно быть, это база для посадки крылолётов.

Я залёг с биноклем, разглядывая замок. У ворот стояла ригга, но это совсем старый Эквит с пятнами ржавчинами.

Дальше — несколько панцирников, пулемётные точки, орудия. Не так уж и много, но и нас совсем мало. Штурм в лоб обречён на поражение, но от обстрела с горы защищал только один бункер, который мы захватим в первую очередь.

После этого на линию атаки внизу выйдут панцирники и начнут вести огонь по защитникам. Потом входит пехота, освобождает людей. И тем временем основной отряд нападает на шахты.

И целая область на несколько дней перестаёт поставлять топливо врагам. А пока они попытаются понять, в чём дело, мы ударим в другом месте. Потом ещё и ещё. Ведь большинство тех, кто сражается под моей командой — у себя дома и эти места знает прекрасно.

— Господин генерал, — тихо позвал меня адъютант. — Там, в небе, смотрите.

Я услышал ровный гул двигателей. Это крылолёт, но не истребитель, а для перевозки людей, с двумя винтами на крыльях и турелью с пулемётами, которая смотрела назад. Корпус толстенький, влезет много людей или припасов.

На борту можно разглядеть звезду компании Мундус Игниум.

Вот бы захватить этот крылолёт для нас. Главное, чтобы Ермолин смог им управлять. Помогло бы нам в снабжении и перевозке людей.

Крылолёт приземлился на той очищенной полосе. Дальности бинокля едва хватало, но людей разглядеть я мог.

И кто это там прилетел?

Открылась дверь, кто-то из экипажа откинул вниз лестницу. Сначала по ней спустился какой-то армейский офицер, а следом… я его помню.

Мужчина с седой бородой в белом пальто и чёрным шарфом на шее. На левом глазу повязка, хотя её я разглядел с трудом. Он курил трубку, выпуская много дыма.

Я говорил с ним всего раз после отступления из Мардаграда, когда посещал старое кладбище моей семьи. Он тогда нёс какой-то бред, но показал способности, которые есть только у Небожителей.

В замке началось движение. Выводили заключённых в полосатой робе прямо на эшафот. Некоторым надевали на шеи петли. Я поискал среди них Марка, но узнать сложно, они все истощённые и обриты налысо.

Слишком всё стало запутанным. Это казнь, на которую прибыл неизвестный мне мужик, курящий трубку.

Но скоро я всё выясню.

— Всем подготовиться, — приказал я. — Через пять минут начинаем операцию.

Началось всё быстро. Я давно не готовил такие небольшие операции, но начало пошло бодро. Всё по плану: захватили бункер, который находился на горе, открыли с него огонь. А внизу в бой пошла бронетехника, которую мы с таким трудом провели через горные дороги.

В целом, я спланировал саму операцию, деталями занимались более младшие офицеры. Как и положено, если генералы будут вмешиваться в работу взводов, ничего хорошего из этого не выйдет.

Рэгвард и тот одноглазый в белом пальто уже укрылись внутри крепости, сопровождающая их охрана, вышедшая из самолёта, вместе с ними. В отражении штурма она участия не принимали.

Я наблюдал за всем со стороны, с удобной позиции, сидя у камня, нависающего над пропастью. Но я понимал, что людей мало и придётся самому пойти пострелять.

Хотя это и опасно для хода всей войны. Если я вдруг сдохну там, внизу, то ничем хорошим это не закончится. Идущие в атаку генералы — это не менее нелепо, чем генералы, которые командуют каждым взводом.

Но уничтожить одного из самых опасных командиров врага будет дорогого стоить. Кому, как не мне, этим заниматься? Тем более, способности у меня есть.

Не знаю кто он, но он мне ещё тогда не понравился, при первой встрече на кладбище.

Повсюду велась стрельба. Вопила сирена. Раздавались взрывы гранат и выстрелы из пушек. Только и видно трассирующие пули, летящие во все стороны.

А ведь одно из немногих сражений этой войны, где не было ни одного шагохода.

— Господин генерал! — закричал радист, одетый в белый маскхалат. Переносную рацию он поставил перед собой, и слушал наушники. — Новые рапорты от разведки. Майор Синицын передаёт, что там, за рекой, обнаружены значительные силы врага. Но они вступили в бой друг с другом.

Должны быть, батальон охраны крепости, который прикрывал дорогу с юга, вступил в бой против атакующей группы Рэгварда, о которой говорил агент.

Но зачем Келвин начал штурм, когда сам был внутри? Или он так хотел отвлечь внимание? Не знаю.

Я поднял бинокль и осмотрелся. Крепость находится к северу от узкой реки, примыкает вплотную к горе, на которой мы заняли позицию. Тот, кто строил замок, рассчитывал на оборону со стороны реки, но не сверху.

Поэтому мы успешно давили.

— Полковник Зверев направил танки на ту сторону, — продолжил радист. — Если кто-то покажется на линии огня, панцирники сразу атакуют их.

— Подтверждаю, — я кивнул и оглядел небольшой взвод, бывший в резерве. — Отряд, за мной. Я выдвигаюсь сам. И пусть полковник отправит несколько человек захватить крылолёт! Она нам нужен.

В крепости что-то горело. Чёрный густой дым поднимался со двора. Бункер, который мы захватили, тоже дымил. Из него вели огонь, но уже по гарнизону крепости.

Я снова посмотрел во двор через бинокль. Команде палачей сильно досталось, они отступили. На эшафоте стояли пара заключённых с петлями на шеях и связанными руками, которые не могли освободиться сами.

Ещё двое лежали, задетые шальными пулями. Может, кто-то из палачей успел их расстрелять.

— Сюда! — один из солдат показал мне путь.

Спуск здесь удобный, вскоре мы добрались до хлипких деревянных мостиков и лестниц, построенных прямо на отвесной скале. По ним можно было спуститься до самых стен крепости. Правда нет вообще никакой страховки. Сорвёшься и конец. Если бы не снайперы сверху, которые нас прикрывали, я бы не сюда не сунулся.

Зараза, была не была. Я шагнул на узкой мостик и пошёл дальше.

Из бункера палил пулемёт. Орудия возле ворот захвачены, одно было взорвано. Панцирники, лёгкие танки и одна артиллерийская самоходка, разворачивались и вели огонь через реку.

Громче всего лупила самоходка. Каждый залп крупнокалиберного орудия откидывал снег, лежащий рядом, во все стороны. Когда сидишь в ригге, то забываешь, что даже такие орудия на самом деле очень мощны.

Холодный ветер принёс запах гари и тухлого яйца. На полосе с крылолётами вовсю горел топливный склад. Через реку видно ущелье, где тоже шёл бой. Наши панцирники добавляли там жары. Сирена, ревущая на территории тюрьма, не смолкала.