— Хорош! — я поднял обе руки. — Или хорош… или будем по-плохому.

Вроде отдышался и готов продолжить. Правильно ли бить мне этих молодых парней? Да, потому что ненавижу, когда кидаются толпой.

Ян и Марк встали рядом со мной, оба тяжело дышали, как курильщики со стажем после пробежки. Получивший своё Валентин стоял чуть в стороне. Соперники тоже поднимались, но продолжать пока не собирались. Боялись нас.

Ну, если хотят, дам им ещё пару ударов.

— Ты мне нос разбил, — заныл кудрявый, поднимаясь на ноги. Он смотрел на Яна. К мундиру прилипли сухие листья. — Я сейчас пойду к директору, вам конец. Отчислят всех.

— Эй! — возмутились такому повороту его приятели. — Ты чего? Мы же просто подрались.

— Да этот урод на меня кинулся! — кудрявый показал на Яна. — Да за это… на морду мою посмотрят, начнут спрашивать, я его сдам. И отчислят всю их компашку!

Его товарищи переглянулись с неодобрительными взглядами.

— Да как бы это, — сказал высокий и шмыгнул носом. — Так неправильно.

— После того, что ты сказал? — Ян сжал кулаки и сделал шаг вперёд. — Да я тебя за это…

Кудрявый испуганно шагнул назад.

— Вит, ты идиот! — раздался голос со стороны. — И кретин! Даже Янека умудрился вызлить, а это казалось мне невозможным. Друзья, думаю, вам срочно нужен судья.

К нам шёл быстрым шагом высокий темноволосый парень в чёрной кожаной куртке поверх мундира.

— Если что, — шепнул я. — Валите на меня, типа я всё начал. Меня не выгонят, кое-кто влиятельный мне очень должен.

— Не буду ничего я на тебя валить, — возмутился Ян.

Марк кивнул и потёр опухающую скулу.

Парень в кожаной куртке встал между нами, подняв руки.

— Вит, — он посмотрел на кудрявого с разбитым носом. — У тебя всего одна извилина, и та находится в заднице.

Ян тихо прыснул от смеха в кулак.

— А вы чего полезли? — парень в кожанке посмотрел на приятелей кудрявого. — Ещё и толпой. Получили заслуженно.

— Кел, это вообще не твоё дело, — просипел самый высокий и потёр красное лицо.

— Теперь моё. Скажу прямо, я в курсе, из-за чего разгорелся конфликт, — парень в кожанке сложил руки на груди. — И вы в нём неправы. И если кто-то пойдёт жаловаться Кобаяши… знаете, я не советую. Вам же потом здесь учиться.

Похоже, они его побаивались. Компания начала отходить, с опаской поглядывая на нас. Парень в кожанке повернулся к нам и чуть усмехнулся. Один глаз у него голубой, другой зелёный. Понятно, откуда он.

— Если честно, я блефовал, и ничего не знаю, с чего всё началось, — он усмехнулся. — Из-за чего так всё получилось? Янек, я вообще впервые вижу тебя таким.

— Вит докопался до Марка, — сказал Ян. — Сказал, что ему тут не место, как и остальным, кто приехал из Дискрема. Мне это не понравилось, я подошёл… а он такое сказал про Адама, — Ян снова сжал кулаки. — Избил бы. А потом остальные полезли.

— Вот же ублюдок, — парень в кожанке посмотрел уходящим вслед. — Мало он получил. Вообще, ни такта, ни ума, ни фантазии.

— Ну а потом начали драться. Валь сразу получил и побежал за помощью, ну а дальше…

— Пришло подкрепление, это я уже видел, — парень в кожанке протянул мне руку. Я её пожал. Ладонь крепкая, как камень. — Келвин Рэгвард. Ты хорошо дерёшься, я в этом разбираюсь.

— Роман Загорский. Понял по глазам, из какого ты рода.

— Уже не у всех Рэгвардов разноцветные глаза, как раньше, но мне повезло, — Келвин представился Марку и пожал руку ему. — Ну, жаловаться эти увальни точно не будут, они меня побаиваются. А теперь будут бояться и вас, так что больше не тронут. Но если что, зовите, помогу.

Он стукнул кулаком по ладони.

— Не люблю, когда так кидаются. Мы тут все из Великих и Малых Домов, должны вести себя, как знать прошлого. А не как какие-то бродяги, которые чуть что, начинают драться. Ян, скоро же соревнования, ещё отыграешься.

Говорить он любил, это точно.

— Если что, — он посмотрел на меня. — Таких придурков тут мало, остальные ребята нормальные, можете быть уверенными. Я слышал, вы уже выбрали риггу. Мы тоже, но у нас она почти новая, одна из последних. И в ней три комплекта неприкосновенного запаса ещё с завода. Один могу дать вам, там куча всякой полезной всячины для ригг.

— Буду благодарен, — сказал я. — Пригодится.

— Тогда заходите сегодня, я приготовлю, — он махнул рукой и быстрым шагом пошёл в сторону ангаров. — Увидимся!

— А круто мы их разделали, — рядом с нами встал Валентин.

— Ты вообще сбежал! — возмутился Марк, вытряхивая песок из волос. — И сразу!

— Во-первых, не сразу, а как только получил по морде! Смотри, какой синяк! Во-вторых, я очень хилый и слабый, мне драться нельзя, да и толку от меня мало. И в-третьих, я не сбежал, а провёл тактическое отступление и привёл подкрепление!

— Ладно, — я потёр отбитую стулом спину. — Отряхивайтесь, и продолжаем. Всего-то драка. Неплохо, парни, неплохо.

— А видел, как Ян сделал? — с гордостью спросил Валентин. — Мой отец его борьбе учил!

— Видел-видел. Идём, у нас ещё полно работы.

Сидели в ангаре до самой темноты. Двигатели машины в порядке, им провели ремонт перед тем, как поставить на хранение. С остальным хуже, риггу долго потрошили на всякие редкие запчасти.

Но пара дней подготовки и мы сможем её завести и вывести наружу, а потом за несколько дней доделаем ремонт. И хоть отправляйся в бой.

Главное — дорогая и сложная система оптики осталась нетронутой, её так-то просто не поменяешь, не разбирая корпус.

Класс пошёл ужинать, но мне хотелось вымыться и лечь спать. Я пошёл по каменной дорожке в сторону общежития, где уже включили свет. Уже прохладно, изо рта шёл пар. Осень шла вовсю, а скоро зима. Но здесь будет не так холодно, как в моих родных местах.

Уличные фонари не горели, так что достал фонарик Марии и начал давить на скобу, чтобы он работал. Механизм тихо жужжал, лампа освещала дорожку.

— Можешь дать мне фонарик? — раздался голос позади.

Кто-то торопливо шёл следом. Я подождал. Катерина Громова поравнялась со мной.

— Не пошла ужинать? — спросил я.

— Нет, — она нахмурилась. — Я в комнату, но не хочу идти без света.

— Принеси завтра, — я протянул ей фонарик.

Она действительно боится темноты или придуривается? Не знаю.

— Тебя тоже запирали в той комнате? — спросила она, очень быстро нажимая на скобу.

— Можешь давить пореже, светить будет. Да, запирали.

Она про тот ритуал, после которых мы получили наше оружие. Валерий Громов, тот, который был императором много лет назад, хотел получить себе собственных Небожителей.

Выбрал восемь ребят, в живых остался только я. Сколько мне тогда было? Не помню, но совсем мало.

Потом Валерий разочаровался в этом, а я пошёл в академию, не пропадать же добру. Но Громовой об этом не расскажу. Она пока не знает, что я не правнук генерала Загорского, а он сам.

— Дедушка сказал, что будет не больно, — тихо произнесла она. — А голос в свече сказал, что он врёт. В этом я убедилась… — Катерина откашлялась и сказала громче: — Не обращай внимания.

Только я хотел спросить, что за голос, как она замерла.

— Ты слышишь? — спросила она.

— Да.

Возле дерева слышалось какое-то шебуршение и писк. Кто-то сгрёбся в опавших листьях. Громова посветила туда. В свете фонаря отразилось два зелёных глаза.

— Это кот! — Катерина улыбнулась. — Он застрял. Помогу ему. Ты держись, кот, я уже иду. Я…

Она торопливо пошла туда, светя себе под ноги.

Луч света осветил кое-что. Длинная, блестящая нить. Проволока.

Зараза! Тут растяжка! Они решили действовать грубее!

— Стой на месте! — крикнул я. — Не шевелись!

— Стой на месте, — повторил я.

— Да что такое? — недовольно спросила Катерина Громова. — Это всего лишь кот, и ему…

— Под ноги себе посмотри!

Она опустила голову и испуганно вздохнула. Механизм машинки, из-за которого светилась лампа в фонарике, стал жужжать громче. Это Громова начала давить скобу быстрее. А потом зажала до конца, и лампа медленно погасла. Она дёрнулась, как от удара током, оказавшись в темноте.