Оба, Ястред и Хелг, ахнули уже вместе.

   - Что же ты натворил?

   - Милорд, я это заслужил и... я не могу оставаться с мерзавцем братом. Милорд, не сочтите за наглость... вы ведь в личной сотне графа Ларского? Нельзя ли меня взять куда-нибудь в ларское войско мальчиком-посыльным?.. Теперь мне идти некуда. Только в долговое рабство. Пожалуйста!

   Ястред смотрел на стриженую головку мальчишки, низко опущенную вниз. Что делать? Этот негодник был виноват в том, что произошло с братом его сюзерена, но он его и спас. А теперь такая неожиданность.

   - Я подумаю.

   - Благодарю, милорд. Мне можно уйти, милорд?

   - Иди.

   За эти три дня виконту Ларскому стало заметно лучше. Он даже начал вставать, хотя боль в спине была сильной. Но помогала чудодейственная настойка, да и местные лекари, переругавшись между собой, смогли найти нужные травы, которыми они и облепили спину юного виконта.

   Вошедший к Сашке Ястред передал тому разговор с Эйгелем.

   - Он это сделал? Надо же! Я с ним поговорю. Пожалуйста, пригласи его сюда.

   - Да, милорд.

   - Нет, подожди. Не надо. Я только все испорчу. Ему нужно совсем другое. Скажи, Ястред, а из простолюдинов можно выслужиться в дворяне и дальше?

   - Да, милорд. Отец Хелга начинал как раз мальчиком-посыльным в нашем войске, стал десятником личной сотни и дворянином. А самозванец Тарен сделал баронами людей из черни, - презрительно добавил он.

   - Значит, можно... А кто решает, что можно взять его в эти самые мальчики?

   - Могу и я.

   - Возьми, пожалуйста. Видишь ли, Эйгель всегда был помешан на аристократизме. Братец ему нашептывал, да и мать у него из обычных дворянок. Они с братом от разных матерей. Он до сих пор считает, что виноват передо мной, не может себе простить одного поступка... И сейчас Эйгель выбрал себе наказание. Для него оно пострашней плетей. Мальчики на побегушках - они что-то вроде военных слуг?

   - Да, милорд.

   - Принеси то, сбегай за тем? Сапоги почистить?

   - Да, но только дворянам.

   - Дворяне! Сами не могут.

   - Но, милорд... У нас так заведено. И Эйгель это знает.

   - Ладно, не мне вмешиваться в чужие дела...

   В теплый день начавшегося лета, в Ларск въехала группа всадников. Впереди ехал известный многим в городе рыцарь Ястред, а рядом с ним на прекрасном коне ехал юный вельможа, еще подросток. Он с любопытством смотрел по сторонам, вертя стриженой светловолосой головой.

   Въехав в замок, Ястред соскочил на землю и помог юному всаднику слезть с его коня. Подросток немного скривился.

   - Спасибо, Ястред, что-то опять стрельнуло. Но уже прошло.

   - Эй, - обратился рыцарь к кому-то из слуг, - где сейчас его светлость?

   - Его светлость принимает гостей в большом зале.

   - Милорд, пойдемте, я вас провожу.

   Когда Сашка вошел в зал приемов, его сердце забилось учащенно. В кресле, или это у них трон? - сидел его Дар и о чем-то разговаривал с симпатичной девушкой, сидящей рядом. Дар повернул голову и встретился с Сашкой взглядом.

   Молчание длилось долго, придворные недоумевали, не понимая, что же происходит. Лишь немногие из них смогли догадаться, кого привел Ястред.

   А братья все смотрели друг на друга, наконец, Сашка сделал несколько шагов вперед и поклонился графу. Он помнил об уроках этикета, да и слова Эйгеля о влиянии жены на его брата он запомнил.

   - Не смей, не смей меня никогда так оскорблять! - Дарберн сорвался с кресла, подбегая к Сашке. - Никогда! Слышишь, никогда! Но раз ты уже сделал, то мне придется это исправлять.

   И Дарберн низко поклонился Сашке, намного ниже, чем тот.

   По залу пронесся ропот. Это было неслыханно. Граф кому-то низко кланяется! Даже королю граф мог лишь слегка поклониться.

   - Братик! - Дарберн со всей силы обнял Сашку, - Наконец-то!

   Сашка хотел ответить тем же, но неожиданно дернулся, охнул и скривился. Спина все еще давала о себе знать.

   - Сашка, прости, я забыл.

   - Господа, я представляю вам моего брата, его светлость виконта Ксандра Ларского.

   Зал пришел в движение, склоняясь перед братом их графа.

   - Теперь он моя правая рука во всем. - И посмотрев на свои культи, Дарберн горьковато добавил:

   - И левая рука тоже. Теперь его слово - мое слово. Все, что он ни прикажет, это мой приказ.

   - Простите, ваша светлость, но если приказ вашего брата будет противоречить вашим приказам?

   - Тогда мои приказы следует отменить.

   Зал ахнул еще громче, и новый поклон оказался ниже предыдущего.

   Стоявший чуть в сторонке Ястред тихо сказал Хелгу:

   - А я еще хотел сделать милостивое дело и взять в домашние рабы брата моего сюзерена.

Конец второй книги

В этом мире есть только два пути: или тебя будет ломать более сильный, или ты будешь ломать того, кто тебя слабее. Но если оба пути тебе неприемлемы? И тогда ты выбираешь третий, свой собственный путь. Но можно ли выжить, выбрав его? Куда приведет в этом жестоком мире твой путь, ПУТЬ САШКИ?

Барон Компес, командир личной сотни ларского графа опешил, когда узнал от рыцаря Ястреда, одного из своих заместителей, что в отряде рыцаря появился Эйгель, мальчик — посыльный — бывший гендованский баронет, младший брат барона Севир, доставленного под конвоем накануне из Гендована.

О роли Рисмуса, барона Севир в оскорблении и попытке убийства брата его сюзерена он знал еще с весны, когда из Гендована пришло известие, что Ксандр Ларский, чьи поиски по всему Атлантису безуспешно продолжались полтора года, наконец — то найден. Знал также, что бывший баронет во время тех ужасных событий находился в замке вместе со своим преступным братом и, кажется, был даже заодно с ним. Но он знал и о роли юного баронета в последовавшем спасении виконта. Именно баронет успел вовремя сообщить герцогу Гендована, что виконт Ларский отдан храмовникам, и тем самым, получается, спас жизнь брата его графа.

А теперь такая неожиданная новость. Что делать? Как отнестись ко всему этому, барон не знал. Но, в конце концов, хоть этот мальчишка теперь и не баронет, и даже не дворянин, хоть он отказался от брата — преступника, но в момент совершения этого неслыханного злодеяния он был с ним вместе. А он, барон Компес, командует не простым воинским отрядом, а личной сотней графа. Поэтому он отказывается принять в свою сотню этого мальчишку. Так он и сказал Ястреду.

Рыцарь, молча выслушав вердикт своего командира, отправился к виконту. Он знал, что того связывают с Эйгелем непростые, несколько странные отношения. И он помнил о случае, произошедшем еще в Брейдене.

Тогда, спустя полторы недели после чудесного (а как еще иначе назвать?) спасения Сашки, то есть милорда Ксандра Ларского, от герцога прибыл офицер с десятком солдат — стражников с приказом арестовать Эйгеля и отправить его в темницу гендованского замка, в которой уже находился схваченный Рисмус, барон Севир.

Сашка, уже начавший вновь, хоть и с трудом, ходить, узнав об этом, пригласил офицера, гендованского баронета.

— Баронет, почему вы хотите арестовать Эйгеля?

— Он нанес оскорбление вам и в вашем лице Ларску.

— Оскорбление нанесено мне, значит, мне и решать, что делать с ним.

— Нет, приказ герцога — отправить негодяя в Ларск к графу. Вопросы отношений между властителями таковы, что эти вопросы должны решать коронованные особы. Вы — нет.

— Вот как? А почему герцог приказал схватить Эйгеля? Герцог, а не мой брат?

— Баронет Эйгель, как и его брат, барон Севир вассалы герцога.

— Рисмус — тот, да. Но Эйгель не вассал. Он и не баронет. Уже с неделю назад в Храме Клятв Эйгель отказался от родового имени и родства, теперь он обычный простолюдин и служит в ларском войске. Как известно, наемники подпадают под юрисдикцию тех властителей, где они служат. Ваш герцог не может решать его судьбу. Решать судьбу наемника, пусть даже мальчика — посыльного, теперь право Ларска. Право моего брата.