– Я не хочу заставлять тебя выбирать между собой и им. Это был бы верх глупости. Если женщина заставляет мужчину выбирать, он, как правило, выбирает другую женщину, которая не будет заставлять его выбирать. А я, уж извини за нескромность, далеко не глупа.

– Я заметил.

– Поэтому делай, что считаешь нужным и правильным. Не пытайся понравиться – это выглядит... неприятно. Я поеду с тобой в Республику Росс, и там мы придумаем, как поступить дальше.

Я растроганно уставился на нее, благо она смотрела в окно и не видела моего выражения лица. Эта девушка – идеал!

Когда вышел из купе, чтобы прогуляться, в коридоре расхаживал Габриэль.

– Она тебе не по зубам, парень, – заявил он вместо приветствия.

Я сразу догадался, в чем дело.

– Подслушивал? – прошипел я. Это так по-росски!

– Конечно. Это ведь так интересно! Я даже не подозревал, что вы до сих пор не вступили в плотную связь. Столько времени вместе на диких равнинах и до сих пор не... Как такое возможно? Только если мужчина совсем плох, а я не смею предположить такое.

Он смерил меня лицемерным взглядом.

– Или женщина слишком умна. Такая умница тебе не по зубам, повторяю.

– А может быть, ты просто не знаешь, что такое дружеские отношения?

– Дружеские отношения между молодыми и здоровыми людьми разного пола встречаются очень редко. Я бы даже сказал: никогда. Но боюсь упустить какой-нибудь уникальный случай. Я бы поставил на то, что она тебя использует, как и подобает заскорузлым бинарам вроде вас. С твоей помощью она закрепится в Республике, а потом ты еще и должен будешь доказать, что достоин ее! Хитро!

Он засмеялся, я мрачно подумал, что бинар – это, наверное, гетеросексуал.

– Без тебя она оставалась бы с теми полоумными адептами луны, – продолжал Габриэль. – Она останется в Республике Росс при любом раскладе, друг, вот увидишь. А мы от таких умниц избавляться не будем, Республике нужны умные люди. А вот в Поганом поле или Вечной Сиберии им делать нечего.

Я все-таки разозлился:

– А на что тогда я вам сдался, такой глупый?

– Ты неглупый. Просто не слишком умный. И ты нам нужен, но – об этом позже!

Желтоглазый росс похлопал меня по плечу и вразвалку пошел по коридору.

Я вышел из поезда через послушно открывшийся шестиугольный проем. Меня распирало раздражение. Причем бесил не только Габриэль, но и Кира с ее интеллектом.

Меня что, все используют? Кира – чтобы попасть в Республику Росс, Габриэль – вообще хрен пойми по какой причине. Даже Витька, если на то пошло, использовал меня для того, чтобы свалить по-быстрому из опостылевшего Посада.

И вообще, если присмотреться внимательнее, все люди на свете используют друг друга для своих мелких потребностей. А все разговоры про дружбу и любовь – просто брехня и самообман.

Уйти, что ли, куда глаза глядят? Пусть за мной побегают!

А если не побегают?

М-да, какие-то у меня сегодня детские мысли и поведение, одернул я себя и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Дотерплю до Республики, там выясню все, что надо, и умотаю в Поганое поле, чтобы добить это дело с Ведьмиными кругами и Витькиным призраком. Киру ждать и увещевать не буду – обойдется.

До меня донеслись звуки заунывной песни. Я лишь сейчас заметил, что вокруг карго-поезда, сляпанного из чего попало, бродят вереницей аборигены с озерных островов и напевают что-то замогильное.

Я направился к ним – все равно в поезд возвращаться не хотелось.

– Славься, Росс! – различил я слова. – Славься, Росс!

Когда приблизился на расстояние в пару десятков метров, Емеля углядел меня и бросился в ноги самым натуральным образом.

– Возблагодарим наших благодетелей, братья и сестры! – возопил он высоким голосом.

Меня передернуло от отвращения. Я быстро наклонился и поднял его за шкирку обеими руками, причем на мгновение полностью оторвал от земли, хотя Емеля был справным мужичком. У меня всегда от злости прибавлялось силы.

Или это действие нового, неопознанного допарта? Я так и не разобрался, что это за штука и откуда она появилась. СКН постоянно “видел” его в виде мутного прямоугольника, а не Знака, как остальные допарты, но само “приложение” не запускалось и ничего не делало.

В конце концов я пришел к заключению, что мой СКН лагает. Или в результате удара Голема и ночевки в дольмене запустился какой-то магический троян, чтоб его...

Было бы недурно, если этот допарт увеличивает физическую силу.

– Ты что, Емеля, совсем сдурел от своего подхалимства? – прорычал я ему в перепуганное лицо. – Чего ты лебезишь? У тебя есть самоуважение?

И оттолкнул его от себя. Емеля повалился на задницу.

Я обратился к испуганным аборигенам, наблюдавшим за неожиданной экзекуцией:

– А у вас – у вас есть хоть крупица гордости? Вы люди или скоты?!!

Емеля поспешно отползал от меня, губы его тряслись от ужаса. Остальные после секундного колебания бросились наутек. Емеля оглянулся, подхватился с земли и, теряя лапти, бросился к понтонной переправе.

Я тоскливо обернулся к поезду. Сверкающие поверхности отражали лес, ворота, амбар-сарай и собственную пародию на берегу. Наблюдали ли за мной россы и Кира – неизвестно, я их не видел и не чуял. Скорее, наблюдали.

Плевать. Все они ничтожества. И россы, и аборигены. И те, и другие занимаются хренью, чтобы чем-то наполнить свое бессмысленное существование. Габриэль не верит ни в дружбу, ни в любовь, а потому все объясняет манипулированием и использованием друг друга. При этом высокомерен и насмешлив, как любой болван, возомнивший, что познал тайны вселенной. Глупая рыбка, пафосно объявляющая другим рыбкам, что суши не существует.

Я и сам не понял, отчего так разозлился. Из-за Киры? Или это запоздалая реакция после ночных приключений?

Вероятно, я перенервничал, но от осознания этого факта злость никуда не ушла.

Почти весь день я провел на свежем воздухе и в поезд не возвращался. Не стремился видеть ни Киру, ни Габриэля, ни остальных россов или карго-аборигенов. По сути, Кира ничего дурного мне не сделала, даже наоборот, поговорила максимально откровенно, без женских намеков и уловок, но Габриэль знатно испортил мне настроение своими предположениями насчет истинных намерений огнепоклонницы.

От нечего делать я снова смотался к Ведьминому кругу – на сей раз пешком, что заняло изрядно времени, зато долгая прогулка вернула мне душевное равновесие. На месте моей ночевки ничего не изменилось. Ямка с листвой была на месте, так же, как и многотонные камни дольмена и камешки поменьше, обрисовывающие круг.

Я побродил вокруг, несколько раз прошелся сквозь портал дольмена, прислушиваясь к В-токам. Внимательно осмотрел дерн – Голем оставил немало следов, идущих из глубины леса, а Витька, как и положено призраку, исчез без следа.

Я полежал в ямке с закрытыми глазами.

Интерфейс показывал три иконки допартов: Знак Морока, Знак Глаза Урода и третий, мутный символ неопределенных очертаний. Как я ни изощрялся, ничего с ним сделать не получалось. Прога не запускалась, иными словами.

Установленный допарт, если это вообще был допарт, а не магический “троян”, на моих ощущениях и способностях никак не отражался.

Но после бурной ночи меня переполняла какая-то ненатуральная энергия, и я не находил ей другого объяснения, кроме этого невнятного допарта. Каким-то образом он, видимо, влиял на мой организм, и я пока не понимал, как именно. А может быть, допарт ни при чем, и я перевозбудился после общения с “Витькой”, внезапно откровенной Кирой и противным циничным Габриэлем.

Чтобы сбросить напряжение, я принялся поднимать и бросать камни, как ядра, отжиматься и подтягиваться на горизонтальных ветвях. Казалось, дай мне штангу, я гриф голыми руками согну! Хватит полагаться на автомат и волшбу, надо и собственным физическим состоянием заняться!

После этого полубезумного моциона я вернулся в родную “хату” уставшим, вспотевшим и голодным. Выгреб из самопополняющегося холодильника все съедобное и набросился на хавку.