Но не надо показывать, что я понял их замысел. Я украдкой расстегнул рукава. Что эти двое скажут моим цепям?

Свалились они тут на мою голову. И главное — только крикнешь, как сразу нападут со спины. Надо бы отвлечь.

Я отошёл ещё. Оба моих убийцы в чёрных вязаных масках, чтобы не мёрзли лица, следовали за мной. Ножи или оружие с глушителем?

Возможно, что и то, и то. Тишина, возможно, после моей ликвидации они примутся за Яна. Если не взялись за него прямо сейчас.

Становилось холоднее, ветер усиливался. Видимость стала ещё хуже, я даже не видел стоящие у деревни ригги.

Надо атаковать раньше, чем они меня прирежут, и сразу поднять тревогу. Крикнуть сейчас или подождать? Наверняка кто-то из них уже нацелился на меня ножом.

Рискнём отвлечь.

— Мне надо отлить, — сказал я, обходя одну из бревенчатых изб, внутри которой не горел свет.

Ответа не было. Я шагнул в сугроб, слыша, как один из них идёт следом. Слишком близко. Придётся драться.

Я повернулся, защищаясь рукой. Убийца ударил ножом прямо в неё. Лезвие звякнуло, и напавшего на мгновение это удивило. А это всего лишь мои цепи.

Я сбил нож в сторону и ударил кулаком ему в морду.

Раздался характерный хруст ломаемого носа. Убийца отошёл, держась одной рукой за морду, но выкрашенный в чёрный нож всё ещё был в правой. Второй убийца приготовил другое оружие, пистолет с торчащим толстым стволом. Это глушитель.

Цепь намоталась мне на кулак, я врезал ею первого по морде, туда же, куда и в прошлый раз. Звенья громко звякнули, и сразу запахло палёным. В снег посыпались искры. Нож выпал, убийца схватился за лицо обеими руками. Маска не вспыхнула, но меховой воротник куртки начал тлеть.

Но я всё равно его схватил, прячась за ним. Из-за ветра слышался только слабый звук затвора. Первый начал дёргаться и обмякать. Даже не издал ни звука, зараза.

Щелчок! Патроны кончились. Я выпустил тело, убийца схватился за мою куртку, будто хотел меня повалить. Его воротник загорелся.

Я вытянул обе руки вперёд. Красные и искрящиеся цепи, намотанные на предплечья, были хорошо видно в темноте. Ветер разносил с них яркие искры. Одежду надо менять.

Убийца зарядил оружие быстро, но выстрелить не успел. Одна цепь обхватила и сжала ему предплечье, вторая захлестнулась вокруг его головы. А я метил в шею. Убийца замычал от боли.

Я пинком оттолкнул от себя горевшего (горел теперь не только воротник, но и маска) и подтянул второго. Он выронил пистолет и упал в снег. Цепи его освободили, но только чтобы я смог ими ударить.

Левой и правой, размахнувшись, по очереди. Целил в голову. Снег плавился там, где его задевали раскрасневшиеся цепи. Куртка убийцы загорелась, сам он не шевелился.

Всё или нет?

Ещё идут, тёмные силуэты показались между домами. Раз не кричат и не поднимают тревогу, то точно не свои. Надо сваливать, и быстрее.

Я побежал, на ходу вытягивая руку в проход между избой и сараем. Там был виден крытый колодец. Цепь слетела с руки и обвила один из столбов и дёрнула меня за собой. С силой, но я успел напрячься, чтобы не вырвало руку из сустава.

Упал в снег в нескольких метрах от того места, где стоял, и меня ещё протащило следом. Надо бы такую же маску, лицо онемело. Снег сразу набился за шиворот. Я откатился за колодец, достал револьвер и дважды пальнул в небо самовзводом.

Ну же, просыпайтесь, если ещё есть живые. Где-то залаяла собака. Это что, бросили хозяева? По камням что-то начало щёлкать. Ну это точно пули, а стреляют из оружия с глушителями.

Я коротко выглянул и спрятал голову. Вместо того чтобы убегать, убийцы пытались меня достать. Скоро они побегут ко мне, чтобы добить любой ценой.

Снял перчатки и отложил револьвер. Рукава куртки порвались и обуглились, рукава мундира тоже. Светящиеся татуировки видны на голой коже. Сижу тут, как с фонарём.

Сжал пальцы в кулак и разжал. Они уже замёрзли, но им быстро стало тепло. Я осторожно направил левую руку в сторону сарая, вслепую, не целясь. Убийцы уже пошли в мою сторону, стреляя на ходу.

Где-то кричали. Начал стрелять автомат.

Сарай вспыхнул мгновенно, будто кто-то уснул на складе игниума с сигаретой в зубах. Теперь наши не заблудятся.

Убийцы этого не ожидали и прекратили стрелять. Я не полез за револьвером, долго искать в снегу. У меня есть другое оружие.

Один из них загорелся красным пламенем, огонь перекинулся на соседа. Но оставшиеся убийцы вместо паники побежали на меня. Хотят выполнить цель любой ценой.

В небо с шипением взмыла сигнальная ракета, следом ещё. Прямо над моей головой, ярко освещая окрестности красным.

Первому убийце, кто почти добежал до меня, цепи обхватили ноги и дёрнули на себя. Он упал в снег, я стегнул второго и снова пригнул голову.

Из деревянной крышки, которой был закрыт колодец, оторвало щепку. Кто-то стрелял из-за стены вспыхнувшего сарая, почти прижимаясь к горевшим доскам. И метил он прямо в меня.

Остался всего один враг, но выстрелов не слышно, только звук затвора. Ветер сильный, пламя сдувало в сторону. Чувствовал жар своим лицом, мимо меня пролетали искры.

Зараза! И где там наши? Уже прошло почти полминуты.

Бах!

Выстрел прозвучал оглушительно.

Убийцу с большой силой толкнуло вперёд, он упал в снег, раскинув руки. На спине огромная дырень и торчащие лохмотья куртки.

Следом вышел человек в чёрном нагруднике штурмовика, держащий в руках ещё дымящийся боевой дробовик. Ну хоть этого я знаю, Сергей, мой телохранитель.

Следом шёл второй парень, щуплый, но без рации за спиной. Вместо дробовика револьвер.

— Господин генерал! — крикнул Сергей. — Вы живы?

— Долго ходите, — я поднялся и отряхнулся. — Где остальные? Срочно, общая тревога! Найти лорда Яна! Живо!

Где-то раздались автоматные очереди. Следом далёкий крик, который почти не слышно из-за ветра. Только что пустынная улочка деревни уже кишела гвардейцами Варга.

Стрелки распределялись и докладывали обстановку, заглядывая в дома.

— Тут кровавая баня! — один выглянул из избы, куда только что вбежал. — Всех зарезали.

За его спиной видны белые обои, забрызганные кровью, и тела без одежды. Находили ещё тела гвардейцев-часовых, которых прирезали, пока шёл совет, чтобы занять их место. Стрельба, которая шла где-то в стороне, утихла.

Добрались до большого дома, где раньше жил староста, а теперь временно спал Ян с охраной. Тут уже целый отряд стрелков. Они вылупились на человека, который катался в снегу. Некоторые с ужасом.

Потому что он горел, и от него несло таким жаром, что снег вокруг него расплавился метрах в трёх.

Он кричал на незнакомом языке, или это просто были вопли боли, так сразу не понять. Яркое пламя, которым он был объят, почти белое, никак не затухало. Есть и другие обгоревшие, но они уже лежали в характерных позах кулачных бойцов. А этот пока жив.

Кто-то из гвардейцев взвёл курок револьвера и нацелил его на горящего. После первого же выстрела горящий успокоился.

Я растолкал охрану, пробираясь к Яну.

— Все живы?

Марк сидел рядом со свернувшимся клубком гвардейцем и пытался помочь ему с раной. Лицо у Марка забрызгано кровью, но это не его.

— Ну же, приятель, только царапина, — голос спокойный, как всегда. — Давай, помогу. Надо зажать.

Ян стоял в стороне, глядя на снова кровоточащую руку. Повязки на ней не было. Капли падали в снег.

— Сгорела? — шёпотом спросил я.

Он молча кивнул. Поэтому я и снял перчатки. Сам огонь нам повредить не может, а вот горящая от него одежда вполне.

— Напали у входа, — сказал Ян дрожащим голосом. — Чуть не убили, но они, — он показал на тела двух гвардейцев. — Закрыли меня. А потом я сам… сжёг. Не люблю, когда они так кричат. Ненавижу.

Я огляделся. Тут нападающих было больше, почти десяток. И почти все сгорели. Только одного успели расстрелять. Я опустился возле него на колени и сорвал маску.