Мы снова сошлись на полной скорости, я отбил удар сабли почти небрежно, хотя фурия целила в ногу, выронил оружие и освободившейся рукой ухватил диву за красные волосы, после чего выдернул из седла.

Рывок заставил меня самого в срочном порядке покинуть коня. Благодаря боевому режиму я спрыгнул с четвероногого друга с ловкостью Джеки Чана, не выпуская огненные патлы.

Где-то радостно взревели Отщепенцы, наблюдая мое циркачество.

Фурия упала на спину, то тут же ее длинные ноги взметнулись и ударили меня в корпус. Я отпустил волосы, а ноги росски мотнулись в другую сторону, и бешеная дива прыжком оказалась снова в вертикальном положении. Какое мастерство!

Не теряя ни мгновения, она ударила меня кинжалом – саблю тоже выронила после кульбита. Боевой режим позволил мне пропустить ее вооруженную руку подмышкой, я сразу развернулся, выламывая кисть. Прием сработал – фурия потеряла теперь и второе свое оружие. Но сдавать не намеревалась.

Обрушила на меня удары своими восхитительными ногами, которые у нее были невероятно сильными и одновременно гибкими, что в природе вообще встречается редко.

Я неловко, но быстро отбил все ее стремительные “вертушки” неуклюжими блоками. Она отскочила, поняв, что меня, так сказать, голыми ногами не возьмешь. В зеркальных очках отражалось поле битвы и я сам. Хотел бы я видеть выражение ее лица! Да и вообще лицо. Шемаг сбился вниз, и я увидел тонкий носик.

Возникла крохотная пауза. Фурия подняла одну руку – на кисти виднелось что-то вроде смарт-часов. Прибор пикнул, моргнул красным глазом – и сзади взревело. Я отступил и оглянулся – к нам ехал байк. С пустым седлом. Вероятно, фурия управляла им через эти самые смарт-часы.

Байк резко ускорился, из-под обоих колес вылетели куски почвы. Я увернулся, как тореадор от быка, и тут на меня насела фурия. Тут мне пришлось несладко: с одной стороны атаковала фурия, с другой – ее байк. Не знаю, как она управляла своим транспортом; скорее всего, в байк встроен умбот, которому достаточно приказать нападать на конкретного человека, а в деталях он и сам разберется.

Надо срочно вырубать фурию и раздавить к чертям собачьим ее смарт-часы! Я прыгнул с места сразу метра на три и схватил диву на плечи, одновременно повернув таз вбок, чтобы не получить коленом по яйцам. Так и есть: твердое колено врезалось мне в бедро. Сзади опять взревел байк. Я развернулся вместе с фурией, подставляя ее тело под удар байка.

Байк несся на максимальной скорости, затормозить резко не смог бы ни за что. Он и не затормозил – но и удара не последовало.

В состоянии боевого режима я вижу все как бы в слоумо. И в то же время отлично оцениваю настоящую скорость.

В этом самом слоумо я увидел, как несущийся прямо на застывшую в моем захвате фурию байк развалился на части: руль, сферические колеса, седло, прочие части – все это разлетелось в воздухе, как от медленного взрыва, облетело фурию и меня и снова сложилась в единое целое уже на другой стороне. Одно из колес мазнуло меня по икре, и я чуть не свалился. Удержался на ногах, но выпустил фурию.

А еще я заметил кое-что...

БОЕВОЙ РЕЖИМ ВЫКЛЮЧЕН

– Вот же сука! – прошипел я на тру-ру.

А где обратный отсчет? Был, но я его прошляпил в пылу схватки? Очень даже может быть.

– Еще какая, малыш! – отозвалась фурия на чистейшем тру-ру.

Я бы удивился этому знанию чистого русского языка у росса, но мозг (или нейрочип?) напомнил увиденное мельком секунду назад. Когда развалившийся на части байк облетел нас роем, я увидел полупрозрачные тяжи какой-то слизи между кусками байка.

Я уже видел эту слизь, управляющую металлоломом...

Лего!

Но как? Днем? Под управлением россов?

Думать некогда. Я повернулся и выстрелил из всех Знаков в байк, который снова несся на меня. Затем еще раз – из Знака Глаза Урода, в пустоту.

“Ко мне!”

И тут случились сразу две вещи.

Байк снова развалился на части, но собираться больше не хотел. Сферические колеса, покрытые морщинами наподобие извилин, укатились в траву, седло, двигатель и прочие части застыли на земле. А слизистое Лего стянулось в сферу и ускользнуло в заросли.

Одновременно ко мне подскочил всхрапывающий, вращающий глазами конь, притянутый волшбой. Я бы и им воспользовался удаленно в бою, как росска байком, если бы допер до такой тактики раньше.

Но никогда не поздно исправлять ошибки. Я “велел” коню встать позади фурии, чтобы отрезать ей отступление.

– А ты неплох! – сказала фурия на тру-ру низким грудным голосом.

И сняла очки и шемаг.

Я уставился на нее. Большие миндалевидные глаза были желтые, без зрачка. Черты лица хоть и тонкие, женские, но было в них что-то знакомое...

– Ты сестра Габриэля? – воскликнул я.

Она засмеялась, задрав голову и откинув красную копну. Шея у нее была тонкая и без кадыка.

– Я и есть Габриэль, дурачок! Вернее, Габриэлла. Так меня сейчас зовут. Надоело мужское тело, захотелось женского. Ты разве не в курсе, что в Республике можно без проблем менять пол при желании?

– Так... – Я старался не показывать ошеломление. – Ничего удивительного... Яиц у тебя и раньше не было, так что сейчас тебе так даже лучше... Из хренового мужичка, глядишь, и получится п*здатая женщина!

Габриэлла снова засмеялась.

– Ты стал остроумным, Олесь! И очень сильным! Но и мы зря времени не теряли! Как тебе наша новая технология? Симбиоз высоких технологий и Погани!

– Это Лего?

– Это не совсем Лего. Это технологии на основе Лего. Поэтому они функционируют при свете дня и подчиняются моим командам. Но то ли еще будет, Олесь! Когда мы доберемся до твоих допартов...

– Закатай губу, Габриэлла, – пробормотал я. – Сначала ты вернешь мне Киру.

– С какого перепуга? – широко раскрыла желтые глаза росска. – Ей и у нас хорошо.

– С того, что придется на нее обменять... тебя!

Я прыгнул на Габриэллу, намереваясь вышибить из нее дух и одновременно приказывая коню встать на дыбы и ударить росску копытами в спину.

На миг Габриэлла испугалась – это было видно по выражению лица. Но затем она заулыбалась. Я не понял, чему она радуется. Я летел на нее спереди, а конь поднимался на дыбы сзади. У нее не было выхода.

...Но что-то оглушительно треснуло, перед глазами ослепительно вспыхнуло, и я вырубился.

Очнулся я оттого, что кто-то энергично, но неумело делал мне искусственное дыхание. От него было больше вреда, чем пользы – я начал задыхаться из-за облепивших меня губ. И без искусственного дыхания пришел бы в себя, никакой необходимости в нем нет.

Плохо понимая, что происходит, я вывернулся, и горе-реаниматор оторвался от меня. Оказалось, это Люция Отщепенка. Я валялся на травке, а Люция сидела рядом и приводила меня в сознание.

– Очнулся? – обрадовалась она.

– Где она? – просипел я, вытирая губы тыльной стороной ладони.

– Кто?

– Габриэлла, блядь!

Я рывком сел и огляделся. Битва закончилась, россы пропали из виду, Отщепенцы приводили себя в порядок, помогали раненым усесться на лошадей, укладывали бездыханные тела на легкие волокуши, которые притащили симплы.

– Она тебе представилась? – удивилась Люция. – Надо же! Наверное, ей понравилось биться с тобой... Но в конце она ударила тебя запрещенным в Прикордонье орудием и скрылась на своей повозке.

Ударила запрещенным орудием?

Габриэлла струсила и нарушила закон Секции, в которой сама трудится на должности Спикера? А где хваленая росская законопослушность? Или Кураторам закон не писан? Будет о чем рассказать Секулярам, когда связь с ними наладит Третья Ива.

Люция заулыбалась и твердыми мозолистыми пальцами погладила меня по груди. Выяснилось, что она сняла с меня грудной доспех – сочла, что он мешает мне дышать.

– Я испугалась, что ты погиб, – своим низким хрипловатым голосом протянула она. – Было бы жаль терять такого бро...