- Да ну! А кто тогда был в центре?

   - Этого не знаю. Ну, не меньше, чем граф. У них ведь как, у благородных, в центре всегда самые знатные, остальные, что ниже, те по правую и левую руку.

   - Но этот милорд, что в центре, уж, больно юн. У нас среди графов таких нет.

   - А если бы и были, то граф Тратьенский выше остальных по знатности, он первый граф герцогства.

   - И ехал по левую руку от того милорда. Видать, тот еще знатнее!

   - Неужто, какой соседний герцог?

   Прыщ слушал разговор соседей и холодел от страха, он ведь узнал всадника, ехавшего посередине. Это был тот самый безрукий виконт, который так испугал его в замке. Ему нужен был мальчишка, который лежал в лесной избушке. И был нужен только живым.

   Неужели они с этим большим отрядом поехали на поиски Сашки? Ну, быть беде. Такие не остановятся ни перед чем. Найдут. И сдерут с живого кожу. Или еще что похуже придумают. И нигде не скрыться. А безрукий-то какая, оказывается, важная птица, раз его сопровождают сам сын герцога и первый граф Гендована!..

   Лето, еще недавно радовавшее жаркими днями, как-то быстро сменилось на начало осени, хотя еще время от времени баловало теплой и солнечной погодой. Сашка быстро шел на поправку. Он уже с неделю самостоятельно вставал с лежанки и медленно ходил по своему закутку. В остальной части избушки разместились бандиты, значительную часть времени игравшие в кости и пившие хмельной напиток, напоминавший пиво. В их часть избы Сашка не ходил, ему достаточно было периодически видеть злобную физиономию Пиявки, заглядывавшего в Сашкин закуток.

   В тот день погода радовала, солнечные лучи проникали через слюдяное оконце. Оно было маленьким, даже Сашкина голова вряд ли через него смогла бы протиснуться, не говоря уже обо всем теле. Да, Сашка, как только начал вставать на ноги, стал подумывать о побеге, но путь из его закутка шел через комнату избы, которая никогда не запустевала, да и рано еще было пытаться бежать. Бежать! А он еще только-только начал ходить. Если убежит, то недалеко - быстро догонят.

   Постоянно пьяный лекарь в который раз просил Пиявку его отпустить домой в город: малец почти выздоровел, уже ходить начал, его услуги не нужны. Сашка это слышал через дерюжную занавеску.

   - Отпустить, говоришь? Точно! Больше ты нам не нужен.

   - Наконец-то! А деньгу за лечение мальца заплати.

   - Деньгу? А кинжала тебе мало?

   - Какого кинжала?

   - Шило, Таракан, возьмите его!

   Дальше Сашка слушал и холодел от ужаса: лекаря пытали, даже не сколько пытали, выясняя, где украденный кинжал, сколько просто получали удовлетворение от причиняемых лекарю мучений. Долго это продолжалось или нет, Сашка не мог определить: для него все это растянулось на часы, хотя на самом деле всё произошло гораздо быстрее. Наконец, лекарь перестал хрипеть, и Сашка услышал голос Пиявки:

   - Выкиньте его на улицу, только подальше от избы и лошадей, пусть сегодня волки сытно пообедают. Да и пальцы с пола все подберите. Считать умеете до двадцати? - Пиявка громко засмеялся. - Уши тоже не забудьте.

   Затем Сашка слышал, как Шило и Таракан вытаскивали тело лекаря, а потом раздались шаги и занавеска отдернулась: перед Сашкой стоял довольный Пиявка, немного обрызганный кровью. За его спиной виднелись фигуры Тихони и Прыща.

   - Не боись, малец. Лекаришка вором оказался. У меня кинжал спер. А за воровство у своих, сам знаешь - под нож. Какой ты бледный! На солнце давно не был. Погулять тебе не мешало бы. На травку посмотреть, на елочки. Ведь когда еще увидишь? Вот, погляди, - Пиявка раскрыл ладонь, на ней оказались два человеческих глаза, - лекаришка больше ими уже ничего не увидит. Жив он еще, а видеть уже не видит, и даже не слышит. Ни как птички поют, ни как мухи жужжат. А все почему? Воровать не надо. У меня! Ну, вставай, дорогой, я ведь к тебе очень даже хорошо отношусь. От смерти спас, вытащил с гостиницы, ты там и отдал бы концы, добили бы тебя. Это за тобой они пришли. И орков напустили. А я тебя спас. И здесь вылечил. Можно сказать из собственных рук тебя бульоном отпаивал, - Пиявка снова засмеялся. А затем вдруг помрачнел и жестко сказал:

   - Пора и должок отдавать!

   - Какой?

   - Ты дурак что ли? Я же тебе сказал: жизнь тебе спас. Заплатить за это надо!

   - И сколько? Золотой?

   - Да нет, мальчик, золотого будет мало. Сто золотых.

   За спиной Пиявки удивленно вскрикнули подельники бандита.

   - Сто?! Но откуда... и почему?..

   - Благородные дорого стоят. Для виконта это еще мало.

   - Какого виконта?

   - Тебя.

   - Но я не виконт, я простой мальчик... Виконтом назвался в гостинице, чтобы лучше скрыться, меня почему-то все ищут. Я сам не знаю почему.

   - Не хочешь, значит? И не надо. Скоро вернутся Шило и Таракан, а ты прогуляйся пока на солнышке, посмотри глазками на травку, послушай птичек.

   Тихоня и Прыщ вывели Сашку на улицу. Сашка не понимал, что задумал Пиявка, но чувствовалось, что что-то очень нехорошее. Лекаря он изуродовал за украденный кинжал, а он ведь, Сашка, украл у Пиявки намного больше. Знал ли об этом Пиявка? Если знал, то зачем лечил, ухаживал? Ведь не просто так, из доброты? Нет, Пиявка и доброта - это разные вещи. Но зачем Сашка нужен Пиявке? Все его ищут: и Зорг и герцог и вот теперь он зачем-то потребовался Пиявке.

   Через некоторое время вернулись Шило и Таракан. Оба в окровавленной одежде.

   - Ну что, виконт, посмотрел глазками на травку? Пора и меру знать. Пошли в дом.

   Сашка зашел дом. Пиявка указал ему на его топчан.

   - Ну, ложись, отдохни, мальчик. Устали ножки ходить? Осторожнее. Ты ручками, пальчиками придерживайся стеночки, а то ненароком упадешь. Пальчики они, видишь, пригодились. С пальчиками хорошо. Без пальчиков плохо.

   Сашка понял, что сейчас произойдет что-то совсем нехорошее. Трое подручных Пиявки подошли к Сашкиной лежанке и, схватив его за руки и ноги, повалили на нее, взяв в железные тиски так, что он не мог шевельнуться.

   А затем подошел и Пиявка. Прыщ держался позади него.

   - Ну, еще раз, здравствуй, Сашка! Сегодня у тебя будет новая кликуха. Знаешь, какая? Я тебе скажу. Сегодня тебя будут звать Обрубок Сашки, - и рука Пиявки сильно схватила Сашку за большой палец ноги, а затем Сашка увидел, как во второй руке Пиявки сверкнул нож.

1000 год эры Лоэрна.

   Портюс удачно выполнил его задание. Офания, наследная принцесса королевства Лоэрн, вчера прибыла в Пирен. Хавьер Исала, как он и предполагал, не смог устоять перед соблазном заполучить сто прекрасных юных созданий. Теперь у него самый блестящий гарем во всем Хаммие. Даже у хаммийского правителя нет такого гарема. Гарем Исалы ныне затмил наложниц Иаши, главного везиря, известного тем, что его люди покупают, а то и просто похищают самых красивых девушек по всему Атлантису. Взамен хавьер отдал Портюсу Офанию с ребенком.

   А ведь не хотел этого хавьер, ой, как не хотел, но не зря герцог выбрал для этой миссии Портюса. Та еще продувная бестия. Пролезет через угольное ушко. Жаль, что имеет один, но большой недостаток - высоко мнит о себе. Как-нибудь напорется на такого же напыщенного индюка и задание не выполнит. И разодет-то как! Как граф или, на худой конец, барон. Скажи кому, что его дед был простым мясником, а отец управляющим, кто поверит? Но получил дворянство, его он давно заслужил и отработал. И сейчас ждет награды за выполненное поручение. Глупец! Знал бы он, насколько важно оно было! Хотя награду надо будет дать. Денег. Но он-то хочет большего. Рыцаря, наверное. Да не наверное, а точно! Внук мясника - и в рыцари? Нет, не будет такого. И не потому, что нужно выделить хоть маленький, но феод, этого не жалко. Трудность в другом: как отреагирует его знать на это? Бунтовать не будут, даже не посмеют открыто возмущаться или пенять. Но оскорбятся и затаятся. А вот это и плохо. Поэтому не быть Портюсу рыцарем. В Пирене, по крайней мере.