Огромный шагоход подчинялся своему новому владельцу. Валю уже многое предстояло освоить, но даже сейчас Ищейка один из наших главных козырей. И сам Валь слушался, хотя иногда порывался что-нибудь устроить в порыве злости.

— Идут с запада! — доложили по рации. — Только танки.

Пусть держатся, танки в городе всё равно почти бесполезны. А вот когда сюда войдут шагоходы, это будет совсем другой бой.

— Выдвигайся на юг, — велел я своему первому пилоту. — Не нравится мне затишье там.

— Есть! — восторженным голосом отозвался Василий и надавил на рычаги.

Мы повернулись и вышли на улицу, разбив заборчик. Толстая нога раздавила брошенную мотоповозку. Левая рука выбила остатки окон в здании напротив и снесла вывеску кафе. На дорогу полетели выбитые камни.

— Осторожнее! — прикрикнул я. — Ты в городе, следи за габаритами! Длина шага — половина, иди на третьей позиции!

Хотя бы парень знает, как переключать позиции. И знает, за какие рычаги надо тянуть. Научится, не все умеют всё с первого раза.

А я же разложил перед собой карты. Атака с запада, через реку, отбита. Ищейка остаётся там, так что и следующую сдержим.

На востоке вот-вот начнётся ещё штурма. И затишье с юга мне не нравилось, они пытались пробиться с того направления с первых дней осады, с чего вдруг молчат сейчас?

Или всё же решились на полный штурм всеми силами? У них там сорок восемь шагоходов, как передала разведка. У нас в городе осталось двенадцать. Этого мне хватит, чтобы задержать их тут подольше.

Мы шагали по улице. Город местами горел, многие здания уже разрушены. В небо светили прожекторы. Я присмотрелся вверх. Да, это пулемётные росчерки. Прибыли вражеские крылолёты и устроили бой против наших.

У нас всего пять летающих машин, а пилоты (водители крылолётов тоже назывались пилотами) обучались за морем. Всего пять человек, и запасных нет.

— Капитан Ермолин, — вызвал я. — Что там у вас?

— Несут бомбы, но мы их не пустим, — отозвался капитан. Ему лет двадцать, но дело своё знает.

— Они не должны обнаружить наших Исполинов! Сбейте их на подходе!

— Принято!

Пилоты вражеских крылолётов тоже обучались за морем, в Дискреме. И сами машины тоже покупали там. Могут воевать друг с другом прямо в небе, а могут сбрасывать бомбы. Жаль, что их у нас мало.

Плохо, что на высоте мы не сможем помочь нашим. Просто в темноте даже не видно, кто свой, а кто чужой. Да и на такой дистанции это мало бы помогло.

Бой в небе продолжался, крылолёты кружились, выпуская целые очереди трассирующих снарядов. Около дюжины, не очень много, но всё равно. А ведь они же учились все вместе. Впрочем, какая теперь разница.

Если враг пустил свои крылолёты, значит, вот-вот начнётся общий штурм.

Один сбили, и он полетел в реку, вращаясь по часов стрелке. Одно крыло отломилось прямо в воздухе. За ним тянулся огромный огненный шлейф. Судя по радостному крику капитана, это не наш.

Я попросил радиста переключить меня на другой канал.

— Ян? — позвал в микрофон. — Что у тебя?

— Готов выдвигаться, — отозвался Янек. Едва его услышал, сигнал слабый.

— Марк?

— На позиции, жду приказа.

Экран радар засветился сплошным светом, я его вырубил. Это не просто так. Мы глушили всё, чтобы враг не понял, сколько нас в городе и где наши ригги. Противник делал то же самое, поэтому полагаться мы могли только на разведку.

— Колонна панцирников вошла в пригород, — доложил хриплый голос. — Мы подбили первую и последнюю машину! Они застряли, сейчас мои ребята ищут танки с Копьями и сжигают их с гранатомётов!

— Принято, — сказал я.

Атака с востока тоже отбита. Мы уже прошли дальше, Василий вроде уже освоился с габаритами, и только раз оборвал обесточенные провода электропередач.

— Остановка, — объявил я.

Бой в небе затихал, теперь там кружились пять машин, враг улетел. С востока прорвалась только одна колонна панцирников, и её заперли в пригороде, где методично расстреливают. Взрывы слышались даже здесь.

С запада тоже тишина.

Одно из двух. Или сейчас начнётся обстрел артиллерии. Или же основной штурм. Я достал часы и раскрыл крышку.

7:59 утра. Секундная стрелочка почти достигла двенадцати.

А теперь ровно восемь.

Я услышал свист сквозь броню.

И через десять секунд ригга начала дрожать. Взрывы слишком громкие. Это не обычная артиллерия, это осадные мортиры ОМР-22, которые стоят на Рейтарах. Значит, они выдвинулись вперёд.

— На юг, полный шаг! — приказал я.

— Есть!

Первый пилот потянул рычаги. Мы на высокой скорости пошли к югу, сбив по пути пару телеграфных столбов. А рация уже докладывала о ходе боя:

— Снова идут через реку!

— Прорываются с востока!

— Ещё звено в воздухе! Встречаем!

— Они прорвали южную оборонительную линию, — доложил Климов спокойным голосом. — Их шагоходы идут в город.

— Понял, — сказал я. — Всем квадрам! Встречаем гостей.

А скоро я уже сам видел, кто именно наступает. Было так много огня, что светло, как днём.

Они всё же решились на главный штурм. И уже первая волна впечатляла.

Целых три квадры Паладинов продвигались к нам. Двенадцать бронированных машин пробились через оборонительные линии и медленно шли в город.

Строй называется «фаланга». Шли чуть ли не плечом к плечу, залпом стреляя по городу из дополнительных орудий.

Пушки главных калибров были подготовлены к стрельбе. Дадут залп и войдут в город, круша всё на своём пути. С их количеством тактика может оправдаться.

Следом за ними шли две квадры Рейтаров, осадных ригг.

И будто этого было мало, рация произнесла:

— Печать Огня выдвигается к берегу.

— Пожиратель Скал и Марионетка сменили позицию! Левиафан остался на месте!

— Принято, — сказал я. — Всем квадрам в городе! Разрешаю открыть огонь из главного калибра. Исполины — к бою!

Сам я отложил карту и взялся за рычаги наведения своего главного калибра. У меня же там новая пушка. Время её проверить. Правда, всего один выстрел, но враги-то этого не знают.

В боях на риггах есть один нюанс. Шагоходы настолько большие, что все манёвры у всех на виду.

Вот и сейчас видно, как все двенадцать Паладинов и восемь Рейтаров остановились. Не просто так, они готовятся стрелять из главных калибров и мортир.

— Небожитель готов открыть огонь ракетами, — доложил Ян немного дрожащим голосом.

— Ужас Глубин готов к стрельбе.

— Ищейка готова к стрельбе.

Докладывали командиры квадр, каждый выбирал свою цель.

На какое-то мгновение стало тихо, потом снова раздались взрывы.

Куча шагоходов с юга, и наши замерли, будто ожидали, кто начнёт стрелять первым. Их орудия наводились на цели.

Наши тоже. И я навёлся на Паладина, торчащего в самом центре построения.

— Всем квадрам и Исполинам, — передал я. — Огонь!

И большим пальцем надавил тугую красную кнопку на своём пульте.

Изобретатель Лингерт Риггер возился со своим самым первым шагоходом, который построил ещё в молодости, до самой старости. Воткнул в него много чего, но не успел поставить эту пушку.

Потому что тогда такие орудия существовали только на чертежах. Но даже он сумел придумать, как поставить главное орудие Исполина на Старого Герберта так, чтобы отдача не сломала риггу.

И вот, хоть ремонтники и артиллеристы испытывали это орудие после установки, сейчас это было первым применением в настоящем бою.

Отдача пошатнула нас так сильно, что я решил, будто нас сейчас опрокинет. Противовесы внутри корпуса скрипели и щёлкали от натуги, но мы всё же устояли.

За мгновение до выстрела в моих наушниках сработал щелчок, из-за которого я не услышал залп. И это помогло мне не оглохнуть. Вместо громоподобного выстрела до меня донёсся только раскатистый грохот.

Теперь слышно шипение, это остывал толстенный ствол тяжёлого орудия.

— Небожитель, есть попадание! — сказал Ян по рации.