— Аким, что скажешь про службу бояричу Холмскому? — спросил седоусый старшина.

Договор с бояричем, подготовленный юристами, читали все. Условия хорошие, спору нет, через компании рода Бороздиных строился поселок, и выделялась вотчинная земля для служивых казаков. Три сотни строевых казаков постоянно служили бояричу за долю и ежемесячные выплаты. А остальные казаки при земле были, фермерством и мелким предпринимательством занимаясь. Один лишь момент не радовал — три месяца службы в год это очень много.

— А что у меня спрашивать?! Надо у других спросить, которые притворились рядовыми казаками. Меня на службе бояричу Холмскому все устраивает, — ухмыльнулся Аким.

— Мы перед бояричем за это повинимся позже, да только у него и самого глаза есть. Интересный он владеющий…

— Говори уже, Афанасий! Не ходи вокруг да около, — нахмурился Семен Рыков.

— Предложение ваше перебраться в Тверь интересное, давно ищем, куда можно переехать. Только одну службу на другую менять не самое правильное решение. В чем наш интерес будет? — пытался торговаться старшина.

— Посмотри на казаков из московского отряда. При больших деньгах вернулись, и морды довольные. С бояричем не пропадешь, а если хочешь в фермеры перейти, то тебе никто мешать не станет, — зло проговорил Аким Сверлин.

— Да я…

— Хватит! — хлопнул по столу хозяин дома. — Думайте, но не долго. Вы не одни такие в империи, и других можем позвать. На Дальнем Востоке и в Сибири жизнь тоже не сахар у казаков, и за хорошую долю у удачливого боярича найдем бойцов. Правду говорю?

Старшина Рыков считался неформальным лидером среди всех казаков на службе боярского рода Холмских, как первый примкнувший к бояричу, поэтому пользовался заслуженным авторитетом.

— По правде то, Семен Григорьевич!

— Любо!

Казаки с южных земель нахмурились на слова бывших соседей, но промолчали. Уговаривать здесь никого не собирались, просто по-соседски предложили первым. Вон говорят, военных отставников в этом году много в Тверь перебирается. Странно, вроде в губернии не слишком много работы. Про хорошую службу старые воины всегда узнают первыми. Значит, заинтересовались Холмским в имперской армии…

— Была, не была, согласен я. Ждите нас с семьями, — встал один из «гостей».

За ним одобрительно загудели и другие старшины. Все давно решено, но по привычке надо немного посудачить, да дать себя поуговаривать. Резко менять жизнь, немолодые уже, но судьба и не такое выкинуть может…

— Присаживайтесь, капитан Лисицына, — прогремел строгий голос генерала.

Ратибор Ефимович Скуратов своим именем должен благодарить отца. Приверженец распространенной среди военных империи религии в древних богов, он старался с детства подготовить его к службе в армии. Не сказать, что генерал был против или разочарован своей жизнью, но у любого человека должен быть выбор.

— Прочитал ваш рапорт на увольнение и скажу так, сначала подумал, что это шутка. Могу узнать истинную причину, Кристина Викторовна? — поднял глаза от бумаги Скуратов.

— Мое желание, господин генерал, — отвела взгляд капитан.

Огненная владеющая давно заставила относиться к себе серьезно. Многие генералы после «эффекта Лисицыной» начали по-другому смотреть на одаренных женщин в империи. Какой мобилизационный ресурс простаивает, выполняя в дворянских родах лишь функцию воспроизведения потомства.

— Безупречная служба на благо империи, уважение коллег, развитие Силы, десятки успешно проведенных боевых операций, вас ждет прекрасная карьера на военном поприще. Причина в Холмском?! Боюсь разочаровать вас, капитан, но место официальной жены вам не занять. Если боярич выживет, в первые самые трудные годы искать себе жену, он будет среди даже не дворянских родов, а наследниц кланов. Или ваши постельные игры разбудили воспоминания о курсантских…

Атмосфера в кабинете мгновенно накалилась, кабинет был готов вспыхнуть яркой вспышкой пламени.

— Кристина, я же тебе, вместо отца после смерти Виктора. Зачем бросать службу в армии? — смягчил голос генерал.

Уверенная в себе молодая женщина упала на стул и расплакалась перед «дядей» Ратибором. Единственный родной человек во всем мире сидел напротив нее.

— Я…

— Беременна? — подался вперед генерал Скуратов.

— Нет, — не выдержав, рассмеялась Кристина, вытирая слезы. — Я чувствую рядом с ним, как будто живу полной жизнью, а здесь сплошная серость дней закрытого военного объекта.

Ратибор Ефимович, вздохнув, встал со стула и прошелся по комнате, сложив руки за спину.

— Капитан, отставить увольнение. Слушайте боевое задание. По секретной договоренности с боярским родом Холмских необходимо тайно доставить в Тверь стационарный щит, списанный с пограничной крепости. Прикрываясь вполне официальной поставкой вооружения, которую вы будете сопровождать в качестве усиления. Кроме того, в составе экспериментального подразделения, вы отправляетесь на дополнительное обучение к бояричу Холмскому, — хмурил брови Скуратов, стараясь сдержать улыбку.

— Есть, господин генерал! — улыбнулась вставшая по стойке смирно капитан Лисицына.

— Кристина, я не знаю, что вас связывает с бояричем. Но если ты проявишь гибкость, и сможешь остаться с Холмским на более длительной срок, я не буду возражать! Главное, не забывай про свою службу армии империи!

Маршал Воронцов неожиданно резко заинтересовался бояричем и теперь постоянно требовал отчета о состоянии подготовки отряда владеющих Земли и «похождениях» Холмского. Скуратов, как и маршал, прекрасно понимал, второго шанса у армии не будет…

Триумфальное возвращение в гимназию «Волга» прошло с почестями достойными императора. Живая музыка, построенные гимназисты в нарядной форме, ковровая дорожка, все как требуется. Светлана Александровна в связи с победой во всеимперском чемпионате собрала линейку, где в течение пятнадцати минут, не повторяясь, восхищалась одним из учеников гимназии, совершившим, по ее словам, настоящее чудо.

На гимназию пролился дождь из различных наград и привилегий. Теперь в течение года гимназия будет принимать различные соревнования со всей империи. Чем уже готовы воспользоваться попечители, и получить массу дивидендов. Меня, конечно, интересовал более практичный вопрос, но директриса обещала полное содействие. Надеюсь, напоминать, как в прошлый раз, не потребуется.

— Холмский, мы не будем твоей прислугой!

Задумавшись, я не сразу заметил на своем пути гимназистов из других классов, перекрывших мне дорогу. Вернуться в Тверь после Москвы было неожиданно… приятно. Дом, милый дом.

— Увы, господа, но я не нуждаюсь в прислуге. Вам придется найти работу у другого боярского рода.

Праведные возмущения гимназистов неслись в мою спину. Они «храбро» высказали свои мысли, и в общем остались довольны. Теперь разговоров про великий подвиг хватит на целую неделю.

Сейчас меня ждет любимый урок… биологии. Во время линейки я был вместе со Светланой Александровной, и у меня не было возможности посмотреть на одноклассников. Зато сейчас они предстали во всей красе.

Взгляды были разные, изучающие, любознательные, восхищенные, злые, но первым подбежал и высказал свое мнение, конечно, Виктор Бороздин.

— Нас решил почтить своим вниманием великий и ужасный чемпион империи. Господа, представляю вашему вниманию… боярич Холмский! — вполне профессионально проговорил Витя.

— Разве боярич нас помнит?! Мы же простые смертные! — поддержал игру Евгений Тонких.

— Куда нам до представителей великих кланов, да и великой княжны Анны среди нас нет, — улыбался Михаил Гусев.

Скоморохи. Наташа и Елена даже не повернули ко мне свои головы, гордо удалившись в класс. Похоже, затаили смертельную обиду на долгие годы, но со мной это не пройдет. От обиды девушек радовалась лишь одна Алина Житова, усиленно строя глазки и занимая соблазнительные позы. Нет, спасибо.